жалко что содомиты Мизулиной по мозгам не заехали и Нарочницкой заодно тоже …

Нытвенский эксперимент

Пермский край уже несколько лет служит площадкой для проведения экспериментов в сфере семейной политики. Характер этих экспериментов — абсолютно «ювенальный», т.е. смысл вводимых порядков заключается в установлении тотального контроля практически за всеми семьями, в презумпции виновности родителей, в предвзятом отношении к кровной семье и т.д. Сегодня, на фоне активизации «ювенального» лобби по всей стране, мы наблюдаем тревожные симптомы возобновления пермского ювенального эксперимента в Нытве.

Одним из таких симптомов является деятельность «социально ориентированной некоммерческой организации» «Вектор». Вот информация, взятая с официального сайта этой НКО: «Организация создана в сентябре 2009 года специалистами, которые с 2005 года активно участвовали в разработке и внедрении моделей ранней профилактики социально опасного положения и социального сиротства в Пермском крае», — именно тогда, в 2006-2007 гг., по сведениям от источника в пермском ОДН, по Пермскому краю прокатилась волна немотивированных изъятий детей, которая вскоре была свёрнута, т.к., надо полагать, преждевременно дискредитировала всю ювенальную затею, ещё не оформленную законодательно на уровне страны.

На территории Нытвенского района «Вектор» осуществляет несколько проектов. Один из них, «Вектор защиты детей», — это внедрение «системы взаимосвязанных профилактических услуг, направленных на помощь детям, права которых нарушаются в их кровных семьях». Декларируется, что «миссия проекта — развернуть вектор защиты ребенка на помощь семье, когда она еще способна ее принять, на самых ранних этапах кризиса». Постоянно подчёркивается, что стоит задача сохранить кровную семью и избежать изъятия детей. Впрочем, после недавних широких протестов против введения социального патроната, слова о приоритете «заботы о кровной семье» стали дежурными для всех ювенальщиков.

Однако, настораживает список основных партнёров «Вектора», в котором состоит Национальный фонд защиты детей от жестокого обращения. Про эту структуру можно сказать немало. Начать хотя бы с проекта «Детство под защитой» (2010-2012 гг.), который Нацфонд не брезговал осуществлять совместно с «Горбачев-Фондом» и при поддержке Агентства США по международному развитию (снабжавшего деньгами нашу «пятую колонну» до 2012 года, когда его деятельность была запрещена в России). Кроме того, Нацфонд сотрудничает с ЮНИСЕФ, который давно уже превратился в финансируемую частными капиталами организацию по снижению рождаемости. Западные правозащитники, а также католическая церковь давно и доказательно обвиняют ЮНИСЕФ в кампаниях по стерилизации населения в ряде стран, проводимых под видом вакцинации против различных болезней. В России ЮНИСЕФ начал с проектов «планирования семьи» (читай — то самое сокращение рождаемости) и программы поддержки «социального репродуктивного здоровья подростков» (читай — «секспросвета»), после чего взялся за внедрение ювенальной юстиции. По данным федеральной газеты «Суть времени» («Пятая колонна ювенальной юстиции в России и ее хозяева», №6 от 28 ноября 2012 г.), именно направляемые ЮНИСЕФ отечественные «ювеналы» еще в 2008 г. пролоббировали создание другого партнёра «Вектора» — «Фонда защиты детей, находящихся в трудной жизненной ситуации», на который было выделено 5,2 млрд. руб. бюджетных денег.

В Пермском крае с деятельностью этого детища ЮНИСЕФ мы столкнулись непосредственно. Как, возможно, помнят наши читатели, несколько месяцев назад мы приводили анализ методички под названием «Предотвращение жестокого обращения с детьми в семье», разработанной этим фондом. Описанные в ней признаки насилия позволяют любую семью обвинить в жестокости к своему ребёнку. Вот лишь небольшой пример: «По нашему мнению, правильным является более широкий подход, когда к физическому насилию относятся любые действия или бездействие родителей или опекунов, которые приводят к возникновению у ребенка телесных повреждений, причиняют вред его здоровью или развитию». Надо полагать, теперь все детские спортивные секции (ну, кроме шахмат, может быть) следует распустить, ведь там ребёнок может получить травму в силу бездействия родителя, разрешившего чаду посещать такое опасное место, как спортзал.

Заметим, что одной из задач НКО «Вектор» в рамках нытвенского проекта является как раз «обучение межведомственной команды специалистов Нытвенского района инновационным технологиям раннего выявления случаев нарушения прав детей и жестокого обращения, а также работе со случаем». И здесь же присутствует тесная связь пермского НКО с Национальным фондом: «С целью разработки новой модели работы с семьей в Нытвенском районе был проведен проектный семинар с участием экспертов Национального фонда защиты детей от жестокого обращения (в лице вице-президента А.М. Спивак и старшего советника С.П. Борзова) По результатам семинара разработана модель работы с семьей на ранней стадии кризиса и пакет нормативных документов для ее реализации на территории Нытвенского района».

