Форум : В лесу у костра - #3

Чехов альтруист. Честь и хвала таким. Такие двигают мир вперед. Он не потребитель, как мы..Альтруистов всегда мало. Но тем и ценно.

“Ездил  к Иванову. Болтали о мужской манере ведения хозяйства. Я считаю, она  безупречна. Женщины убирают хаотично. Вдруг вскакивают, нелепо машут  шваброй. Мужчина действует рационально и продуманно.
 Например,  Иванову с утра стеклопакеты ставили, намусорили. Он взялся подмести,  пока жена на работе. Иванов представил, как его Лена вернётся и  грохнется в обморок, так всё будет сиять. И конечно, поймёт,  на ком дом держится. Он согрел чаю, внимательно всё спланировал. Первым  делом, следовало спрятать кота. Коты — источники беспорядка и мусорные  параноики. В каждой куче им мерещится мышь.
 Дальше были крики,  визг. Всё как положено при ловле котов. Коты не переносят, чтоб их  хватал огромный дядька. Может, они избегают встречать октябрь на  балконе. А может, никто их не ловил, чтобы просто пожелать счастья.  Обычно тычут мордой в преступления.
 Если вы тоже считаете, что  ловля котов не связана с уборкой, — значит вы женщина. Я Иванова  поддерживаю. Он сломал стул и пролил кровь, но победил. Накрыл животное  одеялом и вынес.
 Потом достал пылесос. Он у Иванова прекрасный.  На полной мощности отдирает паркет, или даже асфальт. Иванов проверил  исправность на пиджаке. Засосал из кармана мелочь, разобрал пылесос,  выгреб мелочь, увидел, что фильтр не идеален. Побежал в магазин за  новым. Купил шоколад, помидоров, копчёную курицу. Фильтров не было.  Вернулся, допил чай, вспомнил про кота. Пошёл спросить как жизнь. Но  животное сбежало. Ушло бродить по балконам, всё в слезах.
 Кота  зовут Юрий, и звать его бесполезно. Когда кричишь «Юра! Юра!»,  отзывается кто попало. Розыск котов выливается в утомительную  перебранку. Иванов осмотрел окрестности, молча. Настроение ухудшилось.
 Теперь о соседях Иванова. Милые латышские пенсионеры. У них везде  вазочки, салфетки, на балконе кожаные кресла. Вечерами они пьют чай,  глядя на закат. Зачем нужно гадить им в кресла на прощание — никто не  знает. Кот так поступает всякий раз, когда уходит навсегда. Каждые  полгода. Какие-то детские травмы испортили ему психику. Иванов не может  объяснить. Когда он повстречал кота, оба были уже не дети. Теперь кот  Юра известен как первое в Латвии животное — русский националист.
 Опасно перегнувшись через перила, Иванов заглянул к соседям. В креслах  лежали предпосылки к этническому конфликту. Автора нигде не было.
 Иванов взял мыло, тряпку, пошёл к соседям. Никто не открыл.
 Иванов пацифист и миротворец, но не такой, чтоб прыгать по балконам. Он  стал бороться за мир четырёхметровой удочкой. Привязывал к леске  удавку, скотч, чехол от мобильника. Ничто не помогло. Пришлось смахнуть  улики на пол, докатить до щели в полу, куда всё и провалилось, с глаз  долой.
 Вечерело. Пошёл дождь. Мастера по стеклопакетам  поставили отлив чудесным образом. Дождь стал затекать Иванову в чай,  который внутри квартиры. Иванов опять побежал в магазин, за герметиком.  Пока бегал, дождь по потолку проложил ручеёк в комнату. Телевизор пыхнул  адским дымом и погасил свет. Закат мира приближался.
 Иванов зажёг свечи и сказал:
 — А идите вы в Крыжопль, со своим порядком.
 И сел писать стихи. В его потрясающих по накалу ямбах блистали такие  красивые рифмы, как «не в дугу — курагу», «в жопу — антилопу» и «изнемог  — больше не мог».
 Вернулась жена, Лена. В квартире темно,  грязь болотная, стул сломан, с потолка течёт. Телевизор воняет как  вулкан, кот сбежал. На комоде горят свечи, Иванов пишет стихи.
  Если вам понадобится однажды повернуть вспять коней апокалипсиса,  возьмите дочь майора ВВС, намусорьте ей в гостиной и залейте сверху  водой. Вы удивитесь, насколько близсидящие мужчины лучше женщин готовят,  стирают и моют пол. А если запрячь в телегу, как быстро бегут.
 Известный психотерапевт Хеллингер советовал не копить раздражение.  Претензии, по Хеллингеру, говорятся мягко, обосновано. Нужно подчеркнуть  важность каждого пункта. Лена так и поступила. Она взяла твёрдую на вид  сковороду и мягко спросила, в каком возрасте Иванову хотелось бы  умереть. И подчеркнула важность вопроса, сделав несколько шагов в  сторону предполагаемой жертвы.
 В следующие полчаса Иванов устранил  течь, вкрутил пробки, выгреб мусор, вытер пол и принёс с улицы кота.  Чужого, но кому это интересно, когда речь идёт о любви к жене. Потом они  вместе жарили сырники и многозначительно друг другу улыбались.
 Я  вернулся от Иванова вдохновлённый. Собрал и вынес на помойку шесть  мешков мусора. И ещё две печатных машинки, Ятрань и Москва. И некому  было меня похвалить сырниками. Позвонил Дашке, она ответила «Привет,  Ленка». И сказала, что смотрит психологический сериал, потом перезвонит.  Ни черта не разбирается в мужчинах.
 Цитировать стихи Иванова здесь не стану. Слишком много в них интимных подробностей о жизни мужчин и пылесосов”.

