Форум : Масонство на Руси

О ПЕРВОМ МАСОНЕ ДА НА РУССКОМ ТРОНЕ.

Петр не имел ни традиционного русского образования, ни настоящего европейского. Это был самоучка, не желавший считаться ни с какими национальными традициями. Это в зрелую пору сознавал и сам Петр. Императрица Елизавета сказала раз Петру III: «Я помню, как отец, увидев меня с сестрой за уроками, сказал со вздохом: «Ах, если бы меня в молодости учили, как следует». Петр не получил обычного воспитания в духе православия и национальных традиций, которые обычно получали Московские царевичи. А это было очень неплохое для своего времени воспитание. – Московские цари воспитывались в Кремле, который давал и «правила одухотворяющие и оправдывающие власть», и некоторые «политические понятия», на которых строилось Московское государство, и некоторое представление о «физиологии народной жизни». И по степени образования, и по нравственным качествам, и по воспитанию Петр I был несравненно ниже не только своего отца, но и других Московских царей.

В основу характеристики деятельности Петра историками изначально была почему-то положена лесть его придворных подхалимов. И.Солоневич проявляет совершенно законное удивление, что «Все историки, приводя «частности», перечисляют вопиющие примеры безалаберности, бесхозяйственности, беспощадности, великого разорения и весьма скромных успехов и в результате сложения бесконечных минусов, грязи и крови получается портрет этакого «национального гения». Думаю, что столь странного арифметического действия во всей мировой литературе не было еще никогда».

Вспомним характеристику, которую давал С. Платонов отцу Петра, последнему Московскому царю, воспитанному в духе русских национальных традиций: «Алексея Михайловича приучили к книге и разбудили в нем умственные запросы. Склонность к чтению и размышлению развила светлые стороны натуры Алексея Михайловича и создала из него чрезвычайно светлую личность. Он был одним из самых образованных людей Московского общества: следы его разносторонней начитанности, библейской, церковной и светской, разбросаны во всех его произведениях. …В сознании Алексея Михайловича был такой отчетливый моральный строй и порядок, что всякий частный случай ему легко было подвести под общие понятия и дать ему категорическую оценку».

Именно поэтому отец Петра имел ясное и твердое понятие о происхождении и значении царской власти в Московской Руси, как о власти назначенной для того, чтобы Бог по Его словам даровал ему и боярам «с ними единодушны люди его, световы, разсудити вправду, всем ровно». Воспитание в духе национальных традиций Московской Руси отшлифовало богатую, глубокую натуру отца Петра.

Большинство недостатков Петра, как государственного деятеля объясняется именно тем, что он не получил воспитания в национальном духе, какое получил его отец.

Мать же Петра I, вторая жена Алексея Михайловича, по сообщению С.Платонова, «вышла из такой среды, которая, при отсутствии богословского воспитания, впитала в себя влияние западноевропейской культуры». Ее воспитал А. Матвеев женатый на англичанке Гамильтон. У него было много друзей среди населявших немецкую слободу иностранцев и от них он (также как и его воспитанница) усвоил если не презрение, то, во всяком случае, пренебрежительное отношение к традициям родной страны. Эта привычка и симпатии перешли и к Петру, и облегчили ему сближение с иноземцами и их наукой.

Царица Наталья не хотела отдать сына учить монахам и призвала учить его недалекого Никиту Зотова - «своего человека», а впоследствии – «всешутейшего отца Ианникия, Пресбургского, Кокуйского и Всеяузского - патриарха Всешутейшего собора». Зотова сменил шотландский авантюрист Менезиус, внушивший Петру пристрастие к иностранцам.

К иностранцам тянулись и русские сверстники-товарищи Петра: бесшабашный пьяница князь Борис Голицын, знавший латинский язык и друживший с иностранцами и сын воспитателя матери Петра Андрей Матвеев, знавший также иностранные языки и тянувшийся ко всему иностранному.

Уже в правление царевны Софьи было много недовольных, что она начала дружить с иностранцами, вела переговоры с гугенотами и иезуитами, начала, по мнению современников впадать в «латинские прелести».

«Немецкая слобода, - пишет в своей работе «Петр Великий» Валишевский, - стала Европой в миниатюре, где так же как и там кипели политические страсти, а над умами господствовали идеи английской революции». Национальный и политический состав Кокуя, как называли москвичи немецкую слободу, был очень разношерстен.

Кого только не было в Кокуе: кальвинисты, католики, лютеране, сторонники убитого во время Великой английской революции короля Карла Стюарта, приверженцы короля Вильгельма Оранского, английские и шотландские масоны, и прочие проходимцы и всякого рода авантюристы.

«Первоначальной общественной школой юного Петра был Кокуй, с его разноплеменными отбросами Европы, попавшими в Москву, на ловлю счастья и чинов. Если Европа даже в высших ее слоях особенной чинностью не блистала, то что уж говорить об этих отбросах… Делали - что хотели. Пили целыми сутками - так, что многие и помирали. И не только пили сами - заставляли пить и других, так что «варварские» москвичи бежали от царской компании, как от чумы» - верно замечает Солоневич, отмечая безобразное, недопустимое для царя поведение.

«Это было бы смешно, если бы не было так безобразно», - говорит поэтому поводу Ключевский.

«К своему совершеннолетию, - пишет академик Платонов, - Петр представлял собою уже определенную личность: с точки зрения «истовых москвичей» он представлялся необученным и невоспитанным человеком, отошедшим от староотеческих преданий».

«Исключительно счастливо сложенная фигура Петра I» по словам Ключевского обладала следующими качествами. У Петра был «недостаток суждения и нравственная неустойчивость», он «не охотник до досужих размышлений, во всяком деле он лучше соображал средства и цели, чем следствия». А, говоря попросту, - Петр не умел последовательно мыслить, видел только цель, разбирался лучше в частностях, чем в целом и не был способен предвидеть, какие следствия даст реализация начатого им дела. То есть Петр не обладал ни одним из самых основных качеств, которые необходимы для самого заурядного правителя.

Сам Петр сознавался в двух своих главных недостатках: отсутствии самообладания и настоящего образования. Он сам в раскаянии говаривал, приходя в себя от гнева: «Я могу управлять другими, но не могу управлять собой».

К тому же понятно, что Петр никак не мог быть «нравственным образцом для своих подданных». «Исключительно счастливо сложенная натура», оказывается, была в действительности натурой исключительно неуравновешенной, жестокой и сумасбродной.

«Часто на пиру, - пишет Платонов, - чьи-нибудь неосторожные слова вызывали со стороны Петра вспышку дикой ярости. Куда девался радушный хозяин или веселый гость?! Лицо Петра искажалось судорогой, глаза становились бешеными, плечо подергивалось и горе тому, кто вызвал его гнев!»

Предок знаменитого археолога Снегирева, Иван Савин рассказывал, что в его присутствии Петр убил слугу палкой за то, что тот слишком медленно снял шляпу. Генералиссимусу Шеину на обеде, данном имперским послом Гвариеном, в присутствии иностранцев Петр кричал: «Я изрублю в котлеты весь твой полк, а с тебя самого сдеру кожу, начиная с ушей». У Ромодановского и Зотова, пытавшихся унять Петра, оказались тяжелые раны: у одного оказались перерубленными пальцы, у другого раны на голове».

Случаев, доказывающих, что Петр совершенно не умел владеть собой, современники приводят бесчисленное количество.

«Петр в жестокости, - пишет проф. Зызыкин, - превзошел даже Иоанна Грозного. Иоанн Грозный убил своего сына в припадке гнева, но Петр убил хладнокровно, вынуждая Церковь и государство осудить его за вины, частью выдуманные, частью изображенные искусственно, как самые вероломные». И представьте себе, - после убийства в мрачном каземате своего единственного сына, - Петр на следующий день шумно праздновал годовщину Полтавской «виктории» и в его саду все «довольно веселились до полуночи»… Но, непреднамеренно, в состоянии запальчивости, убив своего сына, Иоанн Грозный несколько дней в отчаянии просидел у гроба Царевича Ивана. А Петр – подло нарушил данную сыну клятву, что он его не тронет, и предательски отдал царевича Алексея на суд окружавшей его сволочи. Присутствовал при его пытках и преспокойно пел на панихиде по задушенному по его приказу сыну. Это обстоятельство, знаете ли, о многом говорит, – а, если вернее – просто нет слов!

И тем не менее для историков Иоанн Грозный «безумный изверг», а Петр I –«беспорочный гений»!

Из характеристики основных черт личности Петра Первого, мы видим, что он просто не мог иметь, да и не имел никогда, стройного миросозерцания. А люди, не имеющие определенного миросозерцания, легко подпадают под влияние других людей, которых они признают для себя авторитетами. Такими «идейными руководителями» для Петра, как мы знаем, были вертевшиеся в Кокуе - шотландец Патрик Гордон, ненавидевший Россию, как все иезуиты, и швейцарец Лефорт, влияние которого на Петра, было феноменально.

