Капиталипсис.За что капиталисты ненавидят капитализм

 …восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам; всё же это — начало болезней. Тогда будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое; и тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга; и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих; и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь;
Евангелие от Матфея, глава 24

Почему-то принято считать, что капитализм ненавистен исключительно неудачникам, членам КПРФ, пенсионерам и «лишним людям». Уверяю вас: это не так.

По роду своей профессии я знаком с достаточным количеством успешных капиталистов и знаю: некоторые из них ненавидят капитализм значительно больше, чем эксплуатируемые ими работники. И в этом нет никакого парадокса.

Их работникам капитализм ничего плохого не делает. Капитализм платит им белые, пригодные для ипотек, зарплаты, поощряет премиями, дает отпуска, не заставляет перерабатывать, отпускает в декрет и даже выплачивает молодым семьям, мамам и папам премии, дает отгулы по уходу за ребенком, оплачивает больничные, отмечает их дни рождения, не унижает их человеческого достоинства, дает беспроцентные ссуды.

Самих же капиталистов капитализм не щадит потому, что чистая совесть – это не тот бог, которому положено молиться будучи бизнесменом.

Священная Норма Прибыли не терпит конкуренции и за поклонение другим богам карает жестоко. Хорошее отношение к работникам снижает норму прибыли и соответственно уменьшает иммунитет бизнеса к кризисам, понижает популярность его ценных бумаг на рынке, заинтересованность инвесторов и кредитных учреждений. Находясь среди конкурентов, такой проект уступает ступеньку за ступенькой и, в конце концов – исчезает. И капиталист это знает. И ненавидит капитализм за то, что тот ставит его перед выбором между совестью и сохранением дела. Часто вполне любимого. Дополнительная пикантность состоит в том, что доброе отношение к работникам создает на предприятии атмосферу, в которой комфортно находиться и приятно работать. И прежде всего самому хозяину. А отказ от «социалки» ради увеличения нормы прибыли превращает коллектив в маленькое подобие ада, в котором мучаются все – и работники, и администрация, и хозяин. Но отказаться от этого «сброса социалки» все равно нельзя потому, что это снижает конкурентоспособность.

То есть ад – неизбежен. Ты погружаешься в него вне зависимости от своей воли – либо как эксплуататор, либо как эксплуатируемый. Всякое другое состояние – всего лишь временный побег от существующих социальных реалий. Этот побег может длиться ничтожно малое время или долгие годы, но главное то, что такие беглецы будут составлять исчезающе малое меньшинство и не смогут играть какой-либо важной роли в обществе в целом. И в итоге ад все равно поглощает его.

Встает вопрос об анестезии.

Коммунисты говорили, что религия – опиум для народа и вздох угнетенной твари. Но это больше не работает. Религия тут не годится потому, что прямо запрещает все то, что Норма Прибыли от человека требует. Единственное исключение – протестантизм, который полагает богатство признаком избранности Богом, а подчинение властям и работу – единственным способом спасения. Но даже протестантизм имеет свои ограничения. Например, никакой протестант не скажет, что торговля человеческими органами или проституция – добро. А это вредит Норме Прибыли. Она ревниво следит за тем, чтобы никто не служил другим, в чем-то не согласным с нею, богам. Никто.

Очень кстати подвернулась концепция секулярного гуманизма, прав человека и идеология потребления. Все это подвернулось настолько кстати, что невольно задаешься вопросом о случайности подобных везений. Эти химеры с возвышенными названиями работают как кислота, разъедающая связи людей друг с другом, чтобы затем погрузить каждую отдельную от человеческих отношений особь в среду индивидуального потребления.

Механику работы и результат этих манипуляций мы можем наблюдать каждый день. Вот уволили беременную, чтобы не выплачивать пособие и не давать отпуск. Совесть вроде бы уже содрогнулась, но ей вкатили дозу успокоительного потребления в виде поездки на курорт и она заткнулась. Вот бухгалтер немного поделился с собой, проводя операции по «обналичке». Так вот там совесть, уже видевшая уволенную беременную, даже и не квакает.

Масштабы могут быть и не такими мелкими. Вот молодой энергичный бизнесмен, получив контроль над крупным градообразующим предприятием, ликвидирует «непрофильные активы» - детский садик, ясли, пионерский лагерь, поликлинику, санаторий. На место в буквальном смысле вымершей рабочей силы завозится другая – более дешевая из стран третьего мира. Понаехавшие немедленно вступают в конфликт с местным населением и ответный мятеж подавляется при помощи специально коррумпированной для таких вещей полиции. Коррумпирование полиции – дешевле и надежнее, нежели содержание непрофильных активов.

Это не то чтобы радостное служение Злу и совершение черной мессы. Просто это – рентабельно. И никто не может выйти из рамок, обусловленных рентабельностью, не будучи наказан Невидимой Рукой Рынка, которая за непослушание может обойтись с ослушавшимся суровее, нежели Господь с Иовом.

Ибо ты говоришь: “я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды”; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг.
Апокалипсис

И так повсюду, куда Невидимая Рука только смогла дотянуться. В подобие ада превращается вся страна.
Это не аномалия именно российского капитализма, как утверждают некоторые. Это – наиболее рентабельное состояние капитализма с наиболее высокой нормой прибыли. Да, работникам Google или Apple позволены некоторые не очень похожие на фильм «Метрополис» вольности, стимулирующие воображение и творческую мысль. Но продукция этих же фирм производится на заводах с чудовищным уровнем самоубийств на рабочем месте. И одно – невозможно без другого.

Не стоит задавать мне вопрос: А что мешает Тайваню или Китаю стать такими же как США и перестать выбрасываться из окон родных цехов? Вы знаете ответ, я только немного конкретизирую его:

«Джон С. Стеннис» (CVN-74) - ВМБ Сан-Диего, Калифорния
«Джордж Вашингтон» (CVN-73) - Йокосука, Япония
«Рональд Рейган» (CVN-76) - ВМБ Сан-Диего
«Авраам Линкольн» (CVN-72) - ВМБ Сан-Диего
«Нимитц» (CVN-68) - ВМБ Сан-Диего
«Карл Винсон» (CVN-70) - ВМБ Сан-Диего.
«Теодор Рузвельт» (CVN-71) - ВМБ Норфолк (Виргиния)
«Дуайт Эйзенхауэр» (CVN-69) - ВМБ Норфолк
«Гарри Трумэн» (CVN-75) - ВМБ Мейпорт (Флорида)
«Энтерпрайз» (CVN-65) - ВМБ Мейпорт
«Джордж Буш» (СVN-77) - ВМБ Норфолк.

Большинство стран, производящих материальную часть для проведения ритуалов потребления, считают эти одиннадцать аргументов – достаточным основанием для того, чтобы не выступать, а просто хоронить своих граждан, не выдержавших атмосферы свободной конкуренции на трудовом рынке и международного разделения труда.

Людям, которые хотят мне что-то возразить, я рекомендую обратить внимание на Ливию, имевшую наглость завести у себя социалку, медицину, образование и начавшую проект по постройке гигантской ирригационной системы. Дураку ясно, что эти проекты финансировались за счет цен на углеводороды, то есть понижали западную норму прибыли. Запад бы ещё простил бы, если бы Каддафи тратил бы эти деньги исключительно на себя и семью, но он тратил деньги на развитие, а это уже не только понижение нормы прибыли, но и опасность выведения Ливии на новый уровень – организации науки, производства, превращения пустыни в цветущую землю. Неподчинение. А Норма Прибыли нервно реагирует на потерю сырьевых источников. Поэтому в Ливии сейчас несколько более активный ад. Побег из системы не удался.

Капиталипсис. После глобализации

И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей.
.

Все имеет свою цену. А те, кто знаком с рынком фьючерсов, знают, что имеет цену даже то, чего нет. И цена есть даже у того, чего никогда не будет. При этом человеческая экспансия на новые пространства временно (будем надеяться) приостановлена. Конкиста закончилась — и началась глобализация.

Что это значит для нас на практике? Что исчерпана возможность экстенсивного расширения источников прибыли. Змей капитализма, выползя из Европы, обвил весь земной шар и наткнулся на собственный хвост, который он теперь и будет пожирать, сдавливая Землю и живущее на ней Человечество все сильнее и сильнее.

Настала пора интенсивного увеличения капитализации мира, как объекта собственности. И вот в этом месте вам должно резко сделаться не смешно потому, что с точки зрения Нормы Прибыли вы – такой же ресурс со своей себестоимостью, что и нефть. Не только ваш общественно-полезный труд, но и вы сами – ваши органы, ваши базовые потребности. Вам могут начать продавать воздух для дыхания и чистую воду, а взамен просить вас рассчитываться за поставки такими продуктами жизнедеятельности, как дети, или органы. Вам могут начать продавать (в кредит разумеется) даже собственных детей и супругов. Или сдавать в аренду.

Все это завернут в правильную рекламу и даже назовут это благородным бизнесом — потому что семейные ценности это так прекрасно. Если вы полагаете, что это нереально, то посмотрите на целые страны, живущие за счет секс-туризма, на порноиндустрию, на внезапные факты о торговле органами в Европе - с которыми повернутая, казалось бы, на слезинке ребенка Европа внезапно решила ничего не делать.

Это не просто болезнь.

Это первые схватки, в которых рождается мораль человечества нового мира. Посмотрите этой морали в глаза – у нее вертикальный зрачок.

И ОН СДЕЛАЕТ ТО, ЧТО ВСЕМ, МАЛЫМ И ВЕЛИКИМ, БОГАТЫМ И НИЩИМ, СВОБОДНЫМ И РАБАМ, ПОЛОЖЕНО БУДЕТ НАЧЕРТАНИЕ НА ПРАВУЮ РУКУ ИХ ИЛИ НА ЧЕЛО ИХ.

Максимизация прибыли из каждого объекта требует, прежде всего, учета и контроля. Поэтому такие объекты, как человек, неизбежно будут инвентаризироваться все точнее и все более тоталитарными методами.

Безусловно, не всё человечество захочет жить по таким правилам, но для покорных будут СМИ, а для непокорных – прекрасное новейшее высокоточное оружие.

…Американский философ Френсис Фукуяма совсем еще недавно написал книгу с прекрасным названием «Конец истории». В ней он говорил об окончательной победе рынка и либерализма, царствию которых уже не будет конца. Сразу после выхода этой книги мир потрясло несколько войн и финансовый кризис. Выяснилось, что человечество не горит желанием заканчивать свою историю.

Проблема в том, что далеко не все готовы смириться с тем, что история будет продолжена. И они попытаются преградить нам путь и установить конец истории насильно. Самое смешное, что у них против нас нет никакого оружия кроме нас же.

Они будут натравливать народы друг на друга — и более всего будут стараться навредить сверхдержавам типа России, США и Китая, поскольку они теоретически способны остановить их притязания если не на весь мир, то хотя бы на свои территории, а это уже само по себе практически фатально.

При этом это должны быть нации первородные – способные сами искать ответ на вопрос «Что есть Добро и что есть Зло?» и предлагать свой ответ другим. Поэтому равнодушный к миру Китай отпадает. США же фактически империей стали только при условии: служить интересам обсуждаемых особ. Значит, остается, как всегда, только Россия.

Хотим мы этого или не хотим, но мы опять в центре исторического узла — и от нас опять зависят судьбы мира. Это невозможно отменить. Это можно просто игнорировать — гордо отказаться от предложенной работы и благородно уйти в эмиграцию. Выбор стоит иначе: или цивилизованно и культурно разделиться на несколько частей, прикинуться ветошью и сделать вид, что нас тут вообще не было.

Ну, или смириться. Смириться со своей судьбой — как Дмитрий Донской перед Куликовской или как Александр Ярославич перед Невской битвой. Как Кутузов при Бородино или как Жуков (возможно) перед Ельней.

Это – Россия. Мы – русские. Мы придуманы Богом именно для этого. Смиряться и побеждать.

___________________

Акула Додсон и хоббиты-буржуа: опыт занимательной вирусологии

Первый шаг всегда труден.

С чего начать?

А, пожалуй, так: «Рассказ у нас пойдет в особенности о хоббитах, и любопытный читатель многое узнает об их нравах и кое-что из истории». Стоп! Это уже было. У Дж. Р. Р.Толкиена. Вот незадача!

А если?

«Лицо Додсона мгновенно изменилось – теперь оно выражало холодную жестокость и неумолимую алчность. Душа этого человека проглянула на минуту, как выглядывает иногда лицо злодея из окна почтенного буржуазного дома.

– Пусть платит один восемьдесят пять, – сказал Додсон. – Боливару не снести двоих».

Господи Правый! И сие не подходит. О. Генри. «Дороги, которые мы выбираем».

Запутался. Ну, тогда!..

Жил да был на свете буржуа. Буржуа зомбартовский, «средний европеец» (по К. Н. Леонтьеву), представитель «малого народа» (как у Огюстена Кошена и Игоря Шафаревича), он же «человек массы» Хосе Ортеги-и-Гассета и новый элитарий К. Лэша. Всегда существовал. При любой формации, в рамках всякой цивилизации, а культурно-исторический тип для него и не был важен. Он мог быть смешным, как г-н Журден у Мольера, отвратительным, как «Скупой рыцарь» или даже некоторым образом привлекательным, как чеховский Лопахин. Иногда увлекался наукой, литературой и политикой (Б.Франклин приходит на ум), изредка он становился поэтом или бродягой, но всегда в нём доминировала одна страсть… Страсть к накопительству. Однако ему не были нужны собственные луга и поля (ради обладания или герба). Он не являлся филателистом или нумизматом. Золотые дублоны, «зелёные» доллары, раковины «каури» буржуа требовались ради них же самих. Через деньги он мечтал править уездом, полисом, государством, миром. Но в Древнем мире и в Средневековье ему этого не давали. Земельная аристократия, крестьяне, ремесленники и даже рабы его презирали. Он становился ростовщиком, чтобы почувствовать своё мнимое величие, чтобы отплатить всем насмешникам и недоброжелателям. Деньги у буржуа брали, но при случае старались рассчитаться пинком в podex. Традиционные религии беднягу не поддерживали, а в религиях персонализма его занятия вообще проходили по разряду дел презренных.

