Рост популярности фашистских и расистских идей в современном цивилизованном мире очевиден. Все больше голосов на выборах получают политические партии и политики, использующие в своих программах и риторике элементы расистских или фашистских концепций — и это в Европе, где еще живы люди, пережившие Вторую мировую войну, начатую в момент предыдущего мирового подъема расизма.

Мари Ле Пен, лидер крайне правого «Национального фронта», получает в первом туре на последних президентских выборах во Франции 18 % голосов, «Истинные финны» в Финляндии на выборах в парламент — 18 %, венгерская антисемитская партия «Йоббик» преодолевает 5%-ный барьер на выборах в парламент, «Австрийская партия свободы» (послевоенная партия военнослужащих вермахта и СС) и отколовшийся от не «Альянс за будущее Австрии» надежно окопались в парламенте Австрии, откровенно расистская английская «Партия независимости Соединенного Королевства» набирает на местных выборах в среднем 14 %.

На волне экономического кризиса в Греции, одной из стран наиболее пострадавших от фашизма, фашистская партия «Хриси Авги» («Золотая заря») во главе с Николаосом Михалолиакосом по кличке «Гитлер» получает 20 мандатов в парламенте. «Хриси Авги» характеризует себя как «народное националистическое движение» и «бескомпромиссные националисты», как организацию, выступающую против «так называемого Просвещения» и промышленной революции, и поддерживающую национал-социализм. Согласно уставу партии, «только арийцы по крови и греки по происхождению могут претендовать на членство в партии».

А Швеция, к примеру, пошла дальше — решила практически переписать историю Второй мировой войны и извиниться перед странами Прибалтики за выдачу в СССР латышских, литовских и эстонских нацистов, о чем заявил шведский премьер Фредрик Рейнфельдт.

Все большее распространение в разных странах получают ксенофобские и «антимигрантские» настроения, имеющие явный расистский оттенок. Одновременно растет количество протестных выступлений самих «мигрантов», иногда принимающих весьма жесткие формы, как это было пару лет назад во Франции, когда толпы подростков из среды мигрантов жгли машины и громили магазины. Да и распространенность «научных концепций», о которых мы намерены говорить далее, тоже свидетельствует о том, что расизм становится все более и более востребованным. В современном капиталистическом обществе, как мы знаем, финансирование и иную поддержку получают только те ученые, которые «работают» в направлениях, выгодных «хозяевам». Вот только кому? «Если звезды зажигают — значит это кому-нибудь нужно»… Кому и зачем

17 июня 1816 года в Сенегал отправилась французская экспедиция, состоявшая из фрегата «Медуза», каравеллы «Эхо», флюта «Луара» и брига «Аргус». Эти корабли везли нового губернатора колонии и чиновников с их семьями. Кроме них, в Сенегал направлялся так называемый Африканский батальон, состоявший из трех рот по 84 человека.

Денег на организацию этой экспедиции не хватало, поэтому для столь сложного путешествия пришлось использовать не лучшие суда, а те, которые в то время оказались на ходу. Начальником всей экспедиции был (не имевший опыта и назначенный благодаря протекции) капитан «Медузы» капитан 1-го ранга Дюруа де Шомарей — имя этого человека будут потом проклинать поколения. В результате его непрофессионализма и легкомыслия «Медуза» села на мель — между Канарскими островами и Зеленым мысом.

Все попытки снять фрегат с мели оказались тщетными. В корпусе судна открылась течь, и 5 июля было принято решение покинуть тонущий корабль. По всем морским правилам и законам, Шомарей как капитан должен был покинуть судно последним, но этого не сделал. «Элита» — капитан Шомарей, губернатор со свитой и высший офицерский состав — разместились в немногочисленных шлюпках, а «плебс» — сто сорок семь мужчин и одна женщина; солдаты, тридцать матросов и горстка офицеров, отказавшихся сесть в лодку, так как считали своим долгом оставаться среди самых обездоленных — перешли на плот, наскоро построенный корабельным плотником. Тем, кому выпало плыть на плоту, не разрешили даже взять с собой провизию и оружие, чтобы не перегружать плот. Еще 17 человек решили не поддаваться панике и стались на «Медузе».