Патрик Гордон не раз выезжал из Москвы в Англию для докладов английским королям Карлу II и Якову II о результатах своей политической деятельности в России и получения дальнейших инструкций. Гордон действовал по двум линиям, и как англичанин и как масон.

Можно утверждать, что юный Петр попал в полную духовную кабалу к Лефорту и Гордону. Они стали для него непререкаемыми духовными авторитетами в то время, как авторитет всех русских государственных деятелей, в т.ч. и Патриарха, окончательно померк в его глазах.

И Лефорт, и Гордон, и другие обитатели Кокуя также презиравшие и ненавидевшие тогдашнюю Московию, как современные европейцы и американцы современную Россию, конечно, сделали все, чтобы внушить будущему царю презрение и ненависть не только к национальным историческим традициям, но и ненависть к самому русскому народу.

Чинную жизнь в Московских дворцах Петр сменил на безобразничание в обществе сомнительных иностранцев в кабаках и веселых домах Кокуя. В доме Лефорта, по словам современника Петра Куракина, - «началось дебошство, пьянство так великое, что невозможно описать».

Поведение Петра в Кокуе и в Преображенском дворце, в который он переехал из ненавистного Кремля, ничем не напоминает нравственную, наполненную духовными интересами жизнь его отца.

«…В своем, еще незрелом уме, - пишет историк В. Мавродин, - Петр путал бородатых стрельцов и церемониал кремлевских покоев, обычаи царского двора и его благолепие, то есть все, что как бы олицетворяло собой порядки, породившие и страшное 15 мая 1682 года, и ненавистную Софию, и ее «ближних бояр», со всеми сложным и многообразным укладом русской национальной жизни. Возненавидев стрельцов и бояр, он возненавидел и среду, их породившую, и обстановку, их окружавшую. Увидев язвы на теле Московского государства, обратив внимание на существующие недостатки русской действительности, он начал отворачиваться от нее. Раздраженный Москвой, он повернулся лицом к иноземному Кокую, подчас слишком опрометчиво решая спор запада и Руси в пользу первого, слишком неразборчиво заимствуя у Запада на ряду с полезным, ненужное для Руси».

«Ненависть к Москве, - законно утверждает И.Солоневич в «Народной Монархии», - и ко всему тому, что связано с Москвой, которая проходит через всю «реформаторскую» деятельность. Петра, дал, конечно, Кокуй. И Кокуй же дал ответ на вопрос о дальнейших путях. Дальнейшие пути вели на Запад, а Кокуй был его форпостом в «варварской» Москве. Нет Бога кроме Запада и Кокуй пророк Его. Именно от Кокуя технические реформы Москвы наполнились иным эмоциональным содержанием: Москву не стоило улучшать - Москву надо было послать ко всем чертям со всем тем, что в ней находилось, с традициями, с бородами, с банями, с Кремлем и с прочим».

Но авторство столь безумных идей - переделать Россию в Европу - принадлежит, конечно, не Петру. Он только слепо следовал тем планам, которые внушили ему до поездки заграницу Патрик Гордон и Лефорт, и различные европейские политические деятели, с которыми он встречался в Европе.

Политические деятели Запада, поддерживая намерения Петра насаждать на Руси европейскую культуру, поступали так, конечно, не из бескорыстного желания превратить Россию в культурное государство. Они, конечно, понимали, что культурная Россия стала бы еще более опасна для Европы. Понимали они и то, что попытки Петра насильственно превратить Россию в Европу, обречены заранее на неудачу и, что кроме ослабления России они ничего не дадут. Но это именно то, что и нужно было иностранцам. Поэтому то они старались утвердить Петра в намерении проводить «реформы» как можно быстрее и самым решительным образом.

В книге В.Иванова «От Петра до наших дней» мы читаем: «Передовой ум Петра, безудержно восхваляется в сочинении Франсиса Ли, расточаются похвалы намерению Петра произвести реформы. В Торнской гимназии во время диспута утверждалось, что русские до сих пор жили во мраке невежества и что Петру суждено развить в Московии науку и искусство». «Уже в Митаве Петр раскрыл свое инкогнито и, - как пишет историк Валишевский, - поразил гостей «насмешками над нравами, предрассудками, варварскими законами своей Родины».

«Единственно реальное и ощутительное, что вынес Петр из своей поездки в чужие края, - резюмирует Иванов, - это отрицательное отношение к православной религии и русскому народу. Сомнение и скептицизм в истинности своей веры, вынесенные им из общения с Немецкой слободой, окрепли во время заграничной поездки.

Петр вернулся домой новым человеком. Старая Московская Русь стала для Петра враждебной стихией».

«…На далеком Западе, - пишет С. Платонов в книге «Петр Великий», - слабели последние связи Петра с традиционным московским бытом; стрелецкий бунт порвал их совсем. Родина провожала Петра в его путешествие ропотом неодобрения, а встретила его возвращение прямым восстанием».

«Интересно проследить, - пишет В. Ф. Иванов, - первое заграничное путешествие Петра:

а) Идея поездки дается Лефортом, кальвинистом и пламенным поклонником Вильгельма III,

б) относительно маршрута идет переписка с Витзеном, который поджидает посольство в Амстердаме,

в) Лейбниц принимает самое горячее участие во всех событиях поездки и старается создать европейское общественное мнение в пользу будущего реформатора России,

г) конечная цель поездки - свидание с масонским королем Вильгельмом Ш Оранским и, вероятно, посвящение Петра в масонство».

Известный Пыпин в своем исследовании «Русское масонство» пишет, что «масонство в Россию по преданию ввел сам Петр, он будто был привлечен в масонство самим Кристофором Вреном (или Реном), знаменитым основателем английского масонства; первая ложа существовала в России еще в конце XVII ст. Мастером стула был в ней Лефорт, первым надзирателем Гордон, а вторым сам Петр. По другому рассказу Петр вывез из своего путешествия (второго 1717 г.) масонский статут и на его основании приказал открыть или даже сам открыл ложу в Кронштадте».

После возвращения Петра из Европы масонские ложи в России стали обретать реальную силу. Ведь сегодня достоверно известно, что за рубежом и сам Петр и его сподвижники очень тепло встречались масонами.

«На Мальте, - сообщает Иванов, - Шереметеву была сделана самая торжественная встреча. Гранд-магистр возложил на него драгоценный золотой с алмазами крест».

По возвращении в Москву он получил от царя «милость превысокую». Петр поздравил его с Мальтийской Кавалерией, и затем издал указ, чтобы Шереметев писался в своих титулах «Мальтийским Свидетельствованным Кавалером».

«В России свет масонства, - пишет Т. Соколовская, - проник по преданию при Петре Великом: документальные же данные относятся к 1731 году».

Вот почему, может быть, имя Петра пользовалось таким почитанием в русских масонских ложах, существовавших в 18 веке. Вот почему они распевали на своих сборищах «Песнь Петру Великому».

В одной из рукописей Публичной Библиотеки, - сообщает Вернадский в своей книге «Масонство в царствование Екатерины II», - рассказывается, что Петр принят в Шотландскую степень св. Андрея. Его письменное обязательство существовало в прошлом веке в той же ложе, где он принят и многие оное читали.

По указанию того же Вернадского «среди рукописей масона Ленского есть обрывок серой бумаги, на котором записано такое известие: «Император Петр I и Лефорт были в Голландии приняты в Тамплиеры».

В.В. Назаревский в своей книге «Из истории Москвы» сообщает, - «в находящейся в Москве Сухаревой Башне, по сохранившемуся преданию происходят тайные заседания какого-то “Нептуновского общества». Председательствовал на этих тайных заседаниях друг Петра Первого масон Лефорт. Петр был первым надзирателем Нептуновского общества, а архиепископ Феофан Прокопович оратором этого общества. Первый адмирал флота Апраксин, а также Брюс, Фергюссон (фармазон), князь Черкасский, Голицын, Меньшиков, Шереметев и другие высокопоставленные лица были членами этого общества, похожего на масонское.

История и предания скрыли от нас происхождение и цель этого тайного общества, но среди москвичей еще долгое время спустя ходили слухи, что в Сухаревой Башне хранилась в тайне черная книга, которая была замурована в стену, заколочена алтынными гвоздями и которую охраняли двенадцать нечистых духов. Доказать сейчас документально, что Нептуново общество было масонским и сам Петр был масоном, конечно, трудно. Но то, что он стал в значительной степени жертвой деятельности масонов, которые внушили ему мысль о необходимости превращения России в Европу, это несомненно.

Крайний космополитизм Петра - вероятно плоды внушений со стороны масонов, встречавшихся в разно время с Петром.

«Петр I, - пишет Иванов, - стал жертвой и орудием страшной разрушительной силы, потому что не знал истинной сущности братства вольных каменщиков. Он встретился с масонством, когда оно еще только начало проявлять себя в общественном движении и не обнаружило своего подлинного лица.

Масонство - двуликий Янус: с одной стороны братство, любовь, благотворительность и благо народа; с другой атеизм и космополитизм, деспотизм и насилие».