(Слава Сэ)

“Мне 20 лет.
Я подрабатываю уборщицей в огромном супермаркете.
Недавно, когда я мыла пол, ко мне подошел дедушка со словами: «Спасибо вам за чистоту! Я знаю, какой это труд, — сам мыл полы 20 лет», — и поклонился.
Как же меня тронула его похвала, а тем более поклон… Я заплакала.
***
Еду сегодня в метро, слушаю музыку, а рядом со мной подсаживается женщина.
Вежливо просит выключить телефон, у нее кардиостимулятор барахлит.
В этот момент можно было заметить, как весь вагон начал выключать
телефоны.
***
Со мной в реабилитационном центре лежит двухметровый мужчина лет сорока пяти.
Ему очень больно заниматься ЛФК, но он ни мускулом не показывает, какие адские боли терпит.
Сегодня ему привезли его огромного пса, и он, обняв его двумя руками, рыдал в голос.
***
Когда я был маленьким, бабушка приходила с рынка, приносила мне всякие вкусности и говорила, что зайчик передал.
А сейчас она лежит, почти не ходит, и я ей приношу всякие вкусняшки и говорю: «Бабуль, я от зайчика принес».
Люблю свою бабулю.
***
Когда у меня обнаружили рак, наша кошка спала постоянно на мне. Потом она заболела, у нее тоже оказалась онкология. Теперь она умерла, а я выздоровела.
Плачу и благодарю ее за все, ведь у меня муж и двое детей…
***
Летом шла от метро мимо двора. Сидят папа с дочкой. Мужчине лет 30, дочке примерно 4-5. Папаша сидит, психует. Слышу, кричит мне, мол, девушка, помогите. Дети — святое, решила помочь. Подхожу, и он просит меня заплести дочке две косы. Очень улыбнуло это меня. Заплела. Девчушка поцеловала меня в щёку. Довольная такая. Видать, долго папаня пыжился над косичками. А всё потому что мама в командировке.
***
Никогда не считала голубей умными птицами. Но, на днях в соседнем подъезде умерла бабушка, которая кормила бездомных животных. На ее голос сбегались все окрестные кошки и собаки. И прилетали голуби. Когда из подъезда вынесли гроб с телом, слетелось огромное количество голубей. И потом, когда бабушку увезли, птицы еще около часа кружились над двором.
Столько голубей сразу я не видела, даже когда бабушка их кормила.
***
Стою в магазине, не замечаю объявления, что терминал не работает. Товар пробили на кассе, а налички у меня нет. Продавец уже начинает возмущаться, а девушка в очереди за мной протягивает 100 рублей и говорит: «Рассчитайте девушку, мы с ней потом сами разберемся». Когда я подошла к ней и предложила положить ей эту сотку на телефон, она убежала со словами: «Потом тоже кому-нибудь добро сделаешь. А я опаздываю на работу».

Помогая, мы не становимся святыми.
Мы становимся нормальными”. (с)

Vorozhey пишет:

Театральные люди.

