О Жизни

Многие люди верят,что человек творим и живёт в творимом мире, а все кто беспрерывно творят этот мир и есть Жизнь. Их лучше всего называть вечными пчёлами, они существуют всегда с интенсивностью вечного блаженства и помнят только свой абсолютный плотский комфорт (своё блаженство). Ничего ненужного и лишнего им просто не нужно помнить, не нужно знать и помнить ничего и никак о творениях (о людях ли, о планетах ли или звёздах), поскольку творения существуют самостоятельно как они и могут быть, с абсолютной точностью удовлетворяя все потребности своего бытия. Неважно, человек это, букашечка или Вселенная. Время творят вечные пчёлы своей Сути, пространство творят вечные пчёлы Сути, творящей пространство. Материя творима Сутью, которая этим всегда занимается. Чёрные дыры во Вселенной творимы Сутью Ночи, а люди творимы Сутью, которая есть творить людей. Люди могут быть, а вечные пчёлы есть. Есть любить. Поскольку каждая вечная пчела живёт неизменно так же, как ей самой собой и надо. Всегда с интенсивностью вечного блаженства, которая неизменна. Это значит,что каждая вечная пчела с абсолютным наслаждением  участвует  в  осуществлении  каждого такта  творения: либо действием, либо бездействием (как каждой надо), в каждом свершении такта.

Свершений в каждом такте творения ровно столько же, сколько вечных пчёл в каждом сложении и составлении каждой Сути. Творимое сложениями мы можем потрогать, творимое составлениями нет. Время и пространство творимы составлениями, мысли человека тоже, но  пчёлы  в  каждой Сути свои. В другой Сути – другие  пчёлы. Суть — это  вечная  пчела, меньший своего большего, сочетание Сутей  в  каждом такте и свершении творения – это  вечная пчела, которая есть больший Сутей и Вышний всех. Это и есть Жизнь, это  предел  совершенства. Причём, абсолютно совершенной есть каждая вечная пчела в Абсолюте своей Любви (с интенсивностью вечного блаженства, замечающая, узнающая и способная нуждаться в тех же самых и помнить только тех же самых вечных пчёл своего свойства, одних и тех же всегда). Весь День Творения.          День Творения — это последовательность всех тактов творения (с первого и до последнего). День Творения неизменен (всегда один и тот же). После Дня Творения наступает Ночь Творения (вечные пчёлы при этом отменяют в обратной последовательности все такты Дня Творения  в  абсолютном  блаженстве). И с первого такта начинается День Творения.