Вся программа, сначала масонской по своему духу, а затем западнической «прогрессивной», либеральной и революционной интеллигенции во всех своих чертах была сконструирована уже Петром и его идейными вдохновителями иностранцами, протестантами и масонами. «Эта программа - указывает Иванов, - сводилась к следующему: «забвение или открытая ненависть к прошлому. Национальное безразличие, рабское преклонение перед всем иностранным и инославным и сатанинская ненависть к националистам и патриотам, как «бородачам» и «черносотенцам». Поход против самодержавия, за его ограничение или свержение. Взгляд на народ, как на средство для достижения своих целей. Любовь не к отечеству, а к человечеству и стремление стать гражданами вселенной. С Петра не остается никаких связей с прошлым. Правящий класс и интеллигенция перестают быть хранителями быта. Бытовое исповедничество заменяется западно-европейским мировоззрением. Русские образованные классы очутились как бы в положении «не помнящих родства», а интеллигенция сделалась «наростом» на русской нации».

В главе «Эпоха Петра явилась колыбелью масонства и передовой интеллигенции», Иванов указывает: «Властители дум» русского общества получили свои познания от масонской премудрости. .

Можно с полной уверенностью утверждать, что под знаменами пятиконечной звезды прошли: Артамон Матвеев, князь В.В. Голицын, «Птенцы гнезда Петрова», Прокопович, Посошков, Татищев, Кантемир, кн. Щербатов, Сумароков, Новиков, Радищев, Грибоедов, декабристы, Герцен, Бакунин, Нечаев, либералы, радикалы, социалисты, Ленин.

…В течение двух столетий передовая интеллигенция шла под знаменем мятежа против божеских и человеческих установлений. Они шли от рационализма к пантеизму и закончили атеизмом и построением Вавилонской башни.

Коллегии, Верховный тайный совет, Конституция кн. Димитрия Голицына, проекты кн. Никиты Панина, наконец Екатерины П, конституция гр. Строганова, план гр. Сперанского, «Правда» Пестеля, планы декабристов, утопические мечты Петрашевцев, анархизм Бакунина, - гимны мировому социальному перевороту Герцена, поножовщина Нечаева, «Грабь награбленное» Ильича и унизительная проамериканская кабала Горбачева и К° – все это этапы уничтожения исторического русского царства, и, говоря словами В.Жуковского «возвышение в достоинство совершенно свободного скотства».

Таков трагический результат попытки Петра сделать Россию Европой.

из цикла Б.Башилова «История русского масонства»

http://rodonews.ru/news_1294226326.html

Нет ничего плохого в настоящем Масонстве, которого, увы, сейчас нет. Ещё французский масон Рагон писал, что масонство настоящее искореняется, а вместо него появляются поддельные ложи от русского слова «ложь».

Все современные «масоны», «розенкрейцеры», «тамплиеры», «иллюминаты», — являются поддельными ложами «Ордена Иезуитов» и подчиняются Ватикану. При это они сами могут этого не знать играя роль «ширмы» за которой прячутся настоящие организаторы всего этого.

Настоящие Масоны в средние века боролись с кровавой римско-католической церковью, поэтому Ватикан и уничтожал настоящих тамплиеров и масонов, а потом по хитрости начал клепать свои подложные ордена по всей Европе.

А сейчас настолько все спуталось, что всех масонов разом считают виновниками всех бед.

А в истинном Масонстве Пушкина, Кутузова, Суворова, нет ничего плохого.

Жорж Дантес был иезуитом, у некоторых исследователей жизни Пушкина нет никаких сомнений, что настоящего масона Пушкина убил иезуит Дантес по приказу Ватикана, чтобы тот не просвещал свой народ. Не даром они подводили его к смерти распускаю слухи о нем, мол он рогоносец и т.д., даже после смерти пытались его опорочить.

Slavan пишет:

---

А уверен, что хорошо осведомлен? получается, что у жидо-массонов именно в наше время больше всего сил, денег и власти. Не буду вдаваться в подробности, а то схвачу бан за межнациональную рознь.

Уверен, нет сейчас истинного изначального Масонства. Нет сейчас масонов подобно Пушкину и Суворову.

Все эти ВЛР и ОВЛР в России - это поддельные ложи ордена иезуитов.

Нет никаких “жидо-масонов”, всю эту сказку состряпал и распространил Ватикан.

Сам Столыпин приказывал провести расследование “Протоколов…” Сергея Нилуса, которое показало, что они оказались подделанными. Он докладывал это царю, но тот сам поверил в сказку их подлинности. Все это есть в архивах и в книгах некоторых историков.

Главный наш враг, который всегда в тени, - это черная аристократия Англии, которая подчиняется колдунам иезуитам из Ватикана. Вот они то и стряпают сейчас всякие ордена, чтобы порочить их славное прошлое и отвести от себя подозрение.

Afftar пишет:

Скажите, если в 1914 году, Масоны давали отпор и “бой”, тем кто утвреждал обратное, как можно говорить о том, что их нет?

Читайте внимательно, я написал, что настоящего/истинного Масонства сейчас нет. Масонства Пушкина и Суворова.

А то, что сейчас выдается за «масонство» таким не является, об этом писал много-много лет назад ещё масон Рагон.

Всё современное «масонство», «тамплиерство», «иллюминатство» и т.д. и т.п., — это поддельные ордена созданные некогда ватиканским «Орденом Иезуитов».

Настоящее Масонство доживало свой последний век в 19-начале 20 веков.

В 90-е года с приходом в новую Россию иезуитов начали открываться поддельные ложи якобы «масон». Сейчас их как га..на за баней. Кого только нет, даже «православные тамплиеры» есть. Именно с новым приходом иезуитов появилась ВЛР (великая ложа России от слова «ложь»). Потом от неё отделилась часть, которая сейчас называется ОВЛР.

Всё это происки иезуитов, которые всегда остаются в тени, зато хорошо спекулируют за спинами людей, разжигая сейчас, как было в начале 20 века вражду против придуманных ими «жидомасонов».

МАСОНСТВО И “ВЕЛИКАЯ ФРАНЦУЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1789 ГОДА”