«Сначала шлюпки буксировали плот к берегу, который был сравнительно близко. Но, испугавшись бури, командиры шлюпок предательски перерубили буксирные канаты. Люди были оставлены на волю волн на маленьком, заливаемом водой плоту, которым почти невозможно было управлять.

Когда шлюпки начали исчезать из вида, на плоту раздались крики отчаяния и ярости. Затем они сменились жалобами, а потом ужас охватил обреченных на гибель. Стояла страшная жара… плот был сильно погружен в воду. Вскоре было обнаружено, что в спешке эвакуации с фрегата погрузили ничтожно малое количество пресной воды и продовольствия. Не защищенные от непогоды и солнца, без провианта, исчерпав все запасы воды, люди ожесточились и восстали друг против друга».

К ночи плот стал погружаться в воду, и на нем в первый раз вспыхнул «бунт» кровавая бойня за оставшуюся воду и вино и самые безопасные места возле мачты (края плота были практически под водой). После второго «бунта» в живых осталось только 28 человек. Израненные, обессиленные, мучимые жаждой и голодом люди впали в состояние апатии и полной безнадежности. Многие сходили с ума. Началось каннибальство. Двенадцать дней неуправляемый плот носило по морю. Рано утром 17 июля на горизонте показался корабль. Бриг «Аргус» обнаружил полузатонувший плот и взял на борт 15 исхудавших, полубезумных людей (пять из них впоследствии скончались). «Взорам матросов с «Аргуса» предстало ужасающее и леденящее душу зрелище: трупы истощенных до последней крайности людей и живые, мало чем отличающиеся от мертвых. А рядом куски человеческого мяса, которые несчастные вялили на солнце и ели…»

Через 52 дня был найден и сам фрегат, который не затонул, вопреки ожиданиям. На нем были обнаружены трое живых — из 17 оставшихся.

Все, кто был на шлюпках, спаслись — достигли берега, включая капитана Шомарея.

Зачем мы рассказали эту историю, спросите вы? Да просто потому, что считаем все многочисленные, не только политические, но и, в том числе, «научные» и «наукоемкие» попытки возродить или реанимировать расизм и фашизм — специальными предуготовлениями мировых элит к тому, чтобы сбросить большинство населения (и большинство стран) Земли на такой вот «плот «Медузы» — во время всемирного «крушения», которое, по мнению многих, неминуемо.

Вот смотрите, что говорит кибернетик Деннис Медоуз — автор первого доклада «Римскому клубу» «Пределы роста» (1972), в котором на основе глобального математического моделирования был сделан вывод, что дальнейшее развитие человечества ведет к экологической катастрофе из-за ограниченных ресурсов планеты в 20-е годы XXI века.

«Римский клуб» — международная общественная организация, созданная в апреле 1968 года итальянским промышленником Аурелио Печчеи и Александром Кингом –генеральным директором по вопросам науки другой международной организации, ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития), созданной после Второй мировой войны для координации планов реконструкции Европы в рамках плана Маршалла. Согласно заявленным намерениям, «Римский клуб» объединил представителей мировой политической, финансовой, культурной и научной элиты для изучения биосферы и анализа глобальных проблем. Но, как быстро выяснилось, «Римский клуб» анализировал глобальные проблемы не в интересах всего человечества, как заявлялось, а лишь в интересах развитых стран, и прежде всего, США. Естественно, что представители СССР к изучению «глобальных проблем» допущены не были. Зато во время перестройки, в 1989 г., в СССР срочно была создана Ассоциация содействия «Римскому клубу» (после 1991 года она реформировалась в Российскую ассоциацию содействия «Римскому клубу»). В клуб были приняты представители России, и даже автором одного из ежегодных докладов клубу в 2001 г. «Демографическая революция и информационное общество» был наш известный ученый С. П. Капица.