Нормативные документы — это, очевидно, аналоги приведённой выше методички. А «экспертный» подход к проблеме выявления насилия над детьми можно наблюдать на примере президента Нацфонда Марины Оскаровны Егоровой во время круглого стола «Реабилитация детей, пострадавших от жестокого обращения: ситуация, опыт, проблемы»: «Для того, чтобы реабилитировать ребенка, не нужно доказывать социальное насилие. Это нужно для того, чтобы дать ход наказанию. А для реабилитации этого ребенка не нужно доказывать: видно, что он пострадал и с этими последствиями идет работа. В этом случае я думаю, что детей будет больше, чем четыре». На заявление, что случаи сексуального насилия — это редкость, Егорова ответила: «Я бы это связала с плохим выявлением, а не с тем, что этого насилия мало. Мне кажется, что этого насилия очень много». Да, Павлу Микову есть чему поучиться. В предыдущем номере мы разбирали его попытки манипулировать данными официальной статистики с целью убедить нас, что в российских семьях процветает сексуальное насилие в отношении детей. А вот эксперту Егоровой просто «кажется» и всё «видно».

Надо полагать, именно об этом «профессиональном подходе» говорят специалисты из НКО «Вектор»: «В целом, тот профессиональный подход, который мы разделяем и транслируем через программу, выработан Национальным фондом. Мы считаем, что это наиболее проработанный и эффективный подход, важный для развития и модернизации системы защиты детства в России». Вера Ивановна Кожарская, руководитель пермского НКО, рассказывает в своём интервью о перенятых и продвигаемых ею технологиях: «Всё расписано по шагам, и это очень удобно. Так, например, в детском саду воспитатели обращают внимание на появление ранних признаков неблагополучия в семье: нет ли у ребенка синяков, или, может, мама несколько раз пришла за ребенком в нетрезвом виде. Если есть угроза нарушения прав ребенка, пренебрежения его нуждами, то воспитатель подает сигнал следующей службе, и в семью идут люди, умеющие устанавливать контакт с родителями…»

Однако, руководитель Ассоциации родительских комитетов и сообществ России, Ольга Леткова (являющаяся также председателем Совета по защите семьи и традиционных семейных ценностей при уполномоченном при президенте РФ по правам ребенка) критикует данный подход: «Сегодня в СМИ активно муссируется тема, что якобы российским семьям присуще жестокое обращение. Причем международная трактовка этого понятия иная, чем в России. На Западе присутствует практика, когда под видом борьбы с жестокостью из нормальных семей изымаются дети. То ли потому, что мама конфетку не дала, как Валентина Путкунен, то ли она слишком любила своего ребенка и «удушала» его этим, как Наталья Захарова, то ли подзатыльник дали ребенку, как у Анастасии Завгородней, причем изымают сразу четырех детей, включая новорожденного».

Того же мнения придерживается и Елена Михайловна Тимошина, кандидат юридических наук, старший научный сотрудник Всероссийского НИИ МВД: «Если, как это принято за рубежом, в правовое понятие насилия включить моральное и эмоциональное воздействие родителей на ребёнка, когда любая критика, запреты или требования родителей будет преступлением, то тогда число насилия искусственно вырастет также, как это происходит сегодня в развитых зарубежных странах».

В отличие от Егоровой, Мария Мамиконян (руководитель Родительского всероссийского сопротивления), Ольга Леткова и Елена Тимошина опираются на реальные цифры: «По данным МВД, за 2012 год всего совершено 84 558 преступлений в отношении несовершеннолетних, в том числе насильственного характера 45 965. Из них в семье – 6 305, родителями – 4 580. В процентном соотношении лишь четыре процента детей становятся жертвами родительского насилия. Из общей численности детей, проживающих в России, которая составляет около 26 миллионов, число несовершеннолетних жертв семейного насилия составляет 0,02 процента».

Но вернёмся к Нытве. Нытвенский район является не только «подопытным» в проекте «Вектор защиты детей», но и «одной из стажировочных площадок по внедрению стандартов услуг, разработанных в программе «Компас для детства». Данная программа также разработана «ювенальным» Нацфондом, а в консультативный совет программы входит представитель ЮНИСЕФ Бейнвель Бертран. В то же время пермский отпрыск Национального фонда проводит межрегиональную программу «Вектор НКО», задача которой заключается в построении на базе разрозненных НКО сети организаций, работающих по единому стандарту, «разработанному в программе «Компас для детства», которую правительство Пермского края реализует совместно с Национальным фондом защиты детей от жестокого обращения». Как говорится, сюрприз!