Французское франк-масонство побочная дочь английского.
“Достославная революция” 1688 года, приведшая к окончательному свержению династии Стюартов, вынудила короля Иакова II со своими приверженцами искать убежища у христианнейшего короля-солнца Франции Людовика XIV.
Эмигранты-якобиты, т. е. сторонники Иакова II, и сочувствовавшие им поклонники английских общественных порядков и были первыми основателями масонских лож во Франции.
Рядом с якобитским дворянством организуют ложи во Франции и представители английской знати, сохранившей верность Ганноверскому дому. Масонская пропаганда имела большой успех. Уже в тридцатых годах XVIII века в Париже числилось 5 лож.
Общественный и политический строй Англии этого времени как французской знати, так и буржуазии представлялся идеальным, а увлечение английскими порядками и желание пересадить их во Францию содействовали быстрому распространению масонства.
11 декабря 1743 г. собрание 16 парижских мастеров выбрало пожизненным Великим Мастером принца королевской крови Людовика Бурбона, графа Клермон. С этих выборов ведет свое начало и “Великая Английская Ложа Франции”.
После смерти графа Клермон враждовавшие в Великой Ложе группы примирились, и в особом собрании, в котором участвовали вместе с парижскими мастерами и делегаты от провинциальных лож, был выбран новый гроссмейстер, герцог Шартрский, впоследствии Орлеанский, и его заместитель герцог Монморанси-Люксембург.
С 1773 г. Великая национаальная ложа стала именоваться “Великим Востоком Франции”.
Преследования, имевшие место в начале, прекратились. Масонство, имея высоких покровителей из знати, могло вести беспрепятственно свою работу. Для внешнего употребления масоны демонстрировали свою религиозность и верность королю.
“Обыкновенно ложи заказывали обедню в день своего годового праздника, заупокойные службы по случаю кончины какого-нибудь сочлена и время заседаний старались распределить так, чтобы не помешать братьям посещать богослужения. Масса духовных лиц вступала в ложи и достигала там нередко высокого положения. Столь же теплые отношения установились и с королевской властью. Заболевает ли Людовик XVI — ложа молится о его выздоровлении, заказывают молебен по поводу благополучного окончания семилетней войны. Рождается у Людовика XVI наследник престола, ложи спешат ознаменовать это событие и торжественными молебнами и делами благотворительности.” (37)
Масоны настолько искусно действовали во вне, что ни у кого не возникало никаких подозрений относительно их истинных намерений.
Король и королева Мария Антуанетта, не зная внутренней сущности масонства, покровительствовали ему и брали под свою защиту от обвинений.
27 февраля 1771 г. королева Мария Антуанетта писала своей сестре Марии Христине:
“Мне кажется, вы придаете слишком много значения масонству во Франции; оно далеко не играло у нас такой роли, как в других странах, благодаря тому, что здесь все к нему принадлежат и таким образом нам известно все, что там происходит. В чем же вы видите опасность? Я понимаю, что можно было бы опасаться распространения масонства, если бы это было тайным политическим сообществом, а ведь это общество существует только для благотворительности и для развлечений; там много едят, пьют, рассуждают, поют, а король говорит, что люди, которые пьют и поют, не могут быть заговорщиками. Также нельзя масонство называть обществом убежденных безбожников, ибо я слышала, там постоянно говорят о Боге, кроме того там раздают много милостыни, воспитывают детей бедных или умерших членов братства, выдают их дочерей замуж — во всем этом я, право, не вижу ничего дурного. На днях принцесса де Ламбаль была избрана великой мастерицей одной ложи; она мне рассказывала, как там с ней мило обращались, но говорила, что выпито было больше, чем спето; на днях там предполагают дать приданое двум девицам. Правда, мне кажется, что можно бы было делать добро без всяких таких церемоний, но ведь у каждого своя манера веселиться; лишь бы делать добро, а остальное не безразлично ли нам”. (38)
Но спустя девять лет, Мария Антуанетта писала 17 августа 1790 года своему брату императору Леопольду II:
“Прощайте, дорогой брат, верьте нежности вашей несчастной сестры. Главное, остерегайтесь всякого масонского сообщества. Этим путем все здешние чудовища стремятся во всех странах к достижению одной и той же цели”.
Общество “существующее для развлечения и благотворения” убило 2 сентября 1792 г. принцессу де-Ламбаль, а 16 октября 1793 г. — саму королеву.
Прикрываясь высоко гуманными и филантропическими принципами, масонство подготовило, организовало и осуществило так называемую “Великую революцию”.
По мнению Нис, “без масонства французская революция не могла бы совершиться”.
Идейную подготовку французской революции сделали ученые и философы просветители. Масонские ложи собрали в своих недрах выдающихся представителей наук и искусств. В основанной в 1769 г. Лаландом Ложе Наук, переименованной в Ложу Девяти Сестер, значились Вольтер, Франклин, Кондорсэ, Дюпати, Эли де Бомон, Курт де Гебелин, Дантон, Бриссо, Камиль Демулен, Сиейс, Бальи, Ромм, Гара, Пастерэ, Форстер, Кабанис, Грез, Берне, Гудон, братья Монголфьеры и другие. В этой же ложе находились крупные политические деятели, литераторы, художники и ученые.
Государственные основы королевской Франции подтачивались пропагандой масонов Вольтера, Кондорсэ, Дидро, д’Аламбера, Монтескье и Ж. Ж. Руссо. Все эти философы, особенно Вольтер, д’Аламбер и Дидро были проникнуты глубокой ненавистью к христианству и монархическому образу правления.
Вольтер воспользовался идеями Локка, Бэкона, Ньютона и других английских писателей и применил их к практическим требованиям момента.
Исповедуя деизм, Вольтер считал религию необязательной и даже вредной, доказывая, что история религий есть “ряд обманов и глупостей”.
В своих политических проповедях он требовал реформ и коренного переустройства всех общественных отношений
Монтескье проповедовал теорию разделения властей и рекомендовал во Франции установить английскую форму правления, при которой народу принадлежит власть законодательная, королю — исполнительная и независимому сословию судей — власть судебная.
Повторяя мысли Локка, что человеческое общество возникло в силу договора между людьми, которые первоначально были свободны, Жан Жак Руссо приходит к крайнему выводу и проповедует безусловное верховенство народа, отвергая и представительство, и принцип разделения властей. По его мнению распоряжение в государстве должно исходить непосредственно от народного собрания, в котором имеют право участвовать все граждане. Руссо учил, что сам народ непосредственно устанавливает для граждан законы, права и религиозные убеждения. Несмотря на то, что эта бредовая идея была направлена против самого понятия о государстве, Руссо пользовался колоссальной популярностью, как “Отец Демократии”, его учение властвовало над взбудораженными умами и делало страшное разрушительное дело.
Рекламу произведениям “просветителей” делали масонские ложи.
Целая плеяда более мелких писателей создала литературу, доступную пониманию масс: памфлеты, эпиграммы, анекдоты и пр.
Для распространения масонского учения в народе употреблялись литературные сборники, журналы, романы, брошюры, театр.
Известный клуб масона Гольбаха был главной фабрикой литературы:
“Большая часть книг того времени, направленных против религии, нравственности и против правительства, была нашего производства, — говорит один из членов этого клуба. — Масса памфлетов самого непристойного содержания, направленных главным образом против королевы и сочинявшихся в Англии, ходили по Парижу. Для распространения же противоправительственных и противорелигиозных сочинений в среде народа существовала целая система и делалось это через посредство школьных учителей и особых разносчиков, странствовавших по деревням”. (39)
Движение, приведшее к свержению монархии, было создано искусственно.
Франция, по сравнению с царствованием Людовика XV, достигла расцвета.
Экономическое положение страны стало улучшаться: промышленность развивалась. Король Людовик XVI не только не покровительствовал аристократии, но он не особенно любил аристократию и отдавал предпочтение третьему сословию.
Французы были ревностными католиками и сохраняли верность, преданность и любовь к своему королю.
Л. де-Понсен в своем замечательном труде: “Тайные силы революции” пишет:
“Революция 1789 года не была ни самопроизвольным движением против “тирании” старого порядка, ни искренним порывом к новым идеям свободы, равенства и братства, как это хотят нас заставить верить. Масонство было тайным вдохновителем и в известной степени руководителем движения. Оно выработало принципы 1789 г., распространило их в массах и активно содействовало их осуществлению”.
Посвященные в тайну великого заговора против французского королевства знали о революции и высказывались по этому поводу совершенно открыто за несколько лет до наступления “великого события”.
В 1760 г. масон Руссо писал:
“По моему мнению, невозможно, чтобы великие монархии просуществовали долго. Мы приближаемся к кризису, к веку революции”.
В 1762 г. масон Вольтер писал к маркизу де Шевален:
“Все, что я теперь вижу, разбрасывает семена будущей революции, которая неминуемо должна случиться, но которой я не буду уже иметь удовольствие быть свидетелем. Свет до такой степени распространился, что от малейшего случая может произойти взрыв. И вот будет славное крошево. Как счастливы молодые люди. Каких штук они не насмотрятся”. (40)
Все события революции были задуманы, организованы, детально разработаны и приведены в исполнение масонами.
Король Людовик XVI был окружен врагами. Деятельность министров короля была планомерным ослаблением монархии. Мальэрб, Тюрго и Бриэнн приложили к этому все старания. Монморэн и Неккер дополнили работу предшественников и своими действиями увеличили шансы революции.
Фридрих Великий Прусский, будучи сам крупным масоном, знал прекрасно людей, окружавших короля и высказывал свое подозрение и недоверие:
“Я, — писал он в июле 1776 г. Вольтеру, — представляю себе Людовика XVI, как молодую овцу, окруженную старыми волками, он будет очень счастлив, если от них ускользнет”.
Только тогда, когда Неккер подал уже в отставку король увидел, что он продан и предан своими министрами, и что отныне он весь в руках Лафайета и Мирабо.
Активную роль в заговоре против французской монархии играли иллюминаты.
В 1776 г. в Германии образовался Орден Иллюминатов. Основателем его был Адам Вейсгаупт, профессор канонического и естественного права в университете в. Ингольштадте в Баварии.
Основными идеями этого ордена были совершенствование человеческой личности и уничтожение злоупотреблений, проникших в социальную организацию. Иллюминаты стремились уничтожить все стеснения человеческой личности, освободить народы от тирании принцев и духовенства и деспотизма семьи.
Программа деятельности иллюминатов, составленная самим Вейсгауптом, заключалась в следующем: “Все члены этого общества, заветную цель которого составляет всемирная революция, должны незаметно и без видимой настойчивости распространять свое влияние на людей всех классов, всех национальностей и всех религий; должны воспитывать ум в одном известном направлении, но делать это надлежит в глубокой тишине и со всей возможной энергией”.
Адам Вейсгаупт рекомендует: “заботиться, чтобы журналисты не возбуждали сомнений насчет наших писателей”.
“Необходимо также сделать наши принципы модными, дабы молодые писатели распространяли их в обществе и, таким образом, помимо своей воли служили нашему делу”.
“Необходимо также, чтобы приобрести приверженность пылких голов, горячо проповедовать всеобщие интересы человечества”.
“Каждый из нас должен обязаться осведомлять наших старших о должностях, службах, выгодах и иных почестях, которыми мы можем располагать, или которые мы можем получать путем рекомендаций, чтобы наши старшины получали т. о. возможность замещать эти должности достойными членами нашего ордена, служа им порою, дабы незаметно видоизменять окружающий мир”.
“Сильных мира сего необходимо окружить легионом людей неутомимых, направляющих всюду дела по предначертаниям ордена”. (41)
В достижении поставленной цели Вейсгаупт считал все средства дозволенными и допустимыми.
“Они (иллюминаты), — говорит Мирабо, — копировали орден иезуитов, но ставили перед собою диаметрально противоположные цели”.
Самым радикальным средством являлось приобретение господствующего влияния в обществе, получение членами ордена общественных должностей и захват власти в государстве в свои руки. После тщательной подготовки на смену невидимой власти явится открытая сила ордена, которая всех приведет к покорности.
“Тогда, — поучает своих последователей Вейсгаупт, — вяжите руки всем сопротивляющимся, уничтожайте, душите зло в корне. Давите всех, кого вы не сумели убедить”.
Вейсгаупт объединил все разрушительные силы революции.
В 1784 году в Вильгельмсбадене состоялся всеевропейский масонский конгресс, на котором иллюминаты играли выдающуюся роль,
На конгрессе среди других решений была предрешена смерть Людовика XVI и Густава III Шведского.
Разработав там план действий, масонство активно взялось за дело.
В Париже к началу революции организовалась и энергично действовала в духе Вейсгаупта группа иллюминатов, к которым принадлежали самые видные деятели революции, как например, Мирабо, Робеспьер и другие.
Выборы в Генеральные Штаты Франции были организованы масонством. Однотипные наказы составлялись масонами: большинство наказов одинаково требовало постоянного народного представительства и конкретных преобразований. Во всех этих наказах содержались жалобы на злоупотребления старого режима и проекты реформ в духе масонской просветительной философии.