Работы «Римского клуба» были использованы правительством США для обоснования политики ограничения потребления ресурсов за счет слаборазвитых стран. «Озоновые дыры», «глобальное потепление», Киотский протокол, навязанный миру и не подписанный США, — все эти спекулятивные темы, не сходящие с экранов телевизоров, были порождены, в том числе, и стараниями «Римского клуба» — это те самые «глобальные проблемы», которые он взялся анализировать.

И вот несколько месяцев назад Д. Медоуз дал интервью по поводу выхода третьей редакции своего знаменитого доклада «Пределы роста. 30 лет спустя». В частности, он сказал следующее: «В 1972 году мы отводили на смену курса 50 лет, но теперь время сжалось, а политики все еще пытаются идти проторенной дорогой. Глобальные проблемы изменения климата, истощение ресурсов нефти, деградация сельскохозяйственных земель, дефицит пресной воды и их последствия уже проявились или проявятся в течение нескольких ближайших десятилетий. Еще не поздно перейти на путь устойчивого развития. Однако многие важные возможности были утрачены из-за 35-летнего отрицания очевидных фактов. … В течение ближайших двадцати лет мир ожидает больше драматических перемен, чем за все прошедшее столетие (Выделено нами. — Авт.)».

На вопрос о новой, обещанной ранее четвертой книге, он отвечает: «Четвертой уже не будет. В 1972 году, когда вышло первое издание, мировая система еще не приблизилась к пределу самоподдержания. И теоретически можно было замедлить рост и асимптотически приблизиться к этому пределу, выйти на плато. Но сейчас мировая система находится далеко за пределами роста. Поэтому первоначальная идея о том, чтобы замедлиться и выйти на плато, больше не имеет смысла — нам нужно возвращаться вниз, в пределы устойчивости. (Выделено нами.– Авт.) Сейчас основная цель — обеспечить устойчивость самой системы, чтобы она не развалилась, и это требует совсем других моделей и других подходов. И какой смысл писать новую книгу, если больше нельзя предложить какие-то конструктивные решения?».

По сути дела, Медоуз говорит: «Все пропало, катастрофы не избежать, сделать ничего нельзя, главное — спасти систему» (отметим, что под «системой» имеется в виду, конечно же, современный капитализм). И в доказательство приводятся избитые аргументы о глобальной экологической катастрофе, исчерпании запасов нефти и перенаселении.

Что означает «нам нужно возвращаться вниз, в пределы устойчивости»? И почему именно «вниз», а не вверх, не, например, вбок? По сути, Медоуз — а вместе с ним и весь «Римский клуб» признает свое поражение — найти пути развития «системы» не удалось. Однако можно ли было его найти — если речь шла именно о развитии современного капитализма? Может ли принципиально антигуманная система «устойчиво развиваться» в мире, населенном людьми? И вот сейчас все как по команде заговорили о движении «вниз». То есть замедлении развития, его приостановке и развороте назад, то есть о неразвитии.

Более того, по существу было признано, что именно развитие — причина всех бед современного капитализма. Именно развитие — по мнению многих ученых — причина того, что мир попал в очередную мальтузианскую ловушку (то есть нас, людей, слишком много, по мнению «ученых», и в основном это «лишние рты»).

Согласно определению, Мальтузианская ловушка — типичная для доиндустриальных (!) обществ периодически повторяющаяся ситуация, в результате которой рост населения начинает обгонять рост производства продуктов питания. Поэтому в долгосрочной перспективе не происходит ни роста производства продуктов питания на душу населения, ни улучшения условий существования подавляющего большинства населения, а напротив — оно остается на уровне, близком к уровню голодного выживания. Более того, при достижении критической плотности, население, как правило, уменьшается «при помощи» катастрофических процессов, приводящих к резкой депопуляции, — вроде войн, эпидемий или голода. «Мальтузианской ловушкой» это явление названо потому, что оно было впервые замечено и достаточно строго описано Т. Р. Мальтусом.