Такая вот получается иерархия. На международном уровне идеологию и направление работы по снижению рождаемости задаёт ЮНИСЕФ, на государственном уровне оформлением «ювенальных» механизмов по борьбе с семьёй занимаются Национальный фонд защиты детей от жестокого обращения и Фонд защиты детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, а в Пермском крае ставленником этих структур оказывается НКО «Вектор», выбравший Нытву в качестве одного из своих полигонов.

Результаты впечатляют (по крайней мере, на бумаге). В рамках проекта «Вектор защиты детей» обработано 300 специалистов соответствующих ведомств в Пермском крае и не менее 250 семей из Нытвы. Согласно проекту «Вектор НКО», планируется построить сеть из не менее 35 некоммерческих организаций, занимающихся «профилактикой социального сиротства» и не менее 8 «стажировочных площадок» для отработки стандартов. В Пермском крае уже создано пять таких площадок в пилотных территориях. В частности, в Нытвенском муниципальном районе — это АНО «Центр содействия семье и школе «Камертон», которое «отрабатывает модель поддержки раннего выявления случаев нарушения прав детей».

Всё это происходит на фоне непрекращающихся попыток принять закон о социальном патронате. Отбитый год назад благодаря родительскому протесту патронат сегодня вновь пытаются узаконить на федеральном уровне. Анализ продвигаемого «ювенальщиками» закона N 217944-6, приведённый в газете «Суть времени» №54 от 13 ноября 2013 г., свидетельствует, что «профилактической мерой социального сиротства в законопроекте выступает не оказание социальной помощи родителям, находящимся в трудной жизненной ситуации, с целью сохранения кровной семьи (о чем в законопроекте не предложено ни одной нормы), а установление над ребенком «социального патроната», являющегося фактически методом контроля за семьей и выявления дополнительных оснований для произвольного изъятия ребенка из семьи». Таким образом, сбор информации о семьях, который налаживают через сеть НКО в Пермском крае (в том числе, в Нытве, где безответственные работники даже умудряются выкладывать полученные сведения о детях в Интернет), может быть использован впоследствии именно для применения к этим семьям данного закона.

При этом обращает на себя внимание рыночная риторика, используемая «Вектором» в описании своих проектов: «участие в программе — это возможность для НКО приобрести конкурентное преимущество на рынке». Очевидно, что грань между подрядом на оказание социальных услуг за бюджетный счет и коммерцией — весьма тонка. Получается, что нашим семьям грозит не просто контроль, а превращённый в доходный бизнес контроль со стороны частных структур, вполне возможно, имеющих иностранное происхождение.

Право на оскотинивание

Гомосексуализм уже навязан в качестве “нормы”, на пороге признания стоят инцест и педофилия. А что дальше? Каннибализм, его уже рекламируют на ТВ:

Хаммар уложил своего коллегу по передаче на разделочный стол и нарисовал фломастером на его ягодицах небольшой круг. Затем ведущий сделал обезболивание и вырезал из зада Викингссона часть плоти. После этого “жертва” съела часть собственной задницы. – это описание эфира популярного шведского шоу. Аналогичная история произошла в Голландии.

Все это делается под флагом толерантности, вот как охарактеризовал свой поступок шведский ведущий, съевший кусок собственной задницы: «Отличный вкус. Немного напоминает суши (после этого “гурман” пошутил, что если его партнер по передаче преждевременно скончается, то он с удовольствием поджарит и съест его руку). Действительно, мы в своей программе показываем то, что до нас никому не приходило в голову, но наш принцип прост: «Пока наши действия никому не вредят и все происходит по обоюдному согласию, почему бы и нет?» Точно этими словами не так давно легитимировали гомосексуализм, но ведь его не просто признали “нормой”, правда? Его сделали особо охраняемой нормой для многих стран Запада, где за “гомофобию” наказывают вплоть до посадок в тюрьму.

Легализация всех извращений (в том числе, инцеста и педофилии) идет под тем же лозунгом: «по обоюдному согласию, почему бы и нет?».

Но ведь даже крайние сексуальные извращения не являются конечной остановкой, мы видим, как постепенно в качестве нормы (это уже допустимо на западном ТВ, в качестве эксцентричного поступка) вводят каннибализм.

Как окончательное оскотинивание (расчеловечивание) человека стало возможным под формально благим лозунгом толерантности? Об этом в статье «Новый наряд короля», или О специфической пользе размытости понятия «толерантность»:

---

Как-то не столь давно привелось мне поговорить о толерантности с одной известной интеллигентной и насквозь либеральной дамой. Случилось это после телепередачи, где мы, вопреки какой-либо логике и политической предопределенности, почему-то оказались на одной стороне. То есть защищали одну и ту же «сторону», потерпевшую от беспредела органов опеки. Конкретный случай тут неважен — не о нем речь. То, что мы с этой известной дамой, феминисткой и жуткой «западницей», оказались по одну сторону баррикад — более интересно, но тоже не столь важно. Видимо, она, не очень разобравшись, что речь о пришествии к нам западной ювенальной юстиции, просто искренне возмутилась, что у беззащитного бедного человека — молодой матери — отняли ребенка. В роддоме. Фактически похитили и в приемную семью отдали. Так сейчас бывает.

Ну, в общем, этот возмутительный случай по-человечески возмутил известную феминистку, мы выступили заедино. А потом разговорились. И как-то разговор коснулся ЛГБТ. То есть «святого». И я, увы мне, на святое мимоходом грубо посягнула. Феменистка, только было увидевшая во мне интеллигентного человека, страшно расстроилась: «Как? Вы — против голубых?? Но почему???» Дабы не увязать в этой безнадежной теме, а отделаться побыстрее, я сказала, что-то, типа «так ведь содомия же». Но именно это было ошибкой. Дама сначала не на шутку растерялась: «Так это когда было? Это где сказано — в Библии?!», — и тут же схватилась за «спасительную» догадку: «А… Вы православная, да?». Чем поставила в тупик уже меня — ведь совершенно не обязательно быть воцерковленным человеком, чтоб понимать смысл и силу религиозного запрета, давно являющегося общекультурным, да и возникшего задолго до православия.

Сообщив мне, что сама исповедует буддизм, активистка борьбы за женские права и вообще общечеловеческие (в данном контексте «обще» не должно смущать, речь идет только о «меньшинских» правах, ибо — если вы не в курсе — только меньшинство является носителем «человеческого»), она попыталась объяснить мне, почему так важно поддерживать меньшинства. Но не преуспела. Как, собственно, и я. Я тоже не смогла объяснить, почему это в корне не так. Ну, а уж вскользь брошенные слова насчет неомальтузианской подоплеки всех этих продвижений ЛГБТ как высокой моды и новой нормы — вообще повергли даму в шок. «Это конспирология!» — воскликнула она, и мы обе, поняв, что всяко останемся при своих, оставили «радужную» тематику.

Как ни странно, мимолетный разговор с представительницей иных воззрений оказался для меня познавательным. Стало понятно, что именно принципиально разделяет «продвинутых» носителей новых убеждений с «консервативной» частью человечества. Наиболее показательным было презрительное и очень искреннее восклицание про Библию. И дело не в специфически понятом на Западе «буддизме». Дело в том, что постмодернистская субкультура, кокетливо цепляющаяся за буддизм в духе Нью Эйдж или любое другое нью-эйдж, вообще не имеет — принципиально не признает — «вертикали». Никакой вертикали, иерархии. Нет вертикали смыслов, авторитетов, нет сакральных иерархий! Ничего, что являло бы собой «верх», могущий собрать и держать многообразие форм и видов, расположившихся на плоскости. Все происходящее происходит на ней, на плоскости. Например, ничто не объединяет народы, рассыпанные по территории. Ни государственная конструкция (о, эта ужасная вертикаль власти!), ни идеология (прочь, прочь кошмар ночей!), ни целеполагание (какие еще цели, однова живем!), ни даже нравственные запреты (все вправе иметь свой «нравственный закон»). И что тогда должно удержать этот зоопарк от взаимного поедания? Да-да, правильно, толерантность в ее медицинском (и очень верном) толковании — как отсутствие реакции на инородное. А чем может быть вызвано такое отсутствие? Только размытостью собственной идентичности.

И в этом — принципиальная новизна нынешнего мира. Согласитесь, прежде мир держался иным способом. На иной основе. Он держался сильным собирающим началом. Различия всех родов, видов (а также индивидов), слагающих общность, преодолевались, и как продукт возникал новый синтез — народ, государство, религией определяемая «цевилизация» и т. д. Возникало новое целое более высокого порядка. Высокого! Это более высокое могло задавать нормы и правила слагающим его элементам. А также вести диалог с иными «высокими целостностями».

То же, что мы теперь видим, что нам упорно «втюхивают» — это… А ведь знаете, не такое уж оно и новое! Это, пожалуй, то самое «новое», которое «хорошо забытое старое». Помните, «если Бога нет, то всё позволено»? Давно ведь было сказано. Ну, вот его теперь нет, и не только в прямом религиозном смысле. Высшего начала, разделяющего «хорошо» и «плохо», для человека XXI века быть, оказывается, не должно, его отменили как бы в приказном порядке. (Кстати, очень симптоматично, что в приказном). Право не иметь этого высшего — по сути, право на оскотинивание — очень воинственно блюдут. Попробуйте только задумать побег! Вас мгновенно оттолерантят. Чисто тоталитарным манером. Хотя и с поправкой на новейшие «интеллектуальные технологии». О степени управляемости современного человека и современного общества вряд ли будем спорить? Тогда как вопрос о внутренней свободе советского человека при так называемом брежневском «совке» или, не побоюсь этого слова, «сталинщине» — это вопрос чрезвычайно интересный. Возможно, тезис, что та свобода была принципиально иной и большей, нежели в среднем у сегодняшнего российского гражданина, требует доказательств и подробного разбора, но это уже отдельная тема.