Застрельщиком неповиновения указу короля был брат Мирабо, который в революции занимал выдающее положение. Вне стен Национального Собрания масонство организовывало для беспорядков улицу.
Возникли бесчисленные народные комитеты, работы которых передавались прямо в “Комитет Великого Востока”, откуда они уже поступали для исполнения венераблям провинции.
По мере развития событий, члены масонских лож из тайников выходят на открытую арену. Они группируются в революционные комитеты и секции.
Под клубы захватываются храмы, алтари служат трибуной демагогов.
Внутри масонских лож организуется своя армия. Первый революционный легион национальной гвардии был составлен по предложению Савалет де Л’Анж, государственного казначея и одного из главных вождей масонского ордена.
Взятие Бастилии 14 июля 1789 г. было результатом обширного масонского заговора.
Детали, которые дает г. Бард, не оставляют на этот счет никакого сомнения:
“13 июля в 11 ч. утра заговорщики собрались в церкви При-Сен Антуан. На повестке — отвод войск, организация милиции. Председательствует Дюфур из Ложи “Великого Востока” и Вильнев из ложи “Умеренность”.
На следующий день, в момент когда все подготовлено для нападения, революционный комитет посылает открыть ворота и сдаться. В первую депутацию — входят: четыре депутации к губернатору с предложением от Этис де Косни, масон; де Ветлой, масон; де Бильфорд, масон.
Нападением на Бастилию руководили масоны; среди них Моретон де Шабрильян из ложи “Невинность”.
После того, как крепость была захвачена, комитет, уведомивший Национальное Собрание об этом подвиге народа, составляется с участием масонов де Гаран, де Кулон, де ля Фертье, де Марильон”. (42)
Ненавистная Бастилия пала под ударами “восставшего народа”, глазам которого представилось удивительное зрелище — 7 находившихся там уголовных преступников — этих несчастных жертв “кровавого деспотизма короля”.
Взятие Бастилии послужило сигналом к открытому выступлению. Париж превратился в лес топоров, штыков и копий.
Восстание охватило и провинцию. Подстрекатели и агенты были разосланы масонским центром в Париже по всей стране и повсюду сеяли тревогу, страх и призывали народ именем короля к насилиям и грабежам. Народ поднимали на восстание при помощи наглого обмана. В Бургундии было напечатано и расклеено, в виде обязательного постановления, следующее: — “По приказанию короля с 1 августа по 1 ноября разрешается поджигать все замки и вешать всякого, кто против этого что-нибудь скажет”.
Через масонские ложи распространялись неправдоподобные и волнующие слухи, через них же устанавливалась связь по всей стране и собирались денежные средства. Масонами распускались слухи о разбойниках, сжигающих жатву, убивающих женщин и детей, о нашествии во Францию англичан, савояров, немецких ландскнехтов и т. п. При отсутствии телеграфа эти слухи распространялись по всей стране в 36 часов и создавали панику среди самых широких слоев населения. Это — явление станет понятным, если принять во внимание, что к началу революции во Франции во всех концах государства существовало уже 282 ложи и подготовка всех революционных событий была делом их дружной работы.
Депутаты, приглашенные для поднесения королю челобитных, вдруг превратились в полномочных представителей нации, которая отбросила все свои исторические учреждения и принялась заново устраивать государственный порядок.
В руководство братом Лафайет предложена была “Декларация прав человека и гражданина”, произведение чисто масонского происхождения.
По мнению масонского писателя Нис “в осуществлении этой идеи решающую роль играло масонство, и что различные пункты деклараций представляют ничто иное, как начало и предписания масонских организаций… С этой точки зрения поучительны некоторые места.
“Национальное Собрание, гласит этот документ, признает и объявляет в присутствии и под покровительством Верховного Существа следующие права Человека и Гражданина:
Пункт 1. Люди родятся и живут свободными и равноправными. Социальные различия могут быть основаны только на общей пользе.
Пункт 2. Цель всякой политической ассоциации — сохранение естественных, неотъемлемых прав человека. Права эти: свобода, собственность, безопасность и сопротивление гнету.
Все это является лишь подтверждением масонского девиза: “Свобода, равенство и братство”. (43)
“Декларация прав человека” провозгласила принцип равенства народа в государстве и право народа в случае притеснения властей оказывать им сопротивление.
Конституцией 1791 г. были уничтожены привилегии, проведены во всех учреждениях выборное начало и принцип разделения властей.
Собрание захватило в пользу государства недвижимое имущество церкви и приступило к “гражданскому устройству церкви”.
В Законодательном Собрании главную роль играла и давали направление всем его работам представителя партии Жиронды Верньо, Бриссо и Кондорсэ, которые были масонами.
10 августа 1792 г. пала монархия, король Людовик XVI был заключен под стражу и провозглашена республика. Начинается эра беспощадного Террора, т. е. уничтожения всех элементов, недовольных революцией.
Идеологом и практиком системы ужасов выступил масон Дантон, который считал необходимым дать выход “народному гневу”. По его распоряжению, как министра юстиции, тюрьмы наполнились священниками, родственниками эмигрантов и вообще подозрительными лицами. 2 сентября шайка исступленных злодеев проникла в тюрьмы и начала поголовное избиение “изменников” и “аристократов”, не разбирая ни возраста, ни пола, ругаясь над жертвами, устраивая пьяные оргии. Кровавая вакханалия длилась 2, 3 и 4 сентября на глазах у властей. Толпа неистовствовала, не только не встречая никакого противодействия, но получила полное одобрение Дантона, который по поводу кровавого погрома изрек: “Народ расправился”. При полном попустительстве и сочувствии властей революционного масонского правительства было истреблено 1500 человек в Париже, и затем волна террора прокатилась по провинции.
После “Сентябрьской резни” и созыва Конвента по предложению масонов над королем был организован суд.
Это был не суд, а заранее обдуманное и решенное убийство.
Смертный приговор над Людовиком XVI был вынесен помимо желания большинства членов Конвента, только потому, что среди голосовавших оказалось четырнадцать подставных лиц, нарочито введенных под видом его членов. При всем том смерть короля была решена большинством одного голоса.
По поводу этого преступного голосования Конвента при участии посторонних наемников темной силы, историк Г. Ленотр приводит следующее показание члена “Инсуррекционной комиссии” Горэ:
“По чьему распоряжению были приняты все эти предостережения, касающиеся голосования, мне неизвестно. В совете об этом никогда не было речи и я всегда думал, что какая-то тайная и могущественная партия действовала в этом случае без ведома мэра, который на этом же совете, однако, председательствовал. Такими средствами достигнута совершенная 21 января 1792 г., под охраною невиданного до того дня стечения войск, казнь короля в городе, где из 80.000 постоянных жителей, не нашлось бы и 2.000 желавших смерти монарха, но где за то были люди, более тридцати лет совершавшие в ложах символическую казнь над манекеном Филиппа Красивого”. (44)
Король не потерял своего высокого достоинства и умер честным и чистым патриотом со словами:
“Дай Бог, чтобы моя кровь пролилась на пользу Франции!”
Невинная жертва короля не остановила народ от безумия.
Террористы неистовствовали. Революционный трибунал, который был свободен от требований закона и руководился только “революционной совестью”, работал неутомимо.
Жертвам рубили головы усовершенствованным “гуманным способом” на гильотине, “гениальном” изобретении доктора Гильотена, который как и все вообще “великие” деятели “великой” революции, принадлежал к братству вольных каменщиков. На гильотине погибла королева Мария Антуанетта и герцог Орлеанский-Эгалите, несмотря на то, что он отказался от своего титула и подал в Конвенте голос за казнь Людовика XVI.
Масоны не могли простить измены герцогу Орлеанскому за сделанное последним разоблачение масонства.
Дело в том, что в декабре 1792 г. герцог Орлеанский Филипп Эгалите сложил с себя звание Великого Мастера, пост которого занимал свыше 20 лет и о причинах своего ухода поведал нижеследующее:
“Я поступил в масонство, которое явилось для меня залогом равенства, в такое время, когда никто не мог предвидеть нашей революции, точно также поступил я в парламент, который я считал олицетворением свободы. Но с тех пор пришлось мне оставить эти мечты и обратиться к действительности. Не зная из кого состоит “Великий Восток” я считаю, что республика особенно при самом своем возникновении не должна терпеть ничего скрытного, никаких тайных обществ. Я не хочу иметь более ничего общего с неизвестным мне “Великим Востоком”, ни с собраниями масонов”. (45)
Этим заявлением принц признал, что, занимая более 20 лет самый высший пост Великого Мастера “Великого Востока”, он ничего не знал и был послушным и слепым орудием чужих тайных целей и желаний. Такое разоблачение не могло пройти ему даром. Его лишили сана, принадлежавшего ему в масонстве, изломали в его присутствии меч, а потом отрубили голову.
Масоны-революционеры по захвате власти заботились прежде всего об ограблении государства и богатых людей в пользу своего и черни, а потом открыли гонение не только против духовенства, но и против христианства и христиан.
Робеспьер положил начало новой эре введением на место христианства нового культа почитания Высшего Существа и торжественно праздновал во главе Конвента его освящение.
Новоявленный пророк ставил задачей перевоспитание общества при помощи террора в духе новой религии и новой нравственности.
Велась открытая кощунственная пропаганда против христианства. В честь “богини разума” в соборе Парижской Богоматери устраивали оргии.
“Весь революционный праздник в честь богини разума, — говорит Макс Думик в своей книге “Тайны франкмасонства”, — совершался по масонским ритуалам: одеяние же “первосвященника”, каковым являлся Робеспьер, было одеянием “жреца” иллюминатов”. (46)
Анархия и произвол революционеров и усталость народа привели к власти Наполеона. Своим возвышением Наполеон обязан масонству и еврейству. Масонство временно возвысило Наполеона и оно же его свергло н бросило на о. Св. Елены, в качестве преступника. История Наполеона была периодом настоящего процветания масонства. В то время под властью “Великого Востока” оказалось 826 лож и 337 капитулов. В 1807 г. Великим Мастером был Иосиф, король Сицилии и Неаполя, его помощниками были принцы Камбасерес и Мюрат; в числе высших должностных лиц фигурировали маршалы: Келлерман, Массена, Ланн, Ожеро, Лефевр, Сервью, Брюн, Мортье, Сульт, статский советник Симеон, министр общей полиции Фуше, великий судья Ренье, генеральный прокурор кассационного суда Мерлен и т. д.
Масонство возвысило Наполеона, как орудие пропаганды масонских принципов.
“Оно, — говорит Л. де-Понсен, — поддержало Наполеона, который в конце концов оказывал услугу масонству, распространяя революционный дух по всей Европе. Он с достаточным основанием заявил: “Я освятил революцию и ввел ее в законы, повсюду, где я вводил мой гражданский кодекс, я щедро сеял свободу”. Одним словом Наполеон для Европы был тем, чем была революция для Франции”. Но тайные общества резко повернулись против него, когда он обнаружил желание восстановить в своих интересах стойкое, консервативное самодержавие”. (47)
Французская революция, направленная против религии и церкви, против королевской власти, как божественного установления, против старых традиций привела к отделению церкви от государства, ограничению конституцией самодержавной власти и космополитизму.
Восторжествовали масонские принципы “Свобода, Равенство и Братство”.
Масонство одновременно с национальной революцией ставило своею конечной целью революцию интернациональную.
В 1775 г., перед “Великой” французской революцией, масонское тайное общество иллюминатов разрабатывало план мирового масонского государства.
“Князья и нации исчезнут с лица земли, — говорится в одной из инструкций иллюминатов, — и раса человеческая сделается единой семьей!”
Эту же мысль о “братстве народов” и об их интернациональном объединении еще в 1790 г. развивал брат Мирабо:
“Если мы желаем руководствоваться в нашем поведении тем, что в конце концов непременно наступит, то уже теперь мы можем дать сигнал к подготовке этого будущего признанием прав наций и братства всех; нам вовсе не надо совещаться о войнах и союзах, потому что не будет ни деспотов, ни рабов; не имея врагов Франция не будет нуждаться и в союзниках. Уже недалек тот момент, когда свобода, господствуя над новым и старым светом, выполнит стремление философии — очистит человечество от преступлений, войны и провозгласит мир всего мира. Тогда страсти отдельного человека больше не запятнают уз братства, которое должно связать воедино все правительства и всех людей; тогда будет заключен союз всего человеческого рода”. (48)
Революция английская 1648 г. и французская 1789 г., направленные против христианской церкви, закончившиеся убийством королей, беспощадным террором варварством и даже рабством, которое ввел изувер Кромвель, названы великими.
Открытые враги христианства в лице английских вольнодумцев и французских энциклопедистов названы великими философами и признаны основоположниками современной демократической государственности.
Пятиконечная масонская звезда стала высшим идеалом жизни, во имя которого обезумевшее человечеством отвергнув Бога и Христа, устремилось в царство крови, лжи и порока.
http://rodonews.ru/news_1292946197.html