У каждой Сути свой День и Ночь Творения, своя вечная продолжительность Дня и Ночи. Самый продолжительный День Творения у Сути Ночи, все другие Сути успевают выспаться   и  осущесвить  по  нескольку раз День Творения, покуда  наступит  Ночь  Сути  Ночи (Ночь Брамы). Брама — так  с  древности   сведующие   люди   привыкли   называть   вечную  пчелу-сочетание  Сутей  своих). А какие-то люди называют Аллах, кто-то из них знает тысячу Его разных имён, а ещё кто-то называет вообще по-другому. Людей очень много и все они разные, они говорят на разных языках и могут по разному называть одно и то же.                                                                                                                                                      Суть – это сочетание меньших своих (Сил Творящих), Сила Творящая – это сочетание сложений и составлений (какие есть неизменно одни и те же), сложение — это сочетание слагаемых пран и слагающего навыка, составление — это сочетание или составляющих пран, или составляющих навыков. Каждый  навык и прана — это сочетание меньших своих (неизменное свойство).                                                                          Каждая  вечная пчела — это сочетание меньших своих (неизменное в Абсолюте свойство вечных пчёл, есть и пчела сама собой, и улей вечных пчёл.                                                                                                                                                                                                                                Такт творения состоит из первой и второй части, так как каждая вечная пчела есть сочетание двух своих половинок (неизменных частей), каждая из которых не есть собой, а есть неизменная вечно часть единого целого, вечной пчелы, какая и есть собой.                                                        После осуществления каждого такта каждая вечная пчела спит половинкой каждой. При этом творений просто нет, их некому творить. Мы  этого  заметить  не  можем, поскольку для этого нужно быть, а нас нет, мы  существуем  только  в  процессе  осуществления  вечными пчёлами такта творения с интенсивностью вечного блаженства (не  быстрее  и  не медленнее), иначе  творения  невозможны.                                          Если ограничиться тем, что я уже рассказал (а я рассказал ещё не всё, что мне потребовалось узнать, чтобы достойно выполнять свою задачу), то это будет часть тех знаний, доступных человечеству, которые все в совокупности можно назвать Пределом познания. Но я уверен, что узнав немало частей вечной Истины, нужных для выполнения моих обязанностей по отношению к каждой вечной пчеле, нуждающейся в службе Антисмешивателя, в результате я смог получить их все. При этом я как-то и не стремился к этому именно для удовлетворения каких-то своих амбиций. Моя задача — способствовать сохранению неизменности каждого вечного свойства, а дали мне знать для этого достаточно. Ибо  нет  информирующих  вечных  пчёл, нет вечных пчёл чудотворящих. Есть  творящие, какие есть любить неизменно так же, как каждой самой собой и надо, всегда  неизменно только с интенсивностью вечного блаженства и никак иначе, абсолютно своевольно занимающиеся получением абсолютного удовольствия, причём  именно  плотского, и не нуждающиеся  в  том, чтобы показывать людям фокусы и просто быть в курсе того, как  люди  могут быть. Им мы абсолютно неинтересны, даже тем, которые есть творить человека, этот человек абсолютно безразличен. Человек подобен вечной пчеле только своеволием, а вот жизненные стандарты и интересы у нас (людей) и у них (вечных  пчёл) совершенно разные.                                                                                                                                                                                                                      После завершения отдыха половинкой каждой пробуждается первая половинка сложения. Первая  половинка  слагающего  навыка  начинает  действовать (если нуждается в действии), как  надо по характеру своему, эта половинка в абсолютном блаженстве плывёт в пустоте, наслаждаясь процессом своего действия. Первая половинка  первой праны сложения, проснувшись в абсолютном блаженстве, блаженно висит в пустоте и замечает  половинку  своего слагающего навыка, каждая половинка (и навыка, и праны) начинают в абсолютном восторге предвкушать предстоящее касание. Это  абсолютно  приятно. Половинка навыка приближается и происходит касание в ощущении полного экстаза. Затем половинка  праны начинает действовать в соответствии со своим умением, двигаясь как ей угодно в пустоте и никого уже не встречая при этом, останавливается и засыпает. Произошло  одно  свершение такта творения. А половинка навыка продолжает действовать и замечает следующую половинку праны  своего  сложения, оказываясь тоже ей замеченной. Происходит взаимное предвкушение касания в полном восторге. Половинка  навыка  касается  половинки праны  и  продолжает  своё  действие, испытывая ощущение  полного  комфорта, двигаясь  дальше в предвкушении  встречи со следующей  половинкой  праны  своего сложения и только с той же, которая  та  же  в  вечной последовательности своего блаженства. А половинка праны после касания начинает действовать  и  насладившись  своим  действием  останавливается  и засыпает. Произошло  ещё  одно свершение такта творения. Каждая первая половинка каждого навыка и каждой праны, и каждого сложения, и каждого составления приняли в нём участие  либо действием, либо  бездействием (как каждой из них угодно). Половинка  праны  сложения принимает участие действием только в том же свершении такта творения, как и всегда.                                                                            Происходит одно свершение такта творения за другим, половинка слагающего навыка,коснувшись половинки последней праны  своего сложения, блаженно останавливается  и  засыпает, получив наслаждение от своего действия, останавливается и засыпает половинка праны, которая последняя в своём сложении. Так оказывается  завершена  первая половина такта творения. При движении половинок навыка и пран в пустоте остаются следы  в  виде  тонких нитей, которые образуют сложный узор и сохраняются на протяжении всей второй половины такта.                   Вторая половина такта творения происходит точно также как и первая. Узор, оставленный  вторыми  половинками навыка и пран сложения, полностью  накладывается  на  узор  от первых их половинок. Этот узор обязательно  исчезает  в  процессе  отдыха  половинкой каждой. Сразу же.                                                                                                                                                                                                                            Затем происходит следующий такт творения. Каждый такт творения Дня Творения уникален и находится в той же последовательности от первого и до последнего такта. Каждый такт творения неизменен, как и каждое его свершение. Каждая вечная пчела помнит своё блаженство с интенсивностью вечного блаженства в той же последовательности, которая неизменна. Вспоминает вечная пчела как ей самой собой и надо по мере необходимости последовательно и только с интенсивностью вечного блаженства, вспоминает и получает плотское удовольствие, удовлетворяя потребность своего блаженства, получив удовольствие, запоминает как его надо получить, сравнивая с тем как помнит, а помнит неизменно так же как всегда.