То же, чем именно оказалась вдруг подменена в «информационном обществе» потребность человека в познании вообще и в частности потребность в знании законов развития (столь важная для эпохи Модерна) — это вопрос, напрямую смыкающийся с разбираемой темой толерантности. Подчеркнем, что пафос научного знания, определявший во многом эпоху Модерна, органично продолжил заданную еще основным библейским мифом проблему ПОЗНАНИЯ как удела изгнанного из рая человечества. Зафиксировав это, оставим материи высокие и вернемся к конкретике. К «злобе толерантного дня».

Один из немногих авторов, не эксплуатирующих модную ныне тему толерантности, а серьезно исследующий ее и научные спекуляции, вокруг нее множащиеся, это доктор культурологии Л.В.Никифорова. Она пишет в статье «Толерантность — императив современной культуры?», в частности, следующее. «Необходимо понимать, как раскрываются в современной культуре содержание привычных понятий «знание» и «информация». Знание в современной культуре — это знание, переживающее этап «разоблачение модерна», в ходе которого было поставлено под сомнение существование универсальных законов развития природы, общества. В эпоху модернизма знание понималось как процесс поступательного движения к более точному, более верному пониманию универсальных закономерностей. В культуре постмодернизма истина утратила статус абсолюта и стала мнением, подверженным сотне разных причин. На смену поиску универсальных законов пришли процедуры интерпретации и сомнения. Этот тезис воспроизведен в «Декларации принципов толерантности» (п.1.3.): «Толерантность — это понятие, означающее отказ от догматизма, от абсолютизации истины и утверждающее нормы, установленные в международных правовых актах в области прав человека».

Подчеркнув, что в качестве альтернативы утраченной истине предложено международное право (согласимся и мы, что это странная замена — как говорил герой О’Генри, «песок плохая замена овсу»), Никифорова далее замечает, что ныне понятия «информация» и «знание» перестали быть практически синонимами, как прежде. Что знание стало обладать личностной характеристикой, тогда как информация отчуждаема от человека. И что знание в современном обществе действительно становится «силой», причем не в зависимости от его, знания, уровня или глубины, а от способности относиться к знанию как к ресурсу и капиталу: «Обладателю особого качества знания не нужно прямое или «жесткое» насилие, не нужны деньги. Точнее он получит доступ и к тому, и к другому, пуская в ход т. н. «мягкую силу» интеллектуальных технологий». При этом цитирует Джозефа Ная, пишущего о «культуре мира» и способствующей ее становлению «мягкой силе» как о — внимание! — власти над миром: «Когда ты можешь побудить других возжелать того же, что хочешь сам, тебе дешевле обходятся кнуты и пряники, необходимые, чтобы двинуть людей в нужном направлении. Соблазн всегда эффективнее принуждения».

Вот такое мы видим вполне циничное признание одного из ныне ведущих американских политологов, прежде занимавшего высокие государственные посты. Что ж, успешность стратегии «мягкой силы» наше общество смогло оценить на себе — впав в перестроечный соблазн и фактически так и не выйдя из него до сих пор, то есть продолжая находиться под магией слов, важнейшее из которых сегодня — «толерантность».

Л.Никифорова обращает внимание на многие (и неслучайные, как мы можем догадываться) несуразности, содержащиеся в Декларации 1995 г. «Декларация ЮНЕСКО» (п. 1.4.)призывает проявлять терпимость к убеждениям, внешнему виду, положению, (статусу? — Л.Н.), речи (языку, манере говорить, или к смыслу речи? — Л.Н.), поведению и ценностям. Что стоит за перечислением через запятую таких разных понятий? Незавершенная в силу своей неисчерпаемости инвентаризация качеств личности или недопустимое с научной точки зрения смешение уровней? Странным выглядит призыв проявлять толерантность, обращенный (через запятую) и к отдельным личностям, и к государствам (п. 1.2), будто государство способно уважать или ненавидеть. Просвещенческий концепт государства как «коллективного тела» и романтический концепт нации как «коллективной личности», давно перешедшие в разряд метафор, применяются здесь буквально».

Фиксируя эти и другие особенности языка Декларации, а также стремительное завоевание (не без помощи грантов и правительственных программ) нашего научного и культурного пространства понятием «толерантность», культуролог подчеркивает, что это слово «легитимировано и рутинизировано без прояснения содержания». Это отсутствие пояснения содержания, согласимся и мы, есть наиопаснейшая вещь. Потому что человечество, что называется, «играют в темную». Словами «толерантность» и «интолерантность» («нетолерантность») весьма опасным образом подменяют некогда богатую палитру возможных реакций на те или иные проявления. Наших реакций, между прочим.