“Рассказ Иннокентия Смоктуновского:

Я, может, и жив только потому, что верую в Господа. Я через все тяготы войны прошел, когда со мной ну только смерти не было, она просто случайно мимо прошла. Он, наверное, берег меня для каких-то маленьких моих свершений…
До войны я жил у тетки, мне было шесть лет, в какой-то праздник она дала мне тридцать рублей: «Пойди в церковь, отдай на храм». Тридцать рублей! Я помню, они были такие длинные, красненькие. А мороженое, которое я так любил, стоило двадцать копеек. На эти деньги года полтора можно есть мороженое! Нет, не отдам я тридцать рублей каким-то тетям и дядям в храме. Я уже принял решение, что оставлю деньги себе, а тетке скажу, что отнес. И тем не менее почему-то все равно иду к храму. Сам не понимаю, как с зажатым кулаком я оказался около церкви. Зашел внутрь, там было так красиво, я стоял весь разомлевший, а потом легко подошел к служителю и сказал: «Возьмите на храм, возьмите, пожалуйста»…
И вот сейчас я убежден, что это Господь меня испытывал. С той поры я понял, что Кто-то на Небе поверил в меня. Если бы тогда я не отдал эти деньги, я не смог бы пройти войну, плен, тюрьму.
***
… Однажды я рассказал эту историю Олегу Табакову. Он удивился и сказал, что с ним была почти такая же история. Он с бабушкой жил на окраине Саратова. Недалеко был лагерь немецких военнопленных. В 1944 году в нескольких городах прошли прогоны немецких военнопленных по улицам. Шла репетиция такого прогона и в Саратове. Немцев построили, прогнали к замёрзшей Волге. Там они помёрзли с часик, и потом их погнали обратно в бараки. «И моя бабушка, - говорит Табаков, - почему-то сжалилась над ними. Это странно, потому что у неё к этому времени один сын пропал без вести на войне с немцами, другой сын вернулся с нее калекой. А она, увидев, как они мёрзнут, отрезала им от своего пайково-карточного хлебушка половину и говорит: «Олежек, отнеси!»…
Мне было так страшно – я боялся наших конвоиров, я боялся овчарок, я боялся этих немцев… Но я пошёл и отнёс им этот хлеб и – бегом назад. И я убеждён, что Господь за этот хлеб меня отблагодарил: в 1992 году, когда гайдаровские реформы довели до голода, было впору закрывать театр. И вдруг, в самую трудную минуту, звонок из Ленинградского морского порта: «Вам пришёл контейнер с гуманитарной помощью из Германии». Оказывается, какие-то театры в Германии решили собрать помощь театру Олега Табакова. Несколько раз в году они присылали эти контейнеры, и это помогло выжить артистам, не закрыть театр… Я убеждён, что так вот та горбушка мне вернулась от Бога»…” (с)