Впрочем, Акулы Додсоны древности смогли отвести свою душу, занявшись пиратством – несколько опасным способом накопления денег. Но всё же это было не то. Хотя и позволяло себя ощутить самодостаточным лицом, не покорившимся жрецам, царям и прочим недоумкам от власти. «Человек-корабль» античности (по К. Петрову), пират и ростовщик пытался создавать свою форму власти – демократию, где деньги играли приличную роль. Привлекал для сего благородного дела аристократию, уставшую от надзора за доходами от земли. Но матросня, крестьяне и ремесленники отвечали на подобные властные потуги поддержкой тирании. Борьба шла с переменным успехом…

По-настоящему буржуа дорвался до рычагов власти на излёте Римской империи. Он тусовался среди «всадников» и евнухов императора, заседал в Сенате… Пришли варвары… И оборвалась песня буржуа…

В Средние века буржуа потихоньку копил силы. Государства, духу своему подвластные, создавал и различные объединения — разные там Венецианские и Генуэзские республики или Ганзу. Во Франции и Англии буржуа действовал робее, но настойчивее: опять прибег к ростовщичеству, да и земельными спекуляциями не пренебрегал. Звёздный час настал в XV веке! Погибла окончательно Византия, закончилась Столетняя война, началась эпоха тотальных изобретений и географических открытий — золото хлынуло в Европу.

Сам буржуа особо изобретательством не баловался, но использовал технические и иные изобретения других. Монахи и крестьяне сумели расширить севооборот — буржуа скупал и перепродавал результаты их трудов. Гуттенберг распространять пытался Библию — буржуа же, использовав печатный станок, стал размножать порнографию и книжки, разрушающие традиционное общество.

Договорившись с крупной аристократией, в период «Долгого XVI века» буржуа смял крестьянство и мелкое рыцарство, постепенно подчинил королевскую власть.

Ах, каким же отличным изобретениями стали пушка, мушкет и т. д! Эпоха рыцарства и открытых вооруженных выступлений крестьян ушла в прошлое. Зачем честь? Зачем способность аристократии носить меч, а крестьян — бить врагов вилами? Пушка превращает их в месиво, не разбирая чистых и нечистых, благочестивых и не очень. Меч – аристократичен, вилы – демократичны, пушка же – буржуазна. Война становилась всё более массовой по количеству убийств и всё отстраннее и отстраннее: теперь солдат не видел близко лицо врага, не чувствовал его предсмертный хрип, не ощущал, как холодное железо пробивает живое тело. Деньги не имеют физиономии, и война стала безличной. Пиком буржуазности стало изобретение ядерной бомбы в наши времена. Издержек – минимум, но каков результат! И мораль с нравственностью копошатся где-то на задворках сознания…

Чем дальше, тем хлеще.

«Буржуазия повсюду, где она достигла господства, разрушила все феодальные, патриархальные, идиллические отношения, безжалостно разорвала она пёстрые феодальные путы, привязывающие человека к его «естественным повелителям» и не оставила между людьми никакой другой связи, кроме голого интереса, бессердечного «чистогана». В ледяной воде эгоистического расчета потопила она священный трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности. Она превратила личное достоинство человека в меновую стоимость и поставила на место бесчисленных пожалованных и приобретенных свобод одну бессовестную свободу торговли» (К. Маркс, Ф. Энгельс).

Буржуа  в  XIX-XX вв. окончательно приватизировал власть. «Двойные стандарты», за которые мы упрекаем западные державы, для него – норма, возможность получать прибыль и снижать издержки. Честь, совесть и долг «человек-корабль» давно оставил за бортом — они ведь не описываются в рамках экономических теорий.

Буржуа переформатировал религии. Удобный божик, поощряющий накопление ему подходит, плюс на церковь в протестантском духе и тратиться не очень надо, и длинные молитвы зубрить, и посты соблюдать. Дешёвое спасение гарантировано!

Буржуа захватил культуру. Хоббиты во «Властелине колец» Толкиена – это потенциальные буржуа. В известный фильм-трилогию не вошли события в Шире после прибытия туда Сарумана. Не случайно. Хоббиты, которые любили сладко поесть, погулять по вольным лесам, вдруг превратились в страстных поборников наживы (те же леса отправились под пилу и речки перегородились, ради огромных мельниц). Одним словом, лица новоявленных додсонов мгновенно изменились – теперь они выражали холодную жестокость и неумолимую алчность. Души этих хоббитов проглянули на минуту, как выглядывают иногда лица злодеев из окон почтенного буржуазного дома. Конечно, Фродо со товарищи навели порядок, но они ведь «неправильные» хоббиты, набравшиеся глупых понятий во время странствий. Что стало с Широм при последующих поколениях, — об этом Толкиен умалчивает…

Массовая культура – это порождение хотения буржуа. Ничего высокого. Всё понятно. Приносит исключительно удовольствие и оплёвывает всё не буржуазное. Массовая культура не имеет отношения к искусству. Её функция — обслуживать рекламу. А фильмы, музыку, исполнителей «хитов» продвигают не боле как товар, как пылесос или чайник. Человек опущен ниже уровня животного, он стал неодушевлённым предметом.

Буржуа переписал и историю. Многих героев Средневековья ныне числят подлецами, а бывшие негодяи обряжены в белые чистые одежды. Пошастаешь по Интернету — и обязательно наткнёшься на восхваление тамплиеров. И кино про них, родных и положительных, снимают, и книжки хвалебные пишут. Почему? Казалось бы, христианский «тёмный» орден? Но из истории тамплиеров мы знаем, что они быстро заразились духом буржуазности, приобрели страсть к накоплению, практиковали ростовщичество. Так что своих буржуа не предаёт. Как и Иуду Искариота (множество писателей его оправдали сотни раз). Как и братьев-пиратов (любит народ образ Джека Воробья из популярной киношки).

Буржуа не любит буржуазную Россию. Странно. Хотя… До сих пор Россия не обуржуазилась до конца. Есть ещё идиоты, которые вспоминают свою историю, а вместо очередного сере-буро-полосатого холодильника покупают книжки. Отстала Россия от цивилизации…

Но остановимся. Тому, кто хоть немножечко знаком с биологией, поведение буржуа наверняка что-то напоминает… Друзья! Перед нами вирус! А капитализм – это инфекционное заболевание, коим страдает человечество. Насморк – финансовый кризис, кашель – проблемы с экологией, ломота в суставах – духовная стагнация. И температура растёт… Но это не что-то страшное, это ОРВИ! А ОРВИ всё-таки проходит. Капитализм уходит. Но возможны осложнения, которые хуже самого заболевания. И вирус никуда не денется. Он временно замрёт. Такова его природа.

Русский народ, красный и православный. К национальной идее XXI века

События весны, в ходе которых была напрочь забыта “ПЖиВ”, а вся поддающаяся сетевому программированию общественность была натравлена на “ЗАО РПЦ”, заставили меня задать серию коротких (мягко говоря, слегка запоздавших, но всё же важных) вопросов: за что? Почему именно сейчас и почему — именно таким образом?