Ведь навязанное и принятое внутрь слово-симулякр не мелочь. Оно определяет восприятие. Вот сказал человек про кого-то «нетолерантный» и — снял множество прежних толкований поведения Другого. Приглушив тем самым для себя значимые его характеристики (очень, может быть, даже симпатичные), новый «толерантный» человек испытает, скорее всего, неприязнь к этому Другому. Ведь нежелание различать, вглядываться — чревато именно отторжением, не так ли? И что будет, кроме пресловутого «чи-из»? Что будет, например, с межнациональными проблемами? Скажете, они наладятся в результате притупления реакций? Ой ли! Повторять это успокаивающее заклинание за субъектом, владеющим тем «знанием», которое есть «мягкая сила», могут только очень-очень ангажированные люди. Тамбур-мажоры толерантности. К сожалению, таких ангажированных, упоенно повторяющих модное «легитимированное и рутинизированное» слово, — весьма много.

Есть еще одно обстоятельство, касающееся слова «интолерантность». «Интолерантность», как считает Л.Никифорова, стремительно принимает негативное звучание, хотя вообще-то научные понятия не носят, не должны носить эмоционального оттенка. «Но зато эмоциональность может восполнить недостающий смысл. Не исключено, что вскоре интолерантность будет квалифицирована в юридических терминах, и тогда слова с расплывчатым содержанием повлекут за собой вполне конкретную уголовную или административную ответственность. «Мягкая» власть, как правило, идет рука об руку с «жесткими» мерами».

Вот это и есть то главное, что зримо маячит за нынешним «дранг нах Остен» идеи толерантности. Как легко слова с расплывчатым содержанием, вводимые всякими Декларациями и Конвенциями, оборачиваются уголовной ответственностью для тех, на кого проводники «мягкой силы» их направляют, мы уже знаем. Участившиеся случаи применения ювенальной юстиции весьма красноречиво это показывают. Ведь право, не зря же ювенальные лоббисты не торопятся определить, что имеется в виду под «трудной жизненной ситуацией» или под «жестоким обращением». Определения нет, как нет. Все размыто, специально невнятно и специфически спутано. Но… именно это помогает борцам за «права ребенка» требовать абсурднейших подчас вещей. Например, уголовной ответственности по статье «истязания» (а это 8 лет!) для матери, применявшей такую меру наказания к провинившемуся чаду, как… шлепки. «Весело», да? Но об этом в следующий раз.

ИСТОЧНИК – газета «Суть времени»

Антисоветизм как симуляция идентичности

29 ноября проходила дискуссия между Сергеем Кургиняном и Игорем Чубайсом, которая

  должна была продемонстрировать актуальные позиции красных и белых в новых исторических обстоятельствах. Через несколько лет мы будем отмечать столетие  Октябрьской Революции 1917 года, уже сейчас важно начать осмысление исторического опыта и накопленных за это время знаний. Но конструктивного обсуждения не получилось, а произошла битва с очень показательным финалом. И в этой битве красные сделали очень многое: предложили метаязык, заявили  свою позицию единства исторического развития России, продемонстрировали уважение к оппонентам и открытость к диалогу. Оппоненты же в ответ повели себя противоположным образом, показав свою абсолютную беспомощность и бессубъектность. “Белые” высказывались абсолютно невнятно, потратив все свое время и силы на поливание грязью советского периода истории России. Выступление Игоря Чубайса и его сторонников напоминало мне выступление Млечина и Сванидзе на передаче «Суд времени». Не удивительно, что один из участников дискуссии назвал их либералами. Риторика выступающих «белых» была не просто либеральной, а радикально либеройдной.

В своих высказываниях Сергей Кургинян старался поднять дискуссию над конфронтацией взглядов, предложив собравшимся искать метаязык, который мог бы стать основой для диалога. Разве не в этом цель создания и работы подобных дискуссионных площадок? Но вместо этого «белые» стали втаптывать и вычеркивать историю советского периода, демонстрируя язык ненависти и хамства по отношению к оппонентам. Никакой диалог не возможен, если оппоненты не могут подняться над своими идеологическими расхождениями ради высшей ценности – будущего развития России. Участие Сергея Кургиняна в подобной дискуссии (по приглашению организаторов), его неоднократные попытки перевести дискуссию из плоскости конфронтации в плоскость диалога, убеждают меня, что движение «Суть времени» открыто к диалогу. Но оппоненты не захотели, а скорее всего просто не смогли перестроиться с антисоветского регистра поведения. Антисоветизм плотно въелся в идентичность «белых», заслоняя собой все остальное. Создается такое впечатление, что паразитирование на антисоветских мифах  – это самое главное занятие «белых», что роднит их в этом с либеройдами и нацдемами. Все эти политические силы  объединены общей антисоветской рамкой, которая выражается в ненависти ко всему советскому.