Хотя доиндустриальных обществ на Земле осталось не так много, тем не менее, именно они, по мнению «Римского клуба» и многих западных ученых (работающих на укрепление капитализма и господства имеющейся элиты капитализма) представляют особую угрозу. Главной глобальной проблемой современности считается продолжающийся рост человечества.

По результатам математического моделирования роста численности человечества в свое время было показано, что в течение нескольких ближайших десятилетий ежегодный прирост численности населения планеты должны замедлиться и снизиться до ноля. Этот процесс был назван глобальным демографическим переходом. Сегодня скорость роста человечества уже прошла максимум и начала снижаться, но еще дает за два года прирост, равный населению России — 140 млн человек.

Поскольку богатые страны совершенно не хотят кормить бедные страны, а еще больше не хотят потом столкнуться с претензиями выросшего населения бедных стран на такой же уровень жизни, как в странах «золотого миллиарда», то главная задача человечества для них ясна — надо перестать расти. Любой ценой. Естественно, это не касается развитых стран (впрочем, их население и так уже не очень растет), это относится к слаборазвитым странам.

С точки зрения «золотого миллиарда», для сокращения народонаселения «неразвитых» стран все средства хороши. В том числе, например, геноцид или войны — чем плохо, если бедные народы уничтожат или почти уничтожат друг друга сами? Ну, еще можно прибегнуть к стерилизации. Но поскольку принудительная стерилизация может плохо кончиться в политическом плане, то теперь, похоже, ее проводят скрытно — путем навязывания бедным странам таких лекарств и прививок, которые своим побочным эффектом имеют бесплодие.

Наконец, можно сознательно тормозить развитие «слаборазвитых стран», не давая этим странам пройти демографический переход относительно мирно — и способствуя, тем самым, возникновению внутренних войн, конфликтов, революций, эпидемий, которые сокращают население быстро и эффективно, но при этом не дают стране выбраться на новый уровень развития.

Механизмы снижения рождаемости до конца не известны, но ясно, что главную роль в этом процессе играют города. Одним из наиболее важных факторов является городская скученность. Соответственно, если страна хочет избежать кошмаров мальтузианской ловушки, она должна не считаясь с издержками, проводить индустриализацию и урбанизацию. Но для строительства новых городов и промышленных предприятий требуются, прежде всего, новые энергетические мощности (хотя бы 3 кВт установленной мощности на человека)…

И вот тут — самое интересное. Оказывается, что рост энергетических мощностей практически заблокирован «развитыми» странами — например, квотами на выброс углекислого газа, установленных Киотским протоколом. При этом характерно, что на сегодняшний день доказано, что роль антропогенных выбросов парниковых газов в возникновении парникового эффекта и озоновых дыр практически нулевая, но, несмотря на это, Киотский протокол успешно используется для блокирования развития слаборазвитых стран и продвижения закупок «экологически чистых» западных энергетических технологий.

В общем, сегодня уже совершенно ясно, что многие из «пределов роста», пропагандируемых, в том числе, и «Римским клубом», носят не ресурсный, не экологический, а злонамеренно политический характер. И глобальная цель капиталистических элит тоже вполне ясна — они хотят затормозить, а лучше остановить развитие.

Ведь не было бы развития — не росло бы как на дрожжах население. И не претендовало бы на высокий уровень жизни. И не требовало бы себе всего того, чего добились в странах «золотого миллиарда». И не пыталось бы подорвать гегемонию «хозяев». А так… Что ж это получается — делиться с ними, что ли? Уступить господство? Нет, так не пойдет, это невозможно.

В целом, картина вырисовывается такая: капитализм исчерпал свои возможности, и его уже не спасти — задача не имеет решения именно в существующей политико-экономической системе капитализма. Крушение не за горами. Но это категорически не устраивает мировые элиты.