За последнее время мои единоверцы удостоились многого, что вполне тянет на признание если не в любви, то уж точно в повышенном внимании. При малом количестве и невысоком качестве информационных поводов насыщенность антицерковной риторики в информационном пространстве — потрясающая. Нет, я не пытаюсь перевести стрелки с Часов Патриарха на Козни Извечных Врагов Руси. Я просто напоминаю, что до Часов Патриарха поводы для воплей у программируемой общественности были другими, никак не связанными с часами. А через неделю, помяните моё слово, пор Часы забудут, а машина медианенависти найдёт другой Вопиющий Повод. 

Так вот. Ненависть к РПЦ у инициаторов кампании – застарелая, качественная. Вызревшая не только и не столько на недостатках церкви как общественного института, состоящего из грешных людей, сколько на отрицании самого Православия.

Тут я прошу уважаемых читателей не столько верить мне на слово, сколько верить на слово нашим уважаемым оппонентам, которые потратили довольно много усилий в прошлом для объяснения нам, что православие (в отличие от католичества, объединившего Европу, и уж тем более протестантизма, обогатившего весь западный мир) – куда менее удобная идеологическая система. Вообще — трудно переоценить все труды нашей либеральной интеллигенции в этой области. 

Есть только один феномен в российской истории, который в той же мере представляет из себя мишень для либеральной и западнической ненависти – русский коммунизм.

И то, и другое для критиков этих явлений – идеи, которые отделили Россию от «цивилизованного мира» и не дали ей интегрироваться в этот «цивилизованный мир», заставили противостоять ему. Поэтому вполне закономерно, с точки зрения западников, и то, что оба эти исторические феномена должны быть прокляты и отменены навсегда.

Но это только верхний, самый простой слой. Более сложная и перспективная идея – в другом. Оба эти феномена — русское православие и русский коммунизм — старательно подвергаются подмене и конфронтации.

С одной стороны, вроде бы кажется, что к конфронтации не нужно прилагать никаких особых усилий: коммунисты и РПЦ и сами с успехом враждуют друг с другом еще аж с 1917 года. На русских иконах есть множество сюжетов, где красноармейцы с красными звёздами убивают священников, прославленных как новомученники. С другой стороны, коммунисты тоже всегда могут припомнить сотрудничество РПЦЗ и многих священников из РПЦ с фашистскими оккупантами в Войну. Спору нет – нам есть что припомнить друг другу.

Однако есть нюанс – есть кое-что, что русский коммунизм с русским православием объединяет.

Я говорю о России и её народе.

Наиболее искренние из наших противников довольно часто подмечают связь между коммунизмом и православием, не забывая при этом отмечать, как им оба эти явления отвратительны. При этом они всегда довольно охотно говорят о бедах, несчастьях и недостатках этих явлений, с готовностью рассуждают о барьере, который эти идеи воздвигали между Россией и остальным миром, с презрением судят о мессианском содержании этих идей. Но никогда не говорят о том, что у коммунизма и православия общего. Об этом они старательно молчат.

Почему? В силу чего этот странный русский народ все время тянет в рот всякую бяку? Почему он делает такой выбор, который никто не делает?

Причина ненависти к коммунизму и православию заключена в невозможности ненавидящих честно ответить себе на вопрос «Почему русские не такие, как все?». И что ещё страшнее — сразу за честным ответом на этот вопрос скрывается честный ответ и на следующий «Почему вы не хотите быть такими же, как мы?»

Входя в эту область рассуждений, я должен заранее и честно предупредить уважаемых читателей: здесь мы оказываемся в мире идей и идеологий. И я предлагаю судить об идеологических системах по их результату – идеальному человеку, которого они создают, — а также по тому, что они отрицают, от чего отталкиваются, с чем непримиримы.

И Римская Католическая, и Русская Православная Церкви создали своих святых – примеры идеального человека. Своих идеальных людей создало и протестантство - хотя святыми их и не называет. 

Так вот, идеалы эти получились очень разными. И если дискуссии между Католичеством и Православием на предмет, кто лучший святой – Серафим Саровский или Франциск Ассизский,  можно считать очень острыми и содержательными, то дискуссия между протестантами и православными не ведётся вовсе по причине отсутствия общего поля для спора – точек соприкосновения нет вообще.

При этом надо отметить, что католичество на старом классическом Западе терпит непрерывное поражение, уступая место тысячам форм протестантства (вплоть до обходящихся вообще без Бога). Самые католические страны сегодня, напомним, — это страны бедные или развивающиеся. А самые развивающиеся стреметельно декатолизируются и становятся протестантско-атеистическими, см. пример Бразилии. 

Почему из католицизма, фигурально говоря, исторически вылупилось протестантство, а из православия коммунизм? Если католичество объединяло Европу и обособляло людей, то православие объединяло людей и обособляло Россию. Когда к обособленным европейцам явилось протестантство, стало обогащать их и объявлять богатство признаком спасения, — православие, напротив, повисло у капитализма на руках, как кандалы.

Коммунизм, родившийся как техническая теория в Европе, в ней так и не применился, но неожиданно стал основной идеологией Советской России. Он захватил власть в России, вроде бы, вне логики. Как бы чудом. Капитализм к тому моменту уже уничтожил монархию, превратив царя в гражданина Романова. Царь в качестве «хозяина земли русской» мешал капитализму извлекать прибыль из России (не конкретный даже гр. Романов, а любое следующее воплощение фигуры царя). Была демократия, рукопожатность и всякое такое. Почему коммунизм?

Проблема была в том, что, кроме прибыли, капитализм ничто не интересовало, что особенно ярко было видно русскому солдату во время Первой Мировой Войны. Солдат отлично видел военных подрядчиков, коррупцию среди чиновничества, которые приводили к пролитию солдатской крови и тяжким поражениям России. Солдат, бывший крестьянин, мог простить собственные лишения, но не мог простить измены России. А измена эта была предопределена — просто потому, что поклонение норме прибыли и патриотизм по отношению к стране, львиную долю доходов пускающей на обеспечение собственного существования, а не на сверхпотребление элиты, несовместимы.

Так вот, самое важное. Обе эти идеологии — коммунизм и православие – естественные враги капитализма и либерализма. Потому что ни одна из них не умеет смиряться со злом.

Я предполагаю, что русский коммунизм стал результатом многовекового воспитания русских в рамках русского православия, как идеологии не-смирения со злом. Не-смирения с нищетой, болезнями, безграмотностью и бескультурьем. Идеологии, которая требовала от своих адептов прежде всего – личной нетерпимости к злу, не позволения себе закрыть на него глаза, недопущения оправдания зла, его легитимации.

Коммунизм и православие сходны в том, что правильный человек не может быть спокоен и доволен жизнью, не может быть в ладу с совестью, пока хоть где-то есть голодный, обиженный, необразованный, обокраденный. На этой моральной основе – совести – капитализм построить нельзя. Невозможно. Он будет отторгаться этой совестью. Хотя бы потому, что, например, во всех цивилизованных языках «совесть» — синоним “сознания”, а в русском — строго “внутренний инструмент по измерению справедливости”. 