Подобная позиция демонизации и вычеркивания советского периода истории ставит по вопрос все достижения советского народа, а главное дискредитирует Победу в Великой Отечественной войне, полет в Космос. «Белые» в дискуссии показали готовность отказаться от этих побед нашего народа, чего только стоят заявления про «голодомор» в блокадном Ленинграде и слова о том, что большевики помешали Романовым вывести человека в космос раньше, чем сами смогли это сделать. И вся эта риторика ненависти и деструкции вертится у них вокруг отрицания исторической преемственности, единства истории. Но если, по их словам, большевики «уничтожили историческую Россию», то откуда они сами тогда взялись? Ведь вычеркивание советского периода истории ставит крест на любых перспективах развития современной России (правопреемницы СССР), разрывает связь поколений,  разрушает историческую память народа. Т.е. все это напоминает то, что делали фашисты на оккупируемых ими советских территориях, чтобы добиться поддержки местного населения.

Как отметил один из выступающих на дискуссии историк, высказанные на дискуссии антисоветские мифы очень похожи на мифы, созданные для дискредитации СССР в период Великой Отечественной войны. В ответ выступающий услышал: «Вы агент КГБ». Такое хамское поведение «белых» в ответ на взвешенную и аргументированную критику, окончательно раскрыло сущность оппонентов и показало их абсолютную неспособность к диалогу. В ответ на произошедшее Сергей Кургинян покинул дискуссионную площадку, подробно объяснив свое решение в интервью:

В ряде российских регионов чиновники выставляют на торги мемориалы воинам - Правда.Ру

Чиновники пустили память с молотка
27.11.2013

В Костроме объявлен тендер. Каждому желающему предлагалось купить… Мемориал воинам, погибшим в Северо-Кавказском регионе, находящийся в Костроме. Как заявил “Правде.Ру” организатор торгов Евгений Белков, мемориал выставлялся на продажу уже в третий раз. После того, как наши корреспонденты оборвали телефоны администрации города, тендер отменили. И подобных тендеров в стране — больше сотни.

В связи с публикацией “Правды.Ру” председатель президиума Общероссийской организации “Офицеры России” Антон Цветков обратился к представителю президента Российской Федерации по Центральному федеральному округу и губернатору Костромской области с просьбой взять ситуацию под личный контроль. Как ни странно, промолчали представители Министерства обороны и МВД — ведомств, чьи солдаты погибли, защищая целостность своей страны…

А “Правда.Ру” начала “копать” дальше. И вот что мы выяснили.

Сегодня можно говорить об открытии новой географической карты на территории нашей страны. Об открытии карты чиновничьей подлости. Подлости беспамятства.

Уже несколько лет тихо-тихо, чтоб никто об этом не узнал, по инициативе местных администраций проходят суды о признании бесхозными многочисленных памятников и братских могил.

Послушайте: волгоградская администрация пыталась признать таковыми памятники маршалам Жукову и Чуйкову, генерал-майору Глазкову, дважды герою Советского Союза Василию Сергеевичу Ефремову…

23 марта 2011 года начались слушания в Могойтуйском районном суде Забайкальского края о снятии с баланса мемориального комплекса “Павшим воинам-землякам” в Усть-Нарине.

8 декабря 2011 года Неклиновский районный суд Ростовской области рассмотрел заявление прокурора к администрации Новобессергеневского сельского поселения с требованием принять на учет пять памятников участникам ВОВ. Представитель ответчика заявила, что “прокурор не имеет права обращаться в суд с таким иском, так как не доказал, что нарушаются права и интересы неопределенного круга граждан”.

В феврале 2012 года прокуратура пыталась защитить в Ленинском суде города Кирова кладбище воинов Советской Армии, умерших от ран в эвакогоспиталях в годы Великой Отечественной войны. Представитель администрации Кирова Голдобина Ю. М. иск не признала. Пояснила, что “выбранный истцом способ защиты не соответствует требованиям действующего законодательства”.”Бои” в Мантуровском райсуде Курской области шли по широкому фронту — местные власти пытались отказаться от ответственности за братские могилы в селах Гущино Засеймье, Мяснянка, Кривец, Куськино, Пузачи, Роговое, в деревне Лобовы Дворы, у перекрестка дорог Курск — Мантурово — Губкин, за памятник танкистам 96 танковой бригады им. Челябинского комсомола (танк Т-34) на перепутье Мантурово — Старый Оскол.

Судебная коллегия по гражданским делам Краснодарского краевого суда рассмотрела кассационную жалобу представителя администрации Сочи Е. А. Буниной на решение Центрального районного суда Сочи от 14 ноября 2011 года. Чиновница требовала признать бесхозными около 20 объектов, находившихся прежде под защитой государства. Среди них: памятник землякам, погибшим в ВОВ, могилы героев, здания эвакогоспиталей и т. д.

В Ивановской области чиновники города Кинешмы заявили, что “осуществлять деятельность по содержанию места погребения 223 советских воинов не согласны”.

Власти Ясногорска Забайкальского края пытались снять с баланса танк Т-34, замерший на пьедестале и самолет, прикованный к постаменту.