“Однажды мой коллега, указывая на одного пациента, сказал: «Этот человек здоров». Я не поверил, потому что хорошо его знал. Это бывший министр, который вот уже много лет страдал запущенной формой болезни Паркинсона. Это поражение мозга, знаете, да?
Один из симптомов заболевания проявляется у таких больных в полном отсутствии мимики. Лицо становится маской.
Обследовав его по полной программе, пришел к выводу, что он здоров. Я начал спрашивать: «Где и как Вы лечились?»
Он мне рассказал о каком-то Храме, но, если честно, тогда я не придал этому особого значения. И хотя все записал, через некоторое время благополучно об этом забыл.
На следующий год во время профилактического осмотра мы обнаружили, что к нему присоединилось еще четверо уважаемых стариканов. Они много лет страдали неизлечимыми заболеваниями, а теперь были “как огурчики”.
Оказывается, пенсионер-министр их тоже отправил туда, где сам вылечился.
Теперь я был серьезно озадачен. Все это не укладывалось в рамки моего мировоззрения, сложившегося за годы практики.
На этот раз я все подробно расспросил и тщательно записал. Оказалось, что в горах есть Храм Огнепоклонников, где каждые сорок дней принимают группы людей, жаждущих излечения, главным образом летом, потому что зимой туда невозможно добраться.
Во мне созрело решение отправиться туда и увидеть собственными глазами, как происходит чудодейственное исцеление. Мы договорились поехать вместе с моими приятелями: режиссером и телеоператором. Они работали на республиканском телевидении и делали программу “Мир вокруг нас”.
В назначенный день к ночи добрались до места встречи. Наша машина уехала. Транспорт для дальнейшего передвижения нам пообещали предоставить. И вдруг узнаем, что этот транспорт — ишаки.
К Храму ведет горная дорога и надо, оказывается, 26 км топать пешком или ехать на ишаках. Но так как мы приехали позже всех, то на троих нам досталось два ишака.
Я начал агитационную атаку. Говорю: «Вы когда-нибудь по горам пешком ходили? Давайте попробуем».
Оператор был очень грузным мужчиной, весом в 130 кг с пятью подбородками и огромным пузом. Но, несмотря на это, романтик в нем оказался еще жив. Поэтому большинством голосов мы первое “препятствие” благополучно преодолели.
Они погрузили на ишаков всю аппаратуру, и мы пошли. Первым начал хныкать я, потому что у меня были городские туфли, которые очень скоро протерлись. Ноги начали болеть. Но я все-таки шел и думал: «Раз такие больные вылечились, то, записав каждый рецепт, я в городе буду великим врачом».
А потом, пройдя десять километров, оператор сел посреди дороги и сказал:
— Все! Хоть убейте, пойду обратно. Мы его стали уговаривать:
— Какая разница, куда идти? Назад пойдешь, те же 10 км придется топать, что и вперед. Так уж лучше вперед!
Уговорили.
Пришли мы где-то в полночь. Нас разместили, устроили. На следующий день разбудили в 11 часов. Собрали всех и говорят:
— Мы просим вас в нашем Храме не грешить, кто не выполнит просьбу, будет помогать нам по хозяйству – воду носить.
Оказывается, грехом в этом Храме считается ходить хмурым. То-то я обратил внимание на монахов.
Они ходят с такой легкой улыбочкой и стан у них ровный-ровный, как у кипариса, если быть точным, как будто палку проглотили.
Получается, мы должны всё время улыбаться. Мы все послушали, чуть-чуть поулыбались, а через две минуты старая привычка ходить с городской физиономией, вечно кислой и недовольной, взяла верх.
И вообще я ожидал увидеть позолоченные купола и тому подобное, а там такие маленькие аккуратненькие домики и все. Правда, у них постоянно горит огонь. Они поклоняются огню и Солнцу. Но на Храм совсем не похоже.
Случилось так, что монахи нашли такое место, где из-под земли выходит природный газ, и здесь, на вершине скалы основали свой Храм.
Я начал спрашивать:
— Когда начнете принимать больных, ставить диагноз? Когда начнете лечить?
Узнаю. Оказывается, здесь вообще никого не принимают и не лечат. Это стало для меня первым ударом.
Второе, наш транспорт, т. е. ишаков, забрали хозяева. С такими баулами, как у нас, далеко не уйдешь. Попались!
Мало того, что оказались в Храме, где никто никогда никого не лечил и лечить не собирается, и уехать оттуда не можем! Да еще нужно ходить с дурацкой улыбкой на лице, когда внутри все клокочет от злости и досады!
Вижу, оператор как-то пристально смотрит на меня, как будто что-то задумал. А режиссер с иронией в мой адрес:
— Куда ты нас привел, ученый ты несчастный?..
А мне самому-то каково?!!
Потом начались концерты. Человек пятнадцать из тридцати сразу пошли за водой. Мне тоже досталось, потому что… В общем, сами понимаете почему! Пришлось идти “помогать по хозяйству”.
Отвесная вертикальная скала шестьсот метров, а по серпантину 4 км туда и 4 км обратно. Это по такой-то дороге мы поднимались сюда прошлой ночью?!
Когда я это увидел, у меня чуть выкидыш не случился! Представляете? Мало того, что эта вертикальная стена выше Останкинской башни, да еще в некоторых местах мы шли по бревнам, забитым в скалу. Эти бревна действовали как разводные мосты, преграждая в свое время неприятелю путь в Храм.
С собой необходимо было нести шестнадцать литров воды, да пять килограммов весил сам кувшин. В общей сложности вверх по такой дороге нам предстояло тащить 21 кг. Удобнее всего в таких условиях нести груз на голове. Вот тогда-то я узнал об истинном назначении позвоночника.
Позвоночник нужен для того, чтобы голова не упала в трусы!
Я отправился первый раз и вернулся в Храм около четырех-пяти часов вечера очень уставший, но с улыбкой на лице на всякий пожарный случай. Вдруг ко мне подходит один из монахов и так приветливо говорит:
— Сходите, пожалуйста, еще раз.
— Почему?!! Я же уже сходил !!! – и чувствую, что от ужаса у меня начинаются родовые схватки, несмотря на то, что я мужчина!
— Когда Вы поднимались, Вы уже несли с собой грех.
— Нет, я улыбался! – от отчаяния начал я спорить.
Представьте себе, только что пройти 8 км, накануне – 26 км, без ужина, без завтрака, без обеда. Ноги разбитые, опухшие, гудят от усталости, а тебе говорят “еще раз”! Подохнуть можно!!!
— Идемте, мы Вам кое-что покажем.
В одном из окон я увидел наблюдателя с биноклем и понял, что препирательства бессмысленны. Все, кто поднимался с грузом, были у него как на ладони. Пришлось идти обратно.
Я пошел вниз и время от времени, вспоминая свою глупость, яростно вопил: «А-а-а…!!!» Попал в какое-то место, где сидят идиоты и надо мной издеваются!!!
Теперь я улыбался зверской улыбкой и каждому встречному говорил: «Улыбайся, придурок, они сверху в телескоп смотрят! За консультацию плесни пол-литра воды в мой кувшин». Теперь в моей посудине уже что-то плескалось. Я немного посидел, чтобы время прошло, и пошел обратно.