Коммунизм и Русская Православная Церковь исторически вступили не в борьбу друг с другом, а в конкуренцию, осложнённую такими сопутствующими явлениями, как примкнувшие на стадии революции к коммунизму «бесы революции» и материальную заинтересованность церкви в сохранении ее государственного положения, неприемлемого для большевиков.

Это были мерзкие вещи, но нужно уметь признавать их, чтобы продолжать наше дело дальше.

Далее я предполагаю, что именно русские коммунизм и православие могут быть врагами глобального капитализма и либерализма. Потому что они образованы нацией, имеющей могущество мирового уровня, могущей подкрепить каждое свое слово чугуном, свинцом, порохом и золотом, а ныне и ураном.

Мы — нация, могущая решать задачи мирового уровня, и, следовательно, обязанная это делать. Потому что нация, имеющая возможность решать эти вопросы, но отказывающаяся от их решения всего-то ради того, чтобы её «не трогали», — не просто жалкое зрелище, но и жалкое явление, как и любая несуразность. 

И, наконец — я предполагаю, что русское православие и русский коммунизм суть не антагонистические идеологии, а гегелевские тезис и антитезис, которым наследует синтез.

И этот синтез может, должен произойти — а в миллионах наших сограждан, кстати, уже происходит - именно сейчас. Как ни кричи по ящику про “христиане и красные несовместимы”, сегодня у каждого есть знакомые “красные” христиане или даже  христиане-сталинисты. Это факт, и нечего тут отрицать, поздно.

Поэтому  имею честь сделать смелое предположение. Россия находится в процессе этого самого синтеза. А следовательно — на грани выдвижения идеи мирового уровня, то есть представления о смысле жизни человека и о целях государства.

И напоследок — о том, что нас ждёт на пути к завершению этого синтеза. 

Нас ждут новые “информационные поводы”, призванные обезвредить и подменить как Православие, так и “Красный проект”. Скандальные заявления от дураков и смелые обличения от бесов. И всё это будет приходить как снаружи, так и изнутри. В том числе изнутри церкви — нужно чётко понимать, что Церковь как общественная структура неоднородна в той же степени, что и наше общество. И в этой системе есть своя антисистема, стремящаяся разложить Церковь — точно так же, как в нашем обществе есть антиобщество (которое мы все видим ясно). Заявления т.н. “представителей Церкви” о необходимости запрета книг Маркса или реабилитации Власова следует расценивать в этой связи именно как попытку воспрепятствовать естественному движению к синтезу “идеологии не-смирения со злом” с практикой не-смирения. 

Проверить мои предположения довольно просто, на мой взгляд. Если я прав, то в ближайшее время и Церковь, и “красных” попытаются с помпой “цивилизовать”, то есть отрубить им не-смирение со злом и принудить к капитуляции перед мировым порядком. В идеале Церковь попытаются превратить в некое подобие адописной иконы – с внешним соблюдением благопристойности, но с нечеловеческой мерзостью в основе. А коммунистические идеи попытаются подменить т.н. “левыми” — уже сегодня во всём цивилизованном мире отстаивающими право каждого трудяги стать рантье и иметь украинскую горничную.

Посмотрим и убедимся. Проверим.

Договориться с Христом, или Кое-что о европейских ценностях

В последнее время я часто стал слышать от соотечественников странное для моего уха, но всё же вполне устойчивое словосочетание “Европейские христианские ценности”. Как правило, это словосочетание используется в соседстве с какой-нибудь гадостью. Иногда это выражение звучит как “Белые Европейские Христианские Ценности”, иногда как “Капиталистические Европейские Христианские Ценности”. Иногда слово “европейские” заменяется на “западные”.

Неизменно у этих ценностей одно: говорящий про них всегда либо предлагает сделать, либо оправдывает какую-то гадость.

Вот человек жил себе у мамы, огород копал. Потом заговорил про Белые Христианские Ценности и убил сотню своих юных сограждан. Сейчас — знаменитость.

Или когда надо каким-то образом объявить добром, что богатый отнимает что-нибудь у бедного особенно немотивированно и нагло — то на горизонте возникают Капиталистические Христианские Западные Ценности, которые всё это собой освящают и легимитизируют.

На первый взгляд, совершенно непонятно, почему вещи, строго противоположные Нагорной проповеди — типа раздавания ближним пощёчин, отбирания у них рубахи и исподнего, почитания богатства за праведность, а бедности за грех — вдруг приобретают звание Христианских Ценностей.

Смысл изобретения этих терминов в том, чтобы зачислить Христа себе в подельники методом проставления на своих услугах, товарах, делах и деньгах клейма “Одобрено Христом” и “В Господа Бога мы веруем”.

Без Христа в нашем мире по-прежнему нельзя. Его уважают даже атеисты. Он слишком ярко сияет своей истиной, выраженной на максимально понятном каждому человеку языке — языке любви. Такое не распнёшь: предшественники уже пробовали — неловко как-то получилось.

Поэтому возникла идея договорится с парнем по-хорошему.

Первый конфликт возник в тот момент, когда богатство решило отделиться от номинальной власти, связанной с королём вассальной клятвой. Ведь тогда богатство, существующее само по себе и ради себя, а не встроенное в освящённую Церковью систему феодального властвования теряло легитимность. Оно переставало выполнять свою функцию.

Раньше, когда власть и богатство сосредотачивались в одних руках — руках феодала, то они и служили одной цели — управлению феодом и его защите. А также выполнению обязанностей вассала перед сюзереном. Что при этом феодал из этого расходовал налево, на его же совести и оставалось.

Как только богатство решило отделиться от этой функции, оно перестало быть инструментом и стало самоцелью, первопричиной самой себя, causa sui. Оно перестало быть освящено служением благой цели. Оно выпало из иерархии и снова стало тем, чем было когда-то — грязью.

А богатый и уважающий себя за это человек не хочет слышать от всяких там, что “удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие”. Это идёт вразрез с такой Европейской Ценностью, как уважение к Капиталу.

Решение было простым — эти слова стали просто не замечать, а богатство решили посчитать видимым признаком расположения Бога. Так из христианства родился протестантизм.

Он развивался и развивался, теряя по дороге то одну цитату, то другую.

Сильные мира сего задним числом “договаривались” с Христом “по-хорошему” всё о большем количестве пунктов. Они признавали Его господство и согласны были кланяться Ему, пока он разрешал им обращать чужие камни в свои хлебы, а чужие хлебы в свои камни.

Европа росла, захватывая всё большие и большие пространства. Корабли отправлялись из дальних колоний с грузами хлебов, камней, рабов, кости, пряностей и шёлка. И в дальние колонии — с грузом оружия для колониальных войск и опиумом для местного населения.

Всё это не очень укладывалось в те принципы взаимоотношений с иностранцами, которые были изложены в Писании. Поэтому выбросили и притчу о добром самаритянине.

В итоге, по результатам всех переговоров с Христом, на которые он не явился, — было решено, что Европейские Христианские Ценности должны быть примерно такими, как если бы Христос на все предложения, сделанные ему в ходе известных переговоров в пустыне, ответил утвердительно.

Причина этого не представляет никакой загадки и заключается в том, что люди, определявшие развитие Европы, отлично понимали, что значит “не можете служить Богу и маммоне” — и умели делать выбор.

Нашей же стране во вей этой истории важно следующее. Когда наш народ начинают упрекать в отказе от Западных Христианских Ценностей и неоправданно жестоком уничтожении их носителей, уничтожении крепких собственников, высылке на философских пароходах тех, кто их идеологически обслуживал, впадении в безбожный интернационализм в противовес Белому Братству, — нам стоит обратиться к той самой Священной Истории. И вспомнить, что сделал Моисей с той частью еврейского народа, которая стала поклонятся тогдашним Западным Ценностям.

В пустыне пароходов не было.

От себя добавлю что все что сказано про Украину истинная правда,оранжевые разгромили страну до тла.Промышленность в руинах,на прилавках импорт,привоз завален импортным салом (и это в Украине то !)вся эта прелесть на фоне бравых демаршей местных националистов героической армии УПА и т.д.А что в Одессе творилось при бывшем мэре гурвице это вообще неописуемо,коза ностра отдыхает.

Церковь: передышка закончилась

Припертая к стене церковь не пошла на поклон к своим хулителям и противникам из либеральных СМИ,но обратилась напрямую к народу и вывела его на улицу, совсем в стиле недавних московских митингов. Это был верный шаг, показавший, что церковь не оторвана от народа и его жизни. Молитвенное стояние – церковный вариант митинга –затмило Болотную и показало огромный потенциал церкви. Так – после нескольких недель промедления – церковь приняла навязанный ей бой.

Нападение либералов на русскую церковь было внезапным, как высадка марсиан в «Войне миров» и так же хорошо подготовленным. Теперь мы видим, что пляски Pussy Riotбыли не спонтанным художественным актом, но тщательно спланированной провокацией, а сами девки – спецназом идеологической войны. Они дали первый выстрел, создавший казус белли, и война была развязана. На церковь наехали по всем фронтам.

Нет смысла разбирать по отдельности все поводы для наездов – часы, квартиры, благодатный огонь. Если на тебя хотят наехать – повод найдут. Иоанн Креститель хлеба не ел,вина не пил; говорили: в нем бес. Пришел Христос: ел и пил; говорили: он любит выпить и закусить с грешниками.

Это был не наезд,но начало войны против церкви. Война не была обусловлена ошибками русских пастырей.Если патриарх Кирилл был бы кроток, как голубь, и мудр, как змий, вместо часов определял время по солнцу, а жил бы в пещере на склоне Воробьевых гор,результат был бы тот же. Русской церкви еще повезло – она получила двадцатилетнюю передышку, чтобы нарастить мускулы и укрепить тело. Эти двадцать лет прочие христианские церкви с трудом сдерживали натиск противника, да какое сдерживали – в беспорядке отступали.

Главный удар приходился на самую сильную церковь Запада, на католиков – они ежедневно выдерживали критику Папы Римского за то, что он не остановил Гитлера; священников записали хором в педофилы, церковь долбили за отказ венчать геев, сносили их рождественские вертепы и выносили распятия из школ повсеместно от Калифорнии до Италии. Досталось и протестантам – в Англии увольняют с работы за ношение нательного креста, а в Америке снимают христианскую символику, хотя еврейская менора горит вовсю. В Швеции и вовсе посадили священника, который отважился процитировать Библию с амвона.

Только Россия жила в зачарованном мире – на улицах висели растяжки, поздравляющие народ с Пасхой и Рождеством, русские девушки открыто носили крест на своих стройных шеях и белых грудях, в школах начали преподавать Закон Божий. Когда я рассказывал об этом своим западным друзьям, они грызли ногти от зависти.Казалось, что в России история пошла снова по альтернативному пути.

Сейчас эта альтернативность кончилась. Дорогие священнослужители, добро пожаловать обратно в историю. Россию жестко выстраивают по общей матрице, а там кроме ВТО,значится и борьба с церковью. Наезды в Москве - не временное взаимонепонимание,но война, конца которой не видно.

У русских церковнослужителей сложилось неверное понимание истории – им казалось, что гонения на церковь были затеяны большевиками, а буржуи церковь любили. Это, увы, не так. Современное общество, сложившееся на Западе, враждует с церковью уже давно. Во времена Великой французской революции священников и монахов топили гроздьями, или морили голодом в трюмах «плавучих Бастилий». Но и потом намного лучше не стало– в 1879 году во Франции священникам и монахам запретили преподавание в школах,монастыри были разогнаны, католические школы запрещены – в то время, как еврейские и протестантские продолжали действовать. Католикам был прегражден путь в высшие слои администрации – их места заняли евреи и протестанты. А в начале 20-го века все церкви Франции были ограблены так, как и Троцкому не снилось. Антикатолические законы Франции начала 20-го века были жестче коммунистических.

Советская власть не придумала ничего нового – в дни Третьей республики во Франции прийти к причастию на Пасху было опаснее, чем при Сталине. Это гарантировало увольнение,или по крайней мере, конец служебной карьеры. Стоит перечитать Чехова, чтобы увидеть, что и Святая Русь шла по тому же пути, несмотря на отставание.

Ненависть к церкви вполне понятна - в мире Золотого Тельца церковь гонима хотя бы потому,что она утверждает ценности, отличные от накопительства и потребления, потому что она защищает «малых сих», потому что соборность – ее основа, потому что для нее богатство не есть мерило человека. Только религиозные организации,отказавшиеся от этих принципов, превозносящие богатство и считающие его –заслуженной наградой достойным (как иудеи и кальвинисты) смогли вписаться в капитализм.

«Если ты такой умный, почему ты такой бедный» - это нехитрая логика новых-старых врагов церкви, поклонников Золотого тельца. Окнами они выходят на Уолл-стрит, а сзади граничат с сатанистами, с другой – с Уолл-стритом. Их убогая психология сформирована книжками Айн Ранд, петербургской еврейки, ставшей успешной американской писательницей. Ранд утверждала культ рынка, осуждала помощь близким, возносила силу и богатство. Ее последним апостолом был Алан Гринспан,глава американского центробанка ФРС, присягавший на Талмуде; по ее пятам следовали и Чубайс с Гайдаром.

Трудно верблюду протиснуться сквозь игольное ушко, но для Господа нет ничего невозможного.Поэтому церковь отвергает как превозношение богатых, так и их полную отверженность. Каждый может спастись, богатый или бедный. Но для мамонцев,поклонников Мамоны, богатый уже спасен, а бедный уже проклят. Для них поклонение Богу, а не Мамоне – смертный грех. В их антицерковной позиции есть и простой материальный смысл – мамонцы ненавидят все не-денежные связи между людьми, ненавидят людскую солидарность, потому что солидарность и связи мешают им пить вашу кровь. Как комар впрыскивает разжижающий кровь энзим, так и они разжижают общество.