И ими очевидным образом выбрана стратегия на «сооружение «плота «Медузы», на который будет пересажено все «неразвитое» человечество. Главная их задача — спастись самим, отгородиться от мирового пожара и сохранить гегемонию (Валлерстайн) — экономическое, финансовое, культурное и военное лидерство. А после того как новый «плот «Медузы» потонет, или большинство плывущих на нем вымрет от голода или болезней или перережет друг друга, зажить опять в свое удовольствие, не опасаясь посягательств на свое господство и будучи уверенными в незыблемости своего уровня жизни.

Но как в современном, зараженном идеями о равенстве и демократии мире обосновать спихивание на «плот «Медузы» большинства человечества? Тут без идеологии не обойтись. Обслуживающая нужды элиты «наука» просто обязана доказать «право на шлюпку» только «развитого» (белого, цивилизованного, креативного, интеллектуального, образованного и т. д.) человека и исключительное «право на плот» — для всех остальных. Что она, наука, и делает. И с какой бы стороны «ученые» ни подходили к этой проблеме, каждый раз получается что-то очень похожее на расизм и на фашизм… Что ж поделаешь — какова задача, таково и решение.

Задача ведь проста — нужно найти способ разделить человечество на людей (шлюпки, право на жизнь) и на не вполне людей (плот, если выживут — молодцы). И именно в решение этой задачи превращаются многие научные исследования в руках современных умельцев, вроде уже цитировавшихся нами господ Ходорковского и Иноземцева.

Но и не только их. По сути, большинство исследований так называемого постиндустриального (информационного) общества, начатых работами Дэниела Белла, в качестве результата дают те или иные критерии деления людей на категории. Причем существенно, что эти категории всегда принципиально неравны. И анализировавшаяся нами ранее «афера» с «креативным классом» — из числа как раз таких исследований. Более того, внимательное знакомство с этими исследованиями порождает подозрение, что и само это «общество» придумано лишь для того, чтобы легче было делить людей на пассажиров шлюпок и насельников плота. И похоже, подобные подозрения возникают не только у нас.

Так, например, российский историк С. Ермолаев пишет на этот счет так: «В известном фильме «Гараж» один из героев говорит молодому специалисту по советской сатире: «У вас очень интересная профессия. Вы занимаетесь тем, чего нет». Нечто подобное можно сказать о сторонниках концепций постиндустриального общества. Данный термин в разных его вариациях («информационное общество», «неклассическое общество» и т. п.) давно возведен в культ и стал чем-то вроде признака хорошего тона в социологической литературе, но мало кто задумывается над основаниями для такого культа. На заднем плане остался тривиальный, но логичный вопрос: является ли «постиндустриальное общество» чем-то большим, чем умозрительной конструкцией, призванной мифологизировать реальность?»

Но мифологизировать реальность нужно же не просто так, а зачем-то? Зачем? Тот же С. Ермолаев считает, что для борьбы с марксизмом. Возможно, это одна из задач, действительно. Однако ее решение как-то не сильно продвинулось (имеем в виду растущую популярность марксизма в мире), а вот на категории людей разделить удалось! И Беллу, и всем его последователям (Ж. Фурастье, А. Турену, А. Тоффлеру и т. д.) Согласно Беллу, «основной класс в нарождающемся социуме — это прежде всего класс профессионалов, владеющий знаниями». А «постиндустриальное общество» с неизбежностью предполагает меритократию (!).

Мы не в коем случае не хотим здесь критиковать Белла и других выдающихся социологов. Просто закономерности, выявленные еще Марксом и Лениным, никуда не делись: наука должна обсуживать правящий класс — она его и обслуживает. Даже тогда, когда сами ученые действуют из самых что ни на есть чистых побуждений.