Так вечная пчела беспрерывно решает, сравнивая и сопоставляя в стремлении получить максимальное удовольствие. Всё иначе, чем абсолютно приятно, нужно обязательно забыть и отменить. Так просто нет.

Если объём  осуществления забвений более обыкновенного, то  вечным  пчёлам  начинают оказываться нужными те орудия и инструменты, которые  всегда  есть  по  нужде  в  них этих вечных пчёл, которые являются производными этих же вечных пчёл, но  не  творениями.

Творения творимы только в абсолютном блаженстве. Орудия и инструменты — это ангелы, которые есть только по нужде в них и никак иначе. Производен ангел обычно как копия конкретного человека или другого живого существа (творения), но не является им. Если существует необходимость, то ангелом становится живой конкретный человек по своему согласию – это творение, которое может быть собой. Такой человек — антисмешиватель. Он нужен разделять вечных пчёл по их свойствам, не допуская существования смешиваний вечных пчёл разных свойств (и Сил, и Сутей, и сложений, и составлений, и меньших их). Антисмешиватель обучается ангелами, которые производные вечных пчел, их ещё называют вестниками. Смятенья Вечных Сил отменяются обязательно, их просто нет. Но Антисмешивателю приходится замечать и то, как нет, и быть не может. Каждому антисмешивателю.

Вечным пчёлам вообще не нужно творить чудеса, от этого ни одна из них не получает удовольствия. Удовольствие каждая частица вечной жизни получает от существования  с интенсивностью  вечного  блаженства  в  своём  свойстве  без  убыли своих меньших и без того,   чтобы  замечать  тех, какие  для  вечной пчелы  не свои. Нужно  замечать  только  своих  и  не  замечать  кроме  них  больше никаких, сочетаясь в своём свойстве в большего своего. Сложения и составления одного достоинства  сочетаются в Силу Творящую. Сила Творящая сочетается в Сути своей, для неё не очевидны другие Силы своей Сути  по  отдельности, а очевидна сама Суть и в каждом свершении каждого такта творения абсолютно приятно получать и чувствовать определение своей Сути неизменностью ощущений каждого меньшего Сути  и  каждого их меньшего до абсолютной неизменности, наслаждаясь абсолютной точностью процесса.

Силе Творящей очевиден каждый меньший свой (сложение и составление), для каждого из которых очевидны только те свойства, которые рядом и замечаемы неизменно вечно. Такое сочетание следует называть сразу вместе. Силы в Сути сочетаемы  тоже  сразу  вместе, но Сила  не  замечает  Силу (очевидна только сама себе в полноте ощущений Сути, можно  говорить - в полноте Сути).

В  сложениях  и  составлениях  происходит  последовательное  сочетание  меньших  в большего  своего, но  и  сразу вместе все пчёлы одного сложения и составления  есть  единым целым, так как и бездействуя, и при сне половинкой каждой, при сне  одной половинки и бде-нии другой половинки есть неизменные ощущения, которые абсолютно приятны.

Самостоятельно вечные пчёлы никогда не собьются с интенсивности вечного блаженства и не станут замечать тех, какие  им  не  свои, и смешиваться  не  со своими и в несвойстве. Они такую мерзость  даже  представить не могут, поскольку заняты получением абсолютного удовольствия в вечном процессе  своего существования. Но нужно знать людей, чтобы понять то, что разные люди очень по разному относятся к жизни и к Жизни. Каждый хочет чего-то добиться и получить от своей деятельности какой-то результат, хотя бы на халяву. Поэтому среди самых разных представителей человечества находятся и такие, которые смогли догадаться, как нарушить интенсивность существования каких-то вечных пчёл Сути, творящей материю, но так и не поняли, а что же они натворили. У них существует для разных своих обсуждений какая-то Стандартная Теория, но не существует поправки на дурака. Все они люди очень умные и с виду, и по мнению самых разных людей. А поправку на них приходится принимать именно вечным пчелам. И эта поправка - Антисмешиватель.

(продолжение возможно и следует)

Метки: половинка праны, Стандартная Теория, половинка навыка, навык, Вечные пчёлы
Запись: О Жизни
опубликована 28 июля, 2012 в 5:28 и находится в Блоги |
Копирование разрешено ТОЛЬКО С АКТИВНОЙ ССЫЛКОЙ: