Форум : В лесу у костра - #3

Альф,зачем так грустно…Лучше бы кот сам ушёл

завязка сюжета видимо. Ветеринар-то - темный маг

guest_Alin пишет:

я боялась такой реакции))

Не бойся. Это я так, дурю. Пост твой, не колючий.

Спасибо тебе, добрый человек, за иллюстрации. Где вот ты их так “в тему” берешь?

Через два дня, Павел Дмитриевич снова был у Алексея. Алексей занимался созданием уникальных артефактов и здесь, равных ему не было. Среднего роста, чернявый, смуглолицый, худощавый. За глаза его звали «цыган», хотя по национальности он был сербом. Да и не Алексеем от рождения. Хотя, Павел Дмитриевич, тоже не всегда был Павлом Дмитриевичем. Когда то он был «герр доктор».

Прикрытие у Алексея было отменное, лучше и не придумаешь.  Почти весь подвал старой пятиэтажки, с отдельным входом. Много лет над входом висела жестяная табличка «Радиомастерская», последние годы ее сменила современная пластиковая «Ремонт компьютеров и офисной техники».  После небольшого воздействия, о мастерской «забыли» все многочисленные надзорные органы и, даже, ЖЭК. Но в прежние времена Алексей чинил местным бабулькам  телевизоры, и приемники.

Закрыв за Павлом Дмитриевичем входную дверь, Алексей повел его в мастерскую. Большая, почти на полсотни метров комната, с побеленными бетонными стенами, без окон была сплошь уставлена столами и стеллажами.  В дальнем углу стояли два старых массивных кресла и маленький столик. Кофейник и чашка на столике источали аромат, перебивавший даже стойкий запах горелой канифоли.

- Кофе не предлагаю, - сказал Алексей.

Белухин кивнул. Трансформация сильно меняет метаболизм и от кофе могло стать худо. Да и вообще, лучше ее проводить на пустой желудок.

В центре комнаты, на небольшом свободном пятачке было расстелено старенькое одеяло.

- Раздевайся, устраивайся, - Алексей уже колдовал над столом, уставленным всякими хитрыми приборами и двумя ноутбуками.

Павел Дмитриевич разделся, аккуратно сложив одежду на стоящий рядом табурет, и уселся на одеяло. Трансформация, не вызывавшая адской боли должна идти минут пятнадцать. Или больше. В молодости он уложился бы и за пять, но годы не добавляют ни способности, ни ловкости. Он бросил взгляд на Алексея, тот кивнул, – Давай.

В комнате стало заметно холоднее, невесть откуда взявшийся ветерок всколыхнул бумаги на одном из столов. Тело Павла Дмитриевича стало оплывать, напоминая большую каплю, потом капля приняла очертания кошки, и вскоре, на одеяле сидела, подрагивая хвостом, большая пантера.

- Хороший котик, - усмехнулся Алексей.

 Пантера рыкнула и ударила хвостом.

- Все, включай свою цветомузыку, - Алексей склонился над ноутбуком, одновременно переключая какие-то тумблеры, - Просто сиди. Хотя, если хочешь, то можешь лечь.

Пантера расставила передние лапы и замерла. Вскоре, над головой появилось голубое переливающееся сияние. Оно и вправду, напоминало корону. Такую голубую вращающуюся мерцающую корону. Алексей еще пощелкал переключателями, оглянулся на кошку и нажал Ентер. Корона запульсировала сильнее, а пантера затрясла головой.  А еще через пару секунд, сияние вокруг головы исчезло, а пантера рухнула на бок.

…Павел Дмитриевич очнулся, лежащий голым на одеяле. Страшно болела голова, а во рту был противный металлический привкус. Рядом, на табурете, сидел Алексей. И пил кофе.

- С возвращением, котик.

oratora пишет:

  А тот совсем совесть потерял, не пишет.

Вот же хад какой, биссовисный… 

Свежезаваренный кофе был очень кстати. Коньяк, тоже нашелся, и после второй рюмки, у Павла Дмитриевича перестали дрожать руки. Голова еще побаливала, но понять, что говорил Алексей, он уже мог.

То, что он сказал, было невероятно. А больше всего пугала фраза «я посоветуюсь, конечно, со специалистами». Специалистов, равных Алексею было еще двое. Но один умер лет двести назад, а второй…после той аварии, кто знает, в каком месте Сумрака бродит его сознание…Если Алексей не знает что делать, то этого не знает никто…

- По сути, корона – самонастраивающийся ментальный усилитель. Делают их уже давно. Они даже попали в человеческие легенды.  Люди, их использовавшие. Да и звери, тоже. Но они разные. Мозги-то отличаются.  Установить его, или снять – несложно. Главное условие – добровольное согласие. Слушай, а может, ты не хочешь снимать свою корону? – усмехнулся Алексей.