Но ирония судьбы состоит в том, что описанное Беллом и другими общество не может в принципе существовать при капитализме, для «спасения» которого и изобретались все эти теории «постиндустриализма». И здесь мы не можем не присоединиться к мнению С. Ермолаева: «Белл создавал свою концепцию в противовес, если пользоваться его выражением, «утопии Маркса». В действительности, без ее реализации учение Белла останется еще большей утопией. «Экономика знаний» (будем условно пользоваться этой метафорой) и профессионализм как главная мера человека возможны лишь в обществе, преодолевшем разделение на умственный и физический труд и создавшем для всех людей равные возможности для самореализации, то есть коммунистическом обществе. В этом случае, правда, «профессионалами» станут все без исключения, что само по себе сделает ненужным выделение их в особую социальную группу». То есть настоящее постиндустриальное общество — без того, чтобы организовывать всемирный «плот «Медузы», то есть загнать большую часть человечества в неофеодализм или даже в новый рабовладельческий строй — может быть только коммунистическим, или обществом сверхмодерна, в терминологии С. Е. Кургиняна.

Но, как мы все понимаем, такое будущее совсем не вдохновляет хозяев нынешнего мира. И поэтому они прилагают все возможные усилия для того, чтобы такого «страшного» для них развития событий не допустить. Их идеал — совсем другой. На наш взгляд, этот их идеал прекрасно описан великим японским писателем Акутагавой Рюноскэ в книге «В стране капп (водяных)». Предлагаем читателям насладиться этим описанием, а к подробному анализу достижений современного научного расизма мы обратимся в следующей статье.

«

Посещал я с рекомендательным письмом Гэра и различные предприятия, принадлежавшие как самому Гэру, так и лицам, связанным с его друзьями. Среди этих различных предприятий меня особенно заинтересовала фабрика одной книгоиздательской компании. Когда я с молодым инженером-каппой оказался в цехах и увидел гигантские машины, работающие на гидроэлектроэнергии, меня вновь поразил и восхитил высокий уровень техники в этой стране. Как выяснилось, фабрика производила до семи миллионов экземпляров книг ежегодно. Но поразило меня не количество экземпляров. Удивительным было то, что для производства книг здесь не требовалось ни малейших затрат труда. Оказывается, чтобы создать книгу, в этой стране нужно только заложить в машину через специальный воронкообразный приемник бумагу, чернила и какое-то серое порошкообразное вещество. Не проходит и пяти минут, как из недр машины начинают бесконечным потоком выходить готовые книги самых разнообразных форматов — в одну восьмую, одну двенадцатую, одну четвертую часть печатного листа. Глядя на водопад книг, извергаемый машиной, я спросил у инженера, что представляет собой серый порошок, который подается в приемник. Инженер, неподвижно стоявший перед блестящими черными механизмами, рассеяно ответил:

– Серый порошок? Это ослиные мозги. Их просушивают, а затем измельчают в порошок, только и всего. Сейчас они идут по два-три сэна [сэн — мелкая денежная единица] за тонну.

Подобные технические чудеса, конечно, имеют место не только в книгоиздательских компаниях. Примерно такими же методами пользуются и компании по производству картин, и компании по производству музыки. По словам Гэра, в этой стране ежемесячно изобретается от семисот до восьмисот новых механизмов, а массовое производство уже отлично обходится без рабочих рук. В результате по всем предприятиям ежегодно увольняются не менее сорока — пятидесяти тысяч рабочих. Между тем в газетах, которые я в этой стране аккуратно просматривал каждое утро, мне ни разу не попадалось слово «безработица». Такое обстоятельство показалось мне странным, и однажды, когда мы вместе с Бэппом и Чакком были приглашены на очередной банкет к Гэру, я попросил разъяснений.

– Уволенных у нас съедают, — небрежно ответил Гэр, попыхивая послеобеденной сигарой.

– Всех этих уволенных рабочих умерщвляют, и их мясо идет в пищу. Вот, поглядите газету. Видите? В этом месяце было уволено шестьдесят четыре тысячи восемьсот шестьдесят девять рабочих, и точно в соответствии с этим понизились цены на мясо.

– И они покорно позволяют себя убивать?

– А что им остается делать? На то и существует закон об убое рабочих.

– Таким образом государство сокращает число случаев смерти от голода и число самоубийств. И право, это не причиняет им никаких мучений — им только дают понюхать немного ядовитого газа.