След тамплиеров

Скоро российская столица отметит свой юбилей - 850-летие со дня первого упоминания Москвы в русских летописях. В память о тех далёких временах до сих пор сохранилась поговорка: “Москва не сразу строилась”.

Действительно не сразу.

Более того, никто никогда толком не объяснил, почему именно на Москве остановила история свой поиск столицы Российского государства, а не на Киеве, Владимире, Твери, Рязани, Ростове, Суздале, Новгороде… или к примеру Владимире-Волынском.

Обычно исследователи объясняют это удобным географическим расположением Москвы, отдалённостью и труднодоступностью подходов к Москве для действий монголо-татарской конницы.

Но Новгород расположен ещё лучше.

Ни один степняк до него никогда не добирался, имеет выход к морю, сам же для вторжения с моря практически недоступен. Владимир стоит на господствующих высотах, на берегу судоходной Клязьмы, был столицей великого княжества… Более того, с 1254 по 1325 гг. в нём была столица главы Русской церкви - митрополита Киевского и всея Руси…

Чтобы стать столицей государственного образования, у Москвы не было никаких объективных предпосылок!

Она ничем не выделялась перед другими городами, у которых были материальные и людские ресурсы и за которыми стояла какая ни есть историческая традиция.

Даже с тем, как Киев стал столицей Домосковской Руси, нет никаких неясностей. Вещий Олег взял да и нарёк его столицей (метрополией, “матерью городов” по-гречески) русской.

Но вот почему Москва ни с того ни с сего вдруг стала столицей посткиевского Русского государства, совершенно не ясно… Если, конечно, придерживаться официальной точки зрения.

Тем не менее попробовать разобраться в феномене Москвы представляется возможным. Наибольшую сложность в нём представляет тот момент, когда и где можно градировать ту точку, с которой начался исторический отсчёт Московского времени. Первое упоминание летописью города МОСКОВЪ - условная хронологическая граница существования средневекового поселения городского типа: оборонительного сооружения в виде замка и тянущих - зависимых от его владельца - сёл и деревень.

Эту дату при всём желании нельзя рассматривать как начало Московской государственности: мало ли было таких городков в то время!

Выражаясь словами летописцев, “многое, многое множество”.

Но 1147 год был, от него нельзя отмахнуться; была и война “за киевский стол”, во время которой это всё произошло. Главными действующими лицами этой войны были Изяслав Мстиславич Киевский с одной стороны, а с другой - Юрий Владимирович Долгие Руки, великий князь Ростово-Суздальский, и Святослав Черниговский.

Последнего князь Юрий и пригласил в Москву “на обед”, где тогда сосредотачивались войска союзников для похода на Киев. Потом в течение нескольких десятилетий летописцы о Москве не упоминают.

Однако из скупого летописного сообщения о “граде Москов” можно сделать некоторые выводы. Расположение Москвы в 1147 году допускало сосредоточение в ней достаточно большого феодально-рыцарского ополчения, продовольствование и фуражирование его, а также накопление достаточных ресурсов для проведения боевых действий на значительном удалении.

Что наглядно свидетельствует о том, что уже в 1147 году Москва представляла из себя не просто укреплённый баронский замок, а была своего рода социально-административным и наверняка экономическим центром на пересечении торговых путей. Летописец не сообщает, кто и когда владел Москвой, был ли в ней наместник, посадник или собственный князь. Из рассказа летописца следует только, что Москва входила во владения Юрия Владимировича Долгие Руки.

Второй раз упоминается Москва в 1174 году, когда после убийства Андрея Боголюбского “стал мятеж в Ростово-Суздальской земле”. Тогда в Москве, ожидая решения “старейших городов”, Ростова и Суздаля, около месяца провели Михаил и Всеволод Юрьевичи.

После этого в Москве по 1175 год включительно жил сын Андрея Боголюбского Юрий. В том же году в ней сосредоточилось ополчение союзников Михаила и Всеволода Юрьевичей, которое изгнало Ярополка и Мстислава Ростиславичей из Владимира, восстановило за последним статус столицы и целостность Ростово-Суздальской земли. Москва и москвичи играли определённую роль в этих событиях, но она не была решающей.