Поэтому нынешнее наступление на церковь не должно нас удивлять. Мы можем подивиться, почему только сейчас? Почему мирные 20 лет выпали на долю русской церкви? На это есть ответ. 20 лет назад церковь была слаба, а коммунистический дух был силен.Мамонцы ненавидели коммунизм еще сильнее, чем церковь, и поэтому охотно поддержали тех церковников, которые выступали против коммунизма. А когда коммунизм был отодвинут, настала очередь церкви, которая стала слишком сильной на их взгляд.

Вражда коммунистов и церкви была данью эпохе – в те времена с религией враждовали повсюду, от Мексики до Турции. Окончилась та эпоха – и теперь церковь в России может договориться с коммунистами, такими, как Зюганов. Это не так-то трудно –русский коммунизм суть секуляризированное православие. Хватит хулить советскую власть, которая по отношению к церкви была не хуже других современных ей режимов. Пора перестроиться на согласие.

А вольнодумцев,поддержавших либерально-капиталистический наезд, мне искренне жаль. Сейчас они могут хвалить лихих девчонок «Пусси Райот» и хулить патриарха. Это комильфо. За это не покарают. Но по мере вытеснения русской церкви из общественного пространства ее место не останется пусто. Так в Западной Европе вытеснение католической церкви не привело к расширению свобод. Только запреты стали иными.Культ холокоста будет пожестче, чем православие даже в годы своей монополии.

Подите попробуйте устроить внезапный панк-концерт в одном из храмов холокоста, а они расположены в большинстве крупных городов Европы и Америки. Двумя месяцами предварительного заключения не обойдетесь. Попробуйте заметьте дорогие часы на руке одного из жрецов холокоста – но потом пеняйте на себя. За такие вещи сажают в тюрьму. Так за шуточку, оброненную десять лет назад, просидел британский историк Ирвинг полтора года в австрийской тюрьме. За эпатажное замечание немецкий юрист Хорст Малер получил 12 лет – хотя ему за семьдесят.

И не просто сажают в тюрьму. После этого можно поставить крест на карьере, на спокойной семейной жизни. Затравят, детей из школы выгонят, если не отнимут. Жена уйдет.Перед домом будет стоять пикет. Произведут в нацисты-гитлеровцы-антисемиты, и на этом настанет конец вашему вольнодумию.

Это мрачное будущее, возможно, суждено России. Не случайно одновременно с наездом на церковь началось укрепление альтернативной церкви холокоста. Министерство образования сделало пропаганду холокоста обязательной в школах, пишет Иван Гладилин: «Министерство образования и науки официально включило тему Холокоста в обязательную учебную программу средних школ. Уже подготовлены учебные материалы и выделено необходимое учебное время – 72 часа – для усвоения курса «Уроки по теме Холокоста. Путь к толерантности», а 10 вопросов по Холокосту включены в программу единого госэкзамена. Академией повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования совместно с «Центром Холокоста» в Москве уже разработана программа для руководителей системы образования и учителей обществознания. Так что с 1 сентября с. г.,одновременно с предметом «Основы религиозных культур и светской этики», все российские школьники будут обязаны изучать и историю еврейской Катастрофы».

И вот сюрприз –сколько было возмущения вольнодумцев, когда вводили преподавание основ православия, а основы холокоста ввели – никто не пикнул. Вольнодумие как ветром сдуло.

Официально разрешенное вольнодумие – это скорее признак перегазовки, смены передачи в системе управления. В 1990 году россияне под водительством хозяев дискурса возмущались привилегиями цекистов, а в 1992 уже восхищались богатством олигархов. В 2012россияне под водительством тех же людей возмутились тоталитарностью церкви – а в 2014, надо думать, склонят гордые выи перед ужасом холокоста, с которым нельзя сравнивать гвоздь у себя в сапоге. К тому времени и база НАТО в Ульяновске оперится, и сможет обеспечить надежную защиту привилегированного меньшинства от произвола агрессивно-послушного большинства. К слову, первый визит новоизбранного президента Владимира Путина за рубеж состоится в ставку хана за ярлыком на княжение в Израиль в июне сего года.

Иудейский дух продолжает бороться с православием, как и в дни «Слова о Законе и Благодати».Он превозносит богатых и сильных, отказывает большинству в праве решать свою судьбу. Насколько лучше православная вера! Она всенародна, соборна, призывает к помощи слабым, обуздывает сильных. У нее глубокие корни в народе, как мы увидели в воскресенье. Стоит ли поддаваться короткому искушению вольнодумства –за которым придет новая жесткая и тоталитарная диктатура?

Ведь с церковью,как с армией – кто не хочет кормить свою, будет кормить чужую. Опции «не кормить» не предусмотрено. Об этом стоит задуматься и русским вольнодумцам, и православным верующим.

                                                           Молчать вечно!

2500 семипалатинских Хиросим генералы и академики описывают в своих книгах как «научный подвиг» и «преодоление». Я рассказываю от имени простых людей, которые вынесли на себе эти подвиги.

Такая служба

В апреле 1960 года Барнаульский зенитно-ракетный полк был поднят по тревоге и направлен на Семипалатинский полигон. Для ракетчиков вокруг была обычная степь. Для руководства полигона – взрывные поля для испытаний ядерного оружия. Каждое ведомство выполняло свою задачу и не считало нужным предупреждать об этом людей.
К осени 1960 года в местах дислокации дивизионов военные строители построили казармы и жилые домики. Офицерам предложили перевезти семьи к новому месту службы. Мой отец служил в пятом зенитно-ракетном дивизионе. На нашем языке это называлось «точка».

Наша семья прожила на «точке» и 30-й площадке полигона с 1960 по 1968 год.
В 1961-1962 годах на Семипалатинском полигоне Советский Союз провел самую мощную в мире серию открытых ядерных взрывов. За два года на Опытном поле было проведено 72 ядерных испытания.
На время взрыва семьям ракетчиков предписывалось открыть двери и окна, выйти из помещений, отойти от строений на безопасное расстояние. Много раз мы стояли поодаль от своих домов и смотрели на слепящую вспышку и облако взрыва. Видели поднимающийся гриб и клубящийся огонь. Слышали грохот и чувствовали ударную волну. Ударная волна ядерного взрыва каждый раз выбивала стекла в домах и казарме.

Поставить дивизион в непосредственной близости от взрывных полей ядерного полигона было преступлением, тем более поселить туда женщин и детей. Да еще перед самой мощной в истории серией открытых ядерных взрывов. Наверное, в цивилизованной стране такое было бы невозможно. Но в нашей стране подобные «чудеса» – не редкость. Мы жили и отдыхали там, куда дозиметристы ходили только с приборами.

Башня, где размещался заряд первой советской атомной бомбы.

«Что вы тут делаете?!»

В 1962 году к нам приехало какое-то высокое начальство. Вереница черных «Волг» заехала прямо на «точку». Увидели женщин и детей:

– А вы что здесь делаете?

– Мы здесь живем.

– Немедленно садитесь в машины, скоро будет взрыв!

Посадили нас в «Волги» и понеслись в Курчатов. Уже подъезжали к городку, когда вспыхнуло зарево взрыва.
Соседская девочка Наташа Кабанова упала на сиденье и закрыла лицо руками.