Вот, оказывается, почему, когда я спросил своих пациентов, чем и как их лечили, они с улыбкой ушли от ответа: «Понимаете, это трудно объяснить».
Перед воротами я себя поймал на том, что уже темно, но я улыбаюсь. Ну и хорошо, а то вдруг у них еще есть прибор ночного видения?!
Голодный, изможденный, еле доплелся до своей кельи и только с облегчением вздохнул, убрав идиотскую улыбку с лица (лицо же устало!), как вдруг спиной почувствовал на себе чей-то взгляд. Сердце екнуло.
Снова растянув рот до самых ушей, я резко развернулся и увидел… Кого бы Вы думали?
Себя!
Оказывается, на стене висело зеркало. Лицо было осунувшееся, запыленное, со следами ручейков пота и неестественно широкой улыбкой.
Вот тогда-то со мной случилась истерика. Я безудержно и громко хохотал. Скулы свело, живот болел, а я никак не мог успокоиться. Я хохотал над абсурдностью ситуации, которую сам себе создал.
На шум прибежали мои приятели, оператор с режиссером, и сначала тоже начали гоготать, а потом, насмеявшись вдоволь, как-то странно стали на меня поглядывать…
С каждым днем людей, таскающих воду, становилось все меньше и меньше. И через неделю не осталось никого. Потом нас собрали и говорят:
— Спасибо, что вы приносите свет в наш Храм. Если вам нужна вода, то можете взять ее там.
Открывают калитку на территорию Храма и указывают на каменный домик. Гостевая половина была отделена от монашеской территории стеной. Оказывается, внутри этого домика есть родник. Они построили его, чтобы зимой родник не замерзал.
А кувшин с водой – это специально выдуманный способ доведения простой истины до мозгов через ноги.
Оказывается, каждый, кто приходил в этот Храм, считал себя умным, у каждого были свои амбиции. Чтобы выбить из нас все наносное, служители Храма придумали такой способ “лечения” высокомерия.
Я тоже туда пришел со своим уставом, начитанный, напичканный знаниями и кое-какими способностями, которых нет у других. Они придурки, а я такой умный!
Всего за неделю из меня тоже “выколотили” всю дурь. За одну неделю они сделали меня человеком!
Там я встретился с самим собой. Мне опять стали интересны цветочки, букашки, муравьи. На четвереньках ползал, наблюдал, как они ходят, перебирая ножками. Мне казалось, что я один вдруг почувствовал себя ребенком. Смотрю, с другими происходят те же вещи. Мы забыли все свои ранги, а самое интересное, заметили, когда все улыбаются, то городская мимика, некогда привычная для нас, теперь стала восприниматься как отклонение.
Вы видели когда-нибудь, чтобы взрослые люди играли в детские игры? Смешно, да? А мы играли. Это вообще было для нас естественным состоянием.
Потом я начал обращать внимание на то, что говорили люди: «Мне полегчало. Мне стало лучше». Я связывал это с погодой, природой… горы все-таки! Только потом пришел к выводу, что главный секрет связан с мимикой и осанкой.
На сороковой день я пришел к настоятелю Храма и сказал: «Я хочу остаться здесь».
— Сынок, ты молодой. Не думай, что мы тут от хорошей жизни. Монахи, находящиеся здесь, слабые люди. Они не в состоянии оставаться чистыми среди грязи. Они не приспособлены к жизни, сынок, и вынуждены убегать от трудностей. Мы существуем для того, чтобы вы могли взять и дальше в душе понести свет. Вы люди сильные, у вас есть иммунитет.
Я начал что-то говорить, а потом, в конце концов, сказал: «Но я, наверное, единственный из группы, кто пришел к Вам».
— Ты один из последних.
Оказывается, почти все из нашей группы уже успели побывать у настоятеля с просьбой остаться. Понимаете?
Спустя сорок дней мы покинули Храм. На обратном пути нам встретилась группа людей, жаждущих исцеления, как и мы сорок дней назад. Елки-палки! Ну и рожи! Это была толпа людоедов, которая набросилась на нас:
— Помогло? Чем болел? Что дают? А всем помогает? Я ответил:
— Каждый получит по заслугам!
Смотрю на нас – на них, на нас – на них. Мы все улыбаемся…
Вдруг почувствовал, что отодвигаюсь. А они тоже, как-то шарахаются как от прокаженных. Рядом со мной, опираясь на руки своих сыновей, стоял восьмидесятилетний старик. Он сказал: «Неужели мы были такими же?!»
Когда я приехал в город, увидел толпу бездушных, безразличных, абсолютно индифферентных людей, которые вечно куда-то торопятся, сами не знают, куда и зачем. Было очень тяжело опять привыкать к городскому образу жизни.
Во мне что-то изменилось раз и навсегда. Я вдруг почувствовал себя в театре абсурда, и жизнь, протекающая в городе, показалась пустой и никчемной. Невозможно было смотреть на эти лица.
Если бы Вы знали, как дискомфортно я чувствовал себя! А ведь недавно сам был таким же, как и они.
Потом, когда я вышел на работу, мне надо было проверить, действительно ли вся суть выздоровления в улыбке и осанке? А вдруг дело в погоде, климате или каких-либо других внешних условиях?!
И в спортзале поликлиники мы организовали занятия.
Пригласили пациентов-добровольцев из числа тех, кто находился у нас на учете, объяснили им задачу и начали тренировки.
По часу-два в день занимались. Просто ходили по спортзалу с улыбкой, сохраняя осанку. А удерживать-то все время улыбочку знаете как тяжело?! Не верите?!
А Вы попробуйте на улице улыбаться и осанку прямую держать, сразу почувствуете на себе тако-о-е давление окружающего мира! Вам будет очень тяжело, особенно на первых порах!
Идете, идете, а потом вдруг незаметно ловите себя на том, что снова шуруете, как деловая колбаска. Через 15 минут в отражении какой-нибудь витрины вдруг заметите, что на Вас смотрит харя!
Вам предстоит борьба! Чтобы противостоять давлению среды, стремящейся стереть Вас в порошок, и остаться самим собой, нужно волевое принуждение!
Через некоторое время после начала занятий стали появляться такие интересные проблемы. Один наш энтузиаст говорит:
— Я потерял очки. В свое время их из Франции привез. Столько лет носил, а теперь где-то оставил.
А почему потерял? Потому что надобность в них начала исчезать. У другого кишечник заработал. Третий стал слышать, а проблемы со слухом тянулись еще с детства. Улучшения отмечались у всех.
От полученного результата у меня начала “съезжать крыша”. Я не мог понять, почему люди столько лет болеют, а от какой-то идиотской осанки, улыбки они выздоравливают.
Тогда в лабораторных условиях мы начали изучать, какие изменения происходят в организме. И таким образом один случай обернулся фундаментальным открытием в науке.
А что же стало с оператором и режиссером? Оператор похудел, его вес до сих пор держится на уровне примерно 85 кг. Вылечился от своих болячек.
Но самый большой успех из нас троих был у режиссера. Несколько лет назад они с женой развелись, потому что он каждый день закладывал за воротник. Бросил пить и опять женился на своей жене”.

