Сегодня быстро падает и без того «истощённое» плодородие почв, гибнет урожай зерновых, плодоовощей и кормовых трав. Из-за растущего дефицита кормов начинается забой домашнего скота и их естественный падёж из-за голода. Вполне возможно, что таких последствий у нынешней засухи и не было, если бы не «агроновации» середины 1950 -середины 1980-х годов.

Экологически и технологически пагубные методы распашки целинно-залежных земель, рекордные темпы вырубки лесов, осушения болот и создание искусственных оросительных систем привели к деградации сельскохозяйственных земель, негативным тенденциям в окружающей среде в целом и таким изменениям климата, которые способны ликвидировать большинство сельскохозяйственных отраслей, а, значит, окончательно «добить» русскую деревню!

Те же эксперименты упоминаются и в сегодняшних исследованиях Почвенного института РАСХН, Ростовского государственного аграрного университета, Всероссийского научного института агролесомелиорации (Волгоград), Донского зонального НИИ сельского хозяйства. Согласно им, Россия катастрофически быстро теряет плодородие сельхозпочв, что, соответственно, усугубляется и засухой.

По данным ученых и региональных экологических служб, до 45% площади общероссийской пашни подвержено сегодня различным видам деградации. А нынешняя засуха увеличит этот показатель до 55, а то и до 60%.

Наиболее активно эта ситуация развивается в Поволжье, Волго-Вятском, Центрально-Чернозёмном, Уральском и Северокавказском регионах. А ведь их совокупная доля в общем производстве растениеводческой и животноводческой продукции в нашей стране – почти 40%.

Русский ученый Василий Васильевич Докучаев в середине 1880-х годов впервые определил содержание гумуса - естественного плодородного слоя - в черноземных почвах Центрального региона России, включавшего большинство областей нынешней Украины. По его данным, в этом регионе максимальное содержание гумуса достигало 14-16%. К настоящему времени оно в том же регионе едва достигает 6%. Все эти тенденции обусловлены и отраслевой специализацией сельскохозяйственных регионов нынешней России. Как заявил на недавнем совещании в правительстве Ставропольского края министр сельского хозяйства Александр Манаков, «столько пшеницы, сколько ныне выращиваем, краю не нужно. А хронически низкие закупочные цены на эту культуру – результат, в том числе, ее перепроизводства. Не следует питать излишние надежды и на экспорт: мировой рынок тоже насыщен. Но из-за рекордных посевов озимой пшеницы, в ущерб другим сельхозрастениям, быстро истощаются краевые сельхозпочвы». По мнению министра, «сельхозпроизводители должны, учитывая реалии рынка, менять структуру посевов, заметно снизив в них долю озимой пшеницы. Увлечение монокультурой может обернуться не только экономическими потерями, но и деградацией почв». Уже стало обычной практикой сеять пшеницу по пшенице десятки лет подряд, что противоречит элементарным агрономическим правилам, прежде всего, нормам травопольного севооборота. И это опять ведет к значительному снижению плодородия почв.

К примеру, в Ростовской области, в связи распространением там экстенсивных методов животноводства и зернового производства, изношенности оросительных систем, доля полупустынных и практически высушенных земель уже достигает 30%.

Хотя к середине 1950-х этот показатель не превышал 15%. Вдобавок, по данным кафедры экономики природопользования Ростовского госуниверситета, почти 90% общей площади всех водных объектов области ныне являются загрязненными. И до 70% этой площади классифицируются как грязные и очень грязные. А ведь Ростовская область – один из основных сельскохозяйственных регионов России.

Схожая ситуация с качеством почв, источников орошения и методами агропроизводства в большинстве других регионов России. По данным Владимира Кашина - зампредседателя Комитета Госдумы по природным ресурсам, природопользованию и экологии, академика РАСХН - «в России до 40 млн га пахотных земель заброшено, 16 млн га площади сельхозземель заросли кустарником и деревьями, еще 58 млн га этих земель подвержено эрозии. Это критические, кричащие показатели. А современные землепользователи, в большинстве своем, хотят «выжимать» максимум прибыли из сельхозпочв, не думая о последствиях». По мнению кандидата экономических и сельскохозяйственных наук Валентина Комова, засуха и издевательские закупочные цены, розничная дороговизна отечественных продуктов, и, наконец, всё больший уровень деградации сельхозпочв» - ни что иное, как «последствия ужасных ошибок в аграрной политике 1960 -1980-х годов в сочетании с характером нынешней сельхозполитики, ведущей к банкротству сельхозпроизводителей и монополизации «оставшихся» агроотраслей и сельхозрынка несколькими крупными корпорациями, желающими только сверхприбылей.

Директор Почвенного института РАСХН Николай Хитров считает, что «необходимо почвозащитное землепользование, предусматривающее экономическую поддержку пользователя и его экономическую ответственность за состояние почв. Необходим и закон «Об охране почв», ибо нынешние законодательно-нормативные акты, касающиеся этой проблемы, не учитывают специфики почв как объекта не только экономики, но и одновременно природной среды».

В контексте же засухи отметим: она не только ухудшает качество сельскохозяйственных земель, но и создает перепродавцам-перекупщикам, доминирующем в российское системе торговли, новые возможности для манипуляции ценами, сроками, объемами закупок сельхозпродукции и поставок нужных сельскому хозяйству товаров. Что, естественно, усугубляет и без того проблемные условия «выживания» агроотраслей.

Заметим также, что вследствие вышеупомянутых и смежных причин средняя по стране урожайность пшеницы существенно ниже, чем во многих других странах.

Даже в весьма засушливых. Но они, в отличие от нынешней России, и сегодня успешно используют советский опыт конца 1940 - начала 1950-х годов по повышению естественной продуктивности сельского хозяйства. Прежде всего, имеется в виду долгосрочная программа СССР, рассчитанная на 1948-1963 годы включительно, по созданию защищающих от засухи лесных полос на сельскохозяйственных и примыкающих к ним землях; по созданию прудов и других водоёмов на тех же территориях; по посадке лесонасаждений в засушливых, пустынных и полупустынных землях; по комплексному использованию подземных вод, прежде всего в районах песчаных почв; по повсеместному использованию травопольных севооборотов; разработке-внедрению устойчивых к засухе пород сельхозживотных и сельхозрастений. Однако в СССР реализация такой программы прекратилась с мая 1953 года, по распоряжению Кремля.

Словом, нынешняя засуха и ее последствия – закономерный результат сельскохозяйственной, да и общеэкономической политики не только в постсоветской России, но и теперь уже в бывшем СССР в середине 1950-х-середине 1980-х годов…