Шли годы. На Русь нахлынула волна татаро-монгольского нашествия. 1238 год. События замечательные, поскольку именно от них начинается отсчёт “московских загадок”. Так русский летописец сообщает, что по дороге от Коломны на Владимир “татары Москву взяли и воеводу Филиппа Няньку убили”. Правда, хан Абульгази, автор “Истории татар”, доводит до потомков совершенно иные сведения:

“Москвичи и друзья их немцы окопались близ Москвы 20 января и три месяца противились татарам…”.

Так продолжалось до тех пор, пока на подмогу к Батыю не подошёл его брат Шейбани с 6.000 новых воинов!

Батыева рать оставила очень много загадок, даже перечень их занял бы слишком много места. Поэтому пусть другие исследователи попытаются выснить, почему неприступные высоты Владимира монголы одолели в три дня, а Торжок брали четыре недели. Меня интересует Москва.

Действительно, по русским летописям Батый семь недель стоял под Козальском! Кому верить: чингизиду Абульгази или летописцам?! Козельск стоит на реке Жиздре, не на господствующих высотах, а на равнине, на редколесистой местности. Другое дело Москва. Стоит и стояла на господствующих высотах. Справа река Неглинка, слева Москва, предместье прикрыто Яузой. Сама местность лесисто-болотная, причём болота зимой полностью не замерзают. Для атаки с ходу труднодоступна. При длительной осаде нападающие будут испытывать невероятные трудности в обеспечении войск необходимыми припасами.Следовательно, рассказ Абульгази нисколько не лишён достоверности. Более того, русское воевода соответствует западноевропейским дюк - дукс - герцог, в отличие от наместника (граф - комит - конт - каунт). Значит, в 1238 году по западноевропейским масштабам Москва с прилегающей территорией соответствовала статусу герцогства. Оговоримся: в составе Владимиро-Суздальского княжества. Что, однако, нисколько не умаляет значечния Москвы как центра того времени. Австрия вон тоже была герцогством - и ничего. Но, думается, не с трёхмесячного сидения Батыя под Москвой начался отсчёт её времени.

Первый всплеск собственно московской наступательной активности случился в 1246 году, когда она стала столицей удела младшего брата Александра Невского Михаила Ярославича по прозвищу Хоробрит. Этот князь выгнал дядю Святослава из Владимира и… пошёл “воевать Литву”, где в том же году погиб в одной из стычек. Но после этого несколько десятилетий о Москве опять нет воспоминаний.

В 1263 году умер Великий князь Владимиро-Суздальский и всея Руси Александр Ярославич Невский, ещё при жизни признанный святым. От него осталось четыре сына: Дмитрий, Андрей, Иван и Даниил, которому в день смерти любящего родителя исполнился всего один год.

Этот-то четвёртый сын святого Великого князя и получил в удел Москву, со временем ставшую столицей Российского государства. По существовавшим в то время на Руси, в Европе, на Востоке и в Орде законам, Даниилу Александровичу очень не повезло.

Будь он сын баронский или дворянский, от всего отчего состояния ему, четвёртому сыну, шли бы “конь, доспех да покрут”. Но он был сыном Великого князя. Русское, как и вообще евразийское средневековье, предусмотрело и это случай. Его очень точно отразили русские средневековые Уставы о церковных судах: “Аще князь осиротеет…”

Положение надо понимать так: отец умирает до того, как сын достигнет совершеннолетия. Такой князь считался изгоем (т.е. оказавшимся вне сословий) наравне с другими бедолагами: “попов сын грамоте не умеет, холоп из холопства выкупится, купец одолжает” (т.е. исторгуется себе в убыток, разорится).

Эта категория лиц, казалось бы, полностью социально незащищённых, имела одну существенную льготу: они подлежали исключительно юрисдикции церковного суда и находились под покровительством Церкви. В порядке разъснения необходимо отметить, что по своей организации и структуре Русская Православная Церковь коренным образом отличалась от Константинопольской Патриархии. Последняя была составной частью государственного аппарата, поэтому находилась на содержании и под защитой государства. Русская Православная Церковь до реформ Романовых была самостоятельной государственной организацией, параллельной государственной структурой. В этом отношении она стояла тогда гораздо ближе к Римско-Католической Церкви.

Но, если последняя в силу жёсткой централизации в смысле прямого подчинения любой епархии Риму, была достаточно инородным внедрением в национальную государственность, то Русская Православная Церковь, несмотря на то что она была самостоятельной государственной структурой - владела землёй и зависимыми людьми, - оставалась национальной.

Поэтому, будучи как Церковь государством в государстве, она никоим образом не становилась инородным внедрением, а оставалась параллельной национальной государственной структурой. Именно поэтому интересы Русской Православной Церкви даже в периоды самых острых конфликтов между ней и государством (во всяком случае в Средние века) в оставались национальными и никогда не выражали интересов какой-либо другой стороны.

Этот момент весьма существенен. Прежде всего потому, что, если в Константинопольской Патриархии или в государствах Римско-Католической юрисдикции всякий конфликт между Церковью и государством в конечном счёте вёл к нарушению социального равновесия в этнорегиональном смысле, то на Руси было по-другому. При любом развитии и исходе конфликта между светской и духовной властью, решение искалось внутри национальных интересов. Поэтому при при любом исходе противостояния административно-территориальная организационная структура государстввенности не расшатывалась, а укреплялась. Действительно, в смысле организации нет никакой разницы, кто стоит во главе управления: император, король, великий князь или высший иерарх Церкви.

Более того, государственный организм управляемой высшим иерархом Апостольской Церкви, поскольку таковые производятся исключительно из монахов, отрекаются от родственников, не состоят в браке и потому детей, жадных до дележа наследства, не имеют, оказывается в смысле централизации и управляемости даже в более выгодных условиях, чем любая монархия или республика. Для Руси, где епископат и настоятели монастырей, игумены (= катол. аббаты), рекрутировались исключительно из “знатных старцев”, то есть представителей баронско-боярских и княжеских родов, лиц, для которых искусство управления было естественным состоянием, “природных джентльменов”, это положение было приемлемо и актуально.

Тем более что, в отличие от православной Византии, русские епископы X-XVI вв., помимо церковного клира своих епархий, управляли и своими городами и не только занимались административно-хозяйственной и судебно-правовой деятельностью, но и… как светские сеньоры имели собственные вооружённые силы! Понятно, что эти войска не поднимались на уровнем своего времени по вооружению и снаряжению, но, оставаясь феодально-рыцарскими по своему комплектованию, отличались от своих светских аналогов более чёткой организацией, структурой подчинённости, управляемостью, относительной дисциплиной, а также особенностями дислокации и снабжения. (В современной Церкви собственных войск, конечно, нет, но есть, к примеру своё ХОЗУ, в котором трудятся обычные светские люди. Чтобы понять статус средневековой Церкви, надо распространить её “ХОЗУ” и на военную сферу.)

С того далёкого времени, когда Церковь взяла в опеку четвёртого сына Александра Невского Даниила, князя-изгоя, пройдёт 140 лет, и его прямой потомок Василий I Дмитриевич 28 июня 1404 года подпишет договор с митрополитом Киевским и всея Руси Киприаном, согласно которому вооружённые силы Русской Православной Церкви начнут “отныне и впредь” выступать совместно с войсками Великого князя Московского:

“…коли аз сам, князь великий, сяду на конь, тогда митрополичьим бояром и слугам, а под митрополичим воеводою, а под стягом моим, Великого князя”.

Это событие произойдёт после Куликовской битвы, уже тогда, когда отсчёт Московского времени шёл вовсю. Отсюда вывод: глобальные события, связанные со становлением и закреплением роли Москвы как центра российского государственного строительства произошли где-то между 1264 и 1380 гг.

Но первая точка, от которой начался отсчёт Московского времени, - как раз осиротевший князь Даниил Александрович, взятый под защиту Русской Православной Церковью.

Чем же прославился это князь в истории государства Российского? Чем же он знаменит?

Он есть в летописях, есть его житие и… крайне оригинальная повесть XVII в. “Об убиении Даниила Суздальского и об основании града Москвы”.

По данным Московского лицевого свода и “Тверского летописца”, Даниил Александрович Московский ничем выдающимся не отличался. Первую сознательную половину своей жизни он в союзе с Андреем Александровичем Городецким и Иваном Александровичем Переславль-Залесским воевал против старшего брата Дмитрия Александровича, Великого князя Владимирского и всея Руси. Как только тот умер, а его союзник Андрей Городецкий стал Великим князем, начал воевать с ним. Наиболее замечательное в его жизни событие - это то, что он неожиданно получил от умершего бездетным Ивана Александровича Переславль-Залесского по духовной (завещанию) в полное безраздельное владение всё его княжество в нарушение всех существовавших в то время, как до так и после, юридических норм - в обход интересов Великого князя!