(Норбеков Мирзакарим Санакулович «Опыт дурака или ключ к прозрению»)

“11 июля 1897 года родился Грегорио Фуэнтес. Именно этот кубинский рыбак и моряк считается прототипом Сантьяго в повести Эрнеста Хемингуэя «Старик и море». Сам писатель отрицал, что образ главного героя основан на каком-либо реальном человеке, однако в персонаже улавливаются многие черты Фуэнтеса, с которым Хемингуэй был дружен более 20 лет.
Знакомство Эрнеста и Грегорио - подтверждение мысли о том, что случайных встреч в жизни не бывает. Легкая моторная лодка, на которой в 1929 году плыл Хемингуэй в районе Ки-Уэста, попала в шторм. Оказавшийся поблизости Фуэнтес, увидев шхуну, терпящую бедствие, пришел на помощь. Он довез Хемингуэя на своем катере до берега, помог согреться и прийти в себя. После этой истории Хемингуэй предложил Грегорио стать капитаном его “Пилара” с гигантским окладом в 250 долларов.
Но, как ни странно, среди местных жителей он известен не как друг Хемингуэя, а как необыкновенно удачливый моряк, умудрившийся пережить несколько свирепых ураганов. Это был человек-легенда: Грегорио Фуэнтесу удалось жить в трех веках! Он умер в январе 2002 года в возрасте 104 лет”. (с)