- Юморист, - буркнул Павел Дмитриевич, - Дальше-то что?

- Дальше, будем тебя, Пашенька, изучать, как подопытного кролика.  Не тебе одному эта корона понравилась.

- Прекрати, - поморщился Павел Дмитриевич, - Не смешно совсем.

- Да и мне не смешно, - Алексей побарабанил пальцами по столу, - буду разбираться, больше пока сказать нечего.

- Это, хоть не опасно?

- Думаю, нет.

- Потрясающе! Он думает!

- А что ты хотел? – взорвался Алексей, - чтобы я щелкнул пальцами и она слетела? Я этими обручами полжизни занимаюсь, и, знаешь, неплохо! Но я даже примерно не представляю что там. И как она работает. Я уже не говорю о том, что мне неизвестны умельцы такого уровня. Ни сейчас, ни раньше. За десять тысяч лет, никто не делал подобного!

- Ну да. Светлые покупают их у инопланетян. С Айдабарана.

- Может и у них, - Алексей задумался, - Давай так. Каждый вечер – ко мне. Выходные – ко мне. Буду разбираться.

Хакер был самым младшим в Дозоре. И самым маленьким. И по рождению был наречен не Хакером, а Васькой. А сестра, Муркой. Еще двух братьев и двух сестер пристроили сразу, ненареченными, а Васька и Мурка подзадержались. И в помете он был самым маленьким, в отличие от сестры, пошедшей в маму, деревенскую серо-полосатую красавицу, степенную и рассудительную.  Васька, главенство сестры признал сразу, в играх она была победительницей, будучи крупнее его раза в два, и молоко из блюдца лакала первой. Он был маленький, сероглазый, черно-белый, или бело-черный, цветов было два и поровну. Подвижный и стремительный. Маленькая ушастая капелька ртути.

Месяца в два-три Ваську и Мурку пристроили соседям, к дате, рождению сынишки.  Тогда было модно, к рождению детей обзаводиться животинкой: «Милый, давай купим этого песика(котеночка, хомячка), пусть они растут вместе, малыш будет за ним ухаживать, это так трогательно…».

                Через пару дней трогательность молодой хозяйки кончилась. Васька прыгнул в порыве игры на ногу, на новые суперколготки. Был избит шваброй. Отлеживался неделю, не мог есть,  ночью, когда все засыпали, выползал попить.

                Зато потом научился прятаться, так чтобы не нашли, часами лежать в потаенном месте, пока не угомонятся и не улягутся, а если обнаружат, исчезать мгновенно и стремительно.

                А через полгода, молодая семья переехала «из этого крысятника», в новую квартиру. Ваську и Мурку не пригласили.  «Милый, ну ты же понимаешь,  бебик уже ползает, а от них шерсть и блохи. Мне тоже грустно, но так надо».

                Прежняя хозяйка с мамой-кошкой, продав квартиру, уехали в деревню,  еще когда Васька с сестрой обретались у «милых», но подвал был сухой и теплый. И не запирался.

                Жильцы подкармливали, но случалось  не всегда. Васька быстро научился ловить мышей. Правда, и они быстро кончились, и он расширил свои охотничие владения. Так он, вдобавок ко всему, научился драться. На чужих территориях его никто не ждал.

                Злейшим врагом оказался не соседский кот, а…жилец с первого этажа. Тридцатилетний лысый прапор, с глазами навыкате. Недавно выкруживший хлебное место на складах, за полгода купивший иномарку и ходивший вразвалочку, как и подобает «понявшим жизнь». Ваську называл не иначе как «помоешным котом», грозился прибить, мол его дети могут подхватить «всякую заразу». То, что в его квартире не было мышей, при том, что напротив дома располагался рынок, только  благодаря коту, в его бритую голову, вмещавшую всего одну мысль «как-че где насадить по-быстрому», не пришло.

                Как-то по осени, прапор выруливал на своей машине из двора. Мурка, к тому времени, огулянная соседским котом, толстая и неповоротливая, сиганула через дорогу. Водитель вильнул, догоняя кошку, переехал и свалил.

                Мурка умерла не сразу. Она пыталась встать, кровь хлестала фонтанчиком через разорванный бок.  С кровью ушла и жизнь, она дернула лапой, завалилась и замерла…

                Васька, сидя на козырьке подъезда, увидел все.

                Другим днем, утром, цветущий, гладковыбритый прапор, выходил из подъезда, дабы «отбыть на службу». С козырька подъезда, в мощном прыжке, выпуская в полете, свои стальные когти, прыгнул Васька. Точно приземлившись в центр маленькой лысой башки прапора, вонзил, сколько было сил, когти и разодрал.

                …Больше там его ничего не держало.