Чиновники из Мошенска Тверской области атаковали три братские могилы. Чиновники Тимского района Курской области бойко воевали в судах с каждой из братских могил.

В Брянске через суды прошли памятник боевым и трудовым подвигам железнодорожников (”Паровоз”), памятник трем Героям Советского Союза — Игорю Кустову, Вале Сафроновой и Владимиру Рябку. 29 февраля 2012 года президиум Брянского областного суда отменил решение районного суда, требующее от администрации Брянска взять памятник трем Героям на учет: “Можно сделать вывод, что памятник не является бесхозяйным”…

Мы перечислили здесь самую малость из уже известных случаев.

“Правда.Ру” хотела бы задать вопрос всем этим чиновникам, воюющим с памятниками: вы вообще кто такие? Ваши имена и лица сгниют через несколько лет после вашей смерти в отличие от имен героев Советского Союза и России. Избранные мэры и губернаторы в случае отсутствия денег должны обращаться к народу, людям, их избравшим, — что своей властью они не могут обеспечить продолжение памяти, но не ходить воровато по судам.

Также мы хотели бы задать вопрос депутатам Государственной Думы: сейчас вы рассматриваете закон о символах России. Так вот, символами стойкости, мудрости и самопожертвования в нашей стране являются в первую очередь наши герои, память которых уничтожается на корню местными администрациями. Скажите, зачем вы давали многочисленные гневные комментарии в связи с осквернением памятника Воину-Освободителю в Таллине? Зачем возмущаетесь тому, что происходит в Риге и в Варшаве? В стране, вас избравшей, тихой сапой творится то же самое. Что ж вы молчите?

Напомним: осталось полтора года до празднования 70-летия Великой Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Бюджеты празднования уже обсуждаются. Банкеты, парады, торжественные заседания — миллионы и миллионы рублей. Скажите: их не хватило бы на реставрацию памятников и их поддержание? Может, стоит отказаться от планируемых банкетов, коль финансирования нет, и пустить деньги на память?!!

“Правда.Ру” предлагает всем своим читателям вместе составить карту подлости в России. Снимайте на видео и фото памятники в своих городах, селах, деревнях, присылайте их нам. Давайте соберем воедино хотя бы то, что построили когда-то в память о погибших воинах. Если местные чиновники пытаются убить нашу память о Великой Победе, давайте попытаемся оставить хоть что-то для себя. Оставить хотя бы память о памяти…

Вадим Горшенин

Вот такая блин евродемократия..

Но

businessmsk 3 декабря

Работа над правительственном законопроектом о социальном патронате приостановлена, сообщила ИТАР-ТАСС глава комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Елена Мизулина /”Справедливая Россия”/. “Это правительственная инициатива, которая касается социального патроната. Законопроект был принят в первом чтении, хотя шансов на второе чтение, ввиду отсутствия положительных отзывов, он практически не имеет. Работа по нему приостановлена”, - добавила она.
http://itar-tass.com/obschestvo/807026

То, что законопроект «О патронате в Российской Федерации» отклонили – это хорошая новость, но эта песня может быть вечной. В феврале 2012 мы отбили принятие 2-х ювенальных законопроектов. Вслед за ними последовал де-факто вводящий ювенальную юстицию законопроект «О патронате в Российской Федерации». Но и это еще не все:
«Параллельно Госдума рассматривает (уже по линии другого комитета) еще один проект, во многом дублирующий то, что заложено в закон «О патронате». Это проект Федерального закона «Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации».
Посредством этих двух законов, как считают специалисты, «убиваются все зайцы». Лазейки гражданам в человеческую жизнь не остается. Зато некоммерческим организациям открывается широкая дорога для бурной деятельности по освоению средств. Тотальный контроль за населением и навязывание услуг — вот что стоит на повестке дня. Вместе с мизерной помощью, за которой граждане по ошибке могут пойти в службы соцразвития, вместо обычной поддержки, которую должно им оказывать государство, они получат прежде всего контроль, бьющий по семье. У вас чего-то не хватает? — значит, ваши дети не получают всего необходимого! — так давайте мы их заберем, ведь мы же заботимся о детях! — вот извращенная логика, и она уже в ряде мест вовсю действует».
http://gazeta.eot.su/article/voyna-nelyudi-s-lyudm...

Допустим и законопроект «Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации» не примут (хотя это вовсе не факт), а дальше что? Что помешает ювенальному лобби внести в Госдуму еще 10 таких законопроектов?

Радуясь остановке очередного губительного законопроекта, мы не должны забывать о главном — нам необходимо создать по настоящему массовое сопротивление ювенальному злу и добиться законодательного утверждения семейной политики, направленной на защиту семей и помощь им — первый шаг к этому уже сделан. Мы можем победить только наступая, иначе рано или поздно ювенальное лобби пробьет все барьеры.