“Однажды, профессор на одной из лекций представил нам новенькую. В этот момент я почувствовала легкое прикосновение к своему плечу. Оглянувшись, я увидела маленькую сухонькую старушку, улыбающуюся мне так открыто, что невольно улыбка озарила и мое лицо.
- Привет, красавица, меня зовут Роза и мне 87 лет, - сказала она. - Могу я присесть рядом? - Я заулыбалась и подвинулась, чтобы уступить ей место.
- Конечно, присаживайтесь. Могу я узнать, что привело Вас в университет в столь невинном возрасте? - мне вдруг захотелось шутить.
- Я здесь, чтобы встретить богатого мужа и нарожать ему кучу детей, - подмигнув мне, парировала старушка.
- А если серьезно? - Роза нравилась мне все больше и больше. Меня заинтересовали мотивы появления здесь этой весьма пожилой женщины.
- А если серьезно… Я всегда хотела получить высшее образование, и вот я здесь, - ответила Роза.
После лекций мы отправились в студенческую столовую и вместе пообедали. С этого дня мы на протяжении трех месяцев обедали вместе. Роза стала душой компании почти всех студенческих тусовок.. Все студенты охотно общались с ней, ни разу не высказав своей неприязни.
В конце семестра мы пригласили ее произнести речь на выпускном вечере. Когда она шла к трибуне, листки со шпаргалками выпали из ее рук. Смутившись, Роза попыталась подобрать их, но собрала далеко не все листочки.
- Прошу прощения, я стала такой рассеянной.. Ради мужа я бросила пить пиво, поэтому от виски я пьянею значительно быстрее, - пошутила она.
- Я уже не соберу шпаргалки, поэтому позвольте просто сказать мне, что я думаю. Пока затихал смех, она прокашлялась и начала свою речь:
- Мы не перестаем играть, потому что мы взрослеем. Мы взрослеем, потому что перестаем играть. Есть всего лишь несколько составляющих Вашего успеха, молодости и счастья. Вы должны улыбаться и каждый день находить что-то смешное в жизни. Вам необходима мечта. Когда Вы перестаете мечтать - Вы умираете. Вокруг нас столько людей, которые мертвы и они даже не догадываются об этом! Есть огромная разница между старением и взрослением. Если Вам 19 лет и Вы целый год будете валяться на диване и ничего не делать - Вам станет 20. Если я проваляюсь на диване целый год и ничего не буду делать - мне исполнится 88. Нет ничего сложного в том, чтобы стать старше. Нам не нужен талант или дар для того, чтобы постареть. Дар в том, чтобы открыть новые возможности для себя в переменах. Не жалейте ни о чем! Старые люди обычно не сожалеют о сделанном, они скорбят о том, чего они не успели сделать. Боятся смерти только те, в ком есть много сожаления.
Закончив свою речь фразой “с уважением, Роза”, старушка вернулась на свое место. Мы все молчали, переваривая услышанное.
Через год Роза получила высшее образование, о котором она так долго мечтала. А еще через неделю она тихо умерла во сне.

Более двух тысяч студентов пришло на ее похороны, в память о том, что эта маленькая светлая женщина научила их быть теми, кем они могут и хотят быть.

Запомните: старение - неизбежно. Взросление - выборочно.”

(Ирен-Мари Шуммер)