– Что с тобой девочка?

– Дяденьки, закрывайте лицо, а то осколками порежет!

– Не бойся девочка, здесь уже неопасно.

Высадили они нас возле гостиницы. Мы в ней переночевали, а утром пошли узнавать, как добираться домой.
Потом были еще целые серии испытаний. Много раз мы стояли возле своих домов, смотрели на горящее небо над площадкой «Ш». Ждали, когда выбьет окна наших квартир. Слышали скрипучий грохот ядерного взрыва. Но больше нами никто не интересовался. Только иногда приезжали дозиметристы, молча проводили свои замеры, да суровые чекисты напоминали о необходимости молчать вечно.

Я не выполнил их наставлений.

Провал, образовавшийся после подземных ядерных взрывов.

Наша «точка»

Наша «точка» находилась в 30 километрах от города атомщиков. Тот в разное время и в разных ситуациях назывался Москва-400, Берег, Конечная, Семипалатинск-21, Курчатов.
В 18 километрах от нас располагалась площадка «Ш», а сразу за ней знаменитое Опытное поле. На нем производили ядерные взрывы в атмосфере. До сих пор никто не знает, сколько раз там взрывали бомбы. Одни насчитывают 123, другие всего 116 взрывов. В любом случае их было много.

Главным местом на «точке» была стартовая позиция. Зенитно-ракетный комплекс С-75 по тем временам был современным и сильным оружием. Он «видел» вокруг на сотни километров, а за десятки километров мог сбить любой самолет того времени.
Кроме позиции, у нас были четыре четырехквартирных жилых домика, казарма с солдатами, боксы для машин, хранилище ракет, КПП и несколько хозяйственных построек. Вокруг все было огорожено двухметровым забором из колючей проволоки.
Население составляли примерно 60 солдат, десяток офицеров и больше десятка гражданских жителей – жены и дети офицеров.

Уклад жизни был простой. Военные несли боевое дежурство и обслуживали технику, а семьи ждали их дома. Вокруг на десятки километров была безлюдная степь: снежная морозная зимой и жаркая сухая летом.
Жизнь взрослых была подчинена службе. Войска ПВО – войска постоянной готовности. Если где-то за сотни километров иностранный самолет шел в сторону границы, дивизион поднимался по тревоге. Выла сирена, посыльный барабанил в окно: «Товарищ лейтенант, готовность номер один!»
Дежурства, учения, тревоги, выезды на полигон, регламентные работы – это занимало жизнь отцов почти без остатка. А мы были рядом, все это было фоном нашей жизни. Мы и играли в «тревогу». Нам казалось, что так и должно быть.

Быт

Вода была привозная. Каждый день в Курчатов ходила машина-водовозка. Та же машина привозила и двухколесный прицепчик с хлебом. Водой не разбрасывались. Но чтобы полить деревца, воду находили всегда. Электричество вырабатывал дизель. В 23 часа бытовой дизель выключали, и света не было уже до утра. Частые взрывы, вой сирен по тревоге, жесткий климат, нехватка воды – условия жизни были суровые.

В выходной иногда ездили «в цивилизацию» – в курчатовские магазины. Сейчас они, конечно, не произвели бы впечатления. Но тогда это называлось «московское снабжение». Была даже тушенка и сгущенка! В Курчатов возили и детей в школу. Иногда выбирались просто погулять по городу.
Самым интересным местом на «точке» для нас, ребятишек, была свалка. Там стояли почти целые автомобили, много разной аппаратуры, мотки цветных проводов и другие богатства.

Ракетный дивизион имел гусеничные тягачи, и полигонное начальство часто просило помочь в вывозе техники с испытательных полей. Перед взрывом в степи строили многоэтажные дома, мосты, даже станции метро. Расставляли различную технику. Взрыв все это рушил и разбрасывал… Что-то было разбито полностью, что-то лишь слегка повреждено.

О радиации нам подробно объяснили после Чернобыля, а тогда хозяйственные умельцы привозили к нам много всякого ценного добра: запчасти для машин, аккумуляторы, кабель и разные механизмы.

Убрать и запахать

Еще интересно было зайти на позицию. Иногда нас прогоняли, но чаще всего не обращали внимания. Наши отцы и солдаты возились с ракетами и пусковыми установками, а мы часами сидели где-нибудь на бруствере окопа и наблюдали за ними.

В казарме мы тоже были своими людьми. Тогда солдаты служили по три года, многие скучали по дому, по своим родным братишкам и сестренкам. С нами охотно разговаривали, угощали печеньем и конфетами. В казарме вечером по субботам крутили кино. Это было культурное мероприятие для всех жителей.

Каждый год сажали арбузную бахчу – «под каблук». Каблуком сапога надо ковырнуть землю, бросить туда семечко, носком засыпать. Если вовремя прошел дождь – арбузов было полно. Если дождя не было, то ничего не вырастало. С этой бахчой однажды вышел случай: арбузов в тот год наросло видимо-невидимо. Но при очередном ядерном взрыве произошло ЧП. Облако взрыва не уплыло в дальние края, а прошло дождем над бахчой. Командование издало приказ – перепахать бахчу. Что и было выполнено. Но предварительно заботливо собрали все арбузы.

Вообще отношение к радиации было простое. Знали, что она есть. Но раз командование не бьет тревогу, значит, все в норме.
Радиация не имеет вкуса и цвета. В основном она вызывает обострение имеющихся болячек. У кого-то открылась язва, у кого-то стала идти носом кровь, кто-то на работе потерял сознание. Это связывали с множеством других причин, но не с главной. Уже гораздо позже я рассматривал фотографии родителей тех лет:

– А ведь видно, что вы тогда были больные!

– Да, наверное, только мы не знали этого.

Явные болезни начинались позже. Часто уже вдали от ядерного полигона.

Чем закончилось

Отец прослужил в армии 32 года. Закончил службу уже в Забайкалье. После выхода на пенсию мои родители вернулись в Семипалатинск и прожили там много лет. Только в 2003 году перебрались к детям и внукам в Россию.
В Казахстане отец и мать считались пострадавшими от ядерных испытаний. Получали они деньги на лечение и поддержку.
После переезда взяли свои казахстанские полигонные удостоверения и пошли в местную администрацию – обменять их на российские. Но не тут-то было. Чиновница накричала на них:

– Что вы мне здесь казахские бумажки суете! Я вам русским языком говорю – в Казахстане было всего два вредных города и несколько поселков. Что за тупой народ! Выйдите, не мешайте работать!
К слову сказать, в России список пострадавших странный. В Рубцовске граница пострадавшей зоны идет вдоль улицы. Четные дома пострадавшие, нечетные – нет. Сыпало на всех 40 лет, а надо же – как чиновники точно подсчитали!

По моему настоянию обратились родители и в подразделения особого риска. Отцу отказали сразу: «Ваша часть не подчинялась полигону». Мама работала в исследовательском центре – самом сердце полигона. У нее инвалидность вследствие испытаний ядерного оружия на Семипалатинском полигоне. Ей тоже отказали. Объяснили: «Вы не работали непосредственно с ядерным зарядом».