Кроме того, Даниил Александрович на 20-м году жизни основал на берегу реки Москвы Монастырь Богородицы, ныне известный как Свято-Данилов. В 1303 г. по Р.Х. он почил в бозе, приняв схиму в основанном им монастыре, а в 1984 году Русская Православная Церковь неожиданно… обрела его нетленные мощи, кои числились в розыске с 1812 года.

Житие святого Даниила Московского каких-либо достоверных сведений о его деяниях на ниве государственного строительства не сообщает. За исключением:

“…справедлив был и щедр вельми очень, и били к нему челом в службу мужи славные и нарочитые со всех стран, особливо римских (!)”.

Вроде бы ничего выдающегося с основателем династии Московских Царей не связано, но… это не помешало ему стать героем литературного произведения самого конца средневековья! Такой чести в средневековой России удостаивался очень далеко не каждый властитель. Существует всего три князя, которым посвящены отдельные, не житийные, а светские, литературные повествования: Игорь Новогород-Северский, герой “Слова о полку Игореве”; Дмитрий Донской, правнук Даниила Александровича Московского, герой Куликовской битвы и потому ставший одним из главных действующих лиц целого цикла произведений конца XIV - начала XV вв., связанных с этим событием; и… Даниил Александрович!

Сразу скажем, что повесть “Об убиении Даниила Суздальского и об основании града Москвы” целиком и полностью относится к области художественного вымысла; ни одного из изложенных в ней фактов, за исключением основания Свято-Данилова монастыря, посвящённого Богородице, в реальности не было.

Но, несмотря на это, автор по-своему объясняет причину, почему Москва стала столицей государства. По его версии, на месте убийства Даниила Александровича князем Андреем Городецким был основан богородицкий монастырь, а от этого монастыря пошёл город Москва.

Рим встал на крови Рема - Москва на крови князя Даниила.

Повесть “Об убиении Даниила Суздальского и об основании града Москвы” - одно из самых остросюжетных и оригинальных произведений русской средневековой литературы. Сюжет её фантастичен, в нём перемешано всё: авантюра, приключения, криминал, секс и справедливое возмездие. Хотя в действительности ничего подобного не было, содержание этого произведения хотя бы вкратце пересказать следует. Автор начинает своё повествование с убийства Андрея Боголюбского Кучковичами и доводит до того времени, когда на Руси вокняжились дети Александра Невского: Андрей Городецкий да Данила Суздальский, об остальных автор умалчивает. Двое Кучковичей, молодцы весьма привлекательной наружности, служили у Даниила. Жена последнего, Улита, прельстилась красотою слуг и… как пишет средневековый литератор, “сошлися любезно и купалися в блуде акы свины в кале”. Поскольку муж представлял потенциальную угрозу, княгиня решила его убить. Задумано - сделано. Блудила она сразу с обоими братьями. Однажды на охоте оба любовника набросились на князя. Но тот вырвался, только его плащ остался в руках нападающих. Князь Данила пустился наутёк, добежал до Оки. Надо переправляться на другой берег. Перевозчик потребовал плату вперёд. У князя ничего не было, только “перстень злат”. Он кладёт этот перстень на весло лодочника, а тот, забрав его, обманывает Данилу и уплывает на середину реки. Князь бежит дальше. Прибегает на берег Москвы-реки. Погоня приближается. Тут он видит перед собою деревянный склеп - “срубец”, в котором лежит “заупокойный мертвец”. Делать нечего, князь лезет в срубец и… накрывается мертвецом! Кучковичи не находят его и возвращаются к злодейке-жене. Та в ужасе и гневе. Называет любовников простофилями-дурафилями. Отправляет их искать и убить князя, а чтобы облегчить им задачу, даёт любимую собаку мужа, которая всегда и везде найдёт его. Пёс сразу взял след, и убийцы помчались за ним. Тем временем князь Данила провёл ночь в могиле с покойником. Утром собака привела к нему убийц. Пёс обрадовался встрече с хозяином, но “бе бо мал срубец”, и собака смогла только просунуть голову в отверстие и стала облизывать князю лицо. Тут-то ему и приключилась “лихая смерть”. “Бысть прободен копием князь Данила Ляксандрыч”. Но любовники недолго наслаждались покоем и “купались в блуде, аки свины в кале”. Адрей Городецкий узнал о преступлении и пошёл войной на убийц. “Ведьму Улитку” сжёг, а её любовников повесил. В том месте, где в чужой могиле был убит князь Данила, основал монастырь Богородицы, “а от того-то монастыря и пошёл град Москва”.

Я бы счёл эту повесть досужим вымыслом с уклонением в бред, если бы не одно “но”. Она мне что-то напоминала! Что-то подозрительно знакомое. Например имечко злодейки, ведьмы-жены: УЛИТА. Не Лилит ли? Уж больно смахивает труд сей на… легенду об Адонираме! Не дословно, но… смахивает, учитывая местную окраску. Более того, все атрибуты и обстоятельства, имеющиеся в ней, - это дословный пересказ… масонского обряда посвящения в третью степень мастера (магистра)!

Свято-Данилов монастырь был основан в 1282 году, как раз когда младшему сыну св. Александра Невского исполнилось 20.

Возраст, по достижении которого в Средние века посвящали в рыцари. Даниил был под покровительством Церкви. Следовательно, к двадцати годам, в отличие от сверстников, он успел пройти какие-то степени послушания и посвящения. Так что, если автор повести описал в ней мистерию посвящения московского князя в магистры, то это не противоречит исторической достоверности. Поскольку в силу особенностей Русской Православной Церкви она имела собственные вооружённые силы, опиравшиеся на монастыри, владевшие, как и епископат, колоссальными земельными угодьями, то эти вооружёные силы наверняка имели организацию по типу духовно-рыцарского ордена!

Что же из всебя представляли духовно-рыцарские ордена, из кого они комплектовались, когда и кем были созданы, какова география их распространения в средневековье? Отличалась ли организация вооружённых сил Русской Православной Церкви от аналогичных образований Церкви Римско-Католической и мусульманского Востока?

Прежде всего средневековый феодализм Европы, России и мусульманского Востока был системой корпоративных организаций по профессиональной принадлежности, пригодности и религиозно-идеологической ориентации. По перечисленным признакам объединялись все социальные и этнические группы населения средневековья. Причём многие из них перерастали в международные, в которых религиозно-идеологический момент отходил на второй палн, а то и вовсе не учитывался. Такими организациями были купеческие гильдии, объединения строителей, финансистов.

Духовно-рыцарские ордена (от лат. “порядок”) выросли из расплодившихся на рубеже X-XI вв. н.э. вольных дружин, своего рода цеховых объединений четвёртых сыновей феодальной знати, которым доли при разделе родительского наследства не полагалось. Не случайно все богатыри, герои русских былин, за исключением Ильи Муромца, Алёши Поповича и Микулы Селяниновича, дети вдов! Лица из изгоев, обделённые при разделе родительского наследства.

Вопрос, когда и как именно Русская Православная Церковь успела создать свой духовно-рыцарский орден, следует оставить открытым, однако, как следует из “Устава о церковных судах” Великого князя Владимира Крестителя, в конце X в. н.э. в распоряжении Русского Митрополита уже была своя устойчивая военная организация.

В Западной Европе до Первого Крестового Похода 1096-1100 гг. духовно-рыцарские ордена не зафиксированы. Между тем, со стороны западноевропейской феодальной знати в Первом Крестовом Походе основное участие приняли как раз те, кто по средневековой русской кодификации составлял контингент изгоев. То есть лишних людей в своём отечестве. Палестина была успешно завоёвана крестоносцами и некоторые из них осели на Святой Земле и смогли создать своё государство, но значительная часть участников вернулась восвояси и занялась разборками на предмет восстановления справедливости. Боеспособных христиан, способных защитить Святую Землю, явно не хватало.
Тогда-то и состоялся визит в Иерусалим знаменитого игумена Даниила - Русского Игумена, или, как его называл иерусалимский король Балдуин I, игумен земли
Русской.

Скромный игумен прибыл в Иерусалим в 1107 году, уехал в 1115-м; вслед за тем в королевстве возник духовно-рыцарский орден Тамплиеров, а Госпиталь Святого Иоанна Иерусалимского из чисто гуманитарной получил военную организацию.

Следует уточнить: правильное название духовно-рыцарского ордена Тамплиеров - Братство Военных всадников святого Георгия Победоносца - защитников Богородицы Девы Марии - Соломонова Храма. Последнее было введено по месту дислокации: как раз в месте первоначального пребывания Ордена когда-то стоял Первый Иерусалимский Храм, выстроенный царём Соломоном.

Одним из организаторов этого духовно-рыцарского ордена был граф Гуго де Вермандуа, сын королевы Франции Анны Ярославны от второго брака, т.е. “сын вдовы”!

Следует знать, что в те времена родственные связи не утрачивались, а старательно оберегались и сохранялись, а поскольку Анна Ярославна была одной из дочерей Великого князя всея Руси Ярослава Владимировича Мудрого, то в том, что её сын не утратил связей со своими родичами на Руси, сомневаться не следует.

Кроме того, как пишет Даниил-игумен, он встретил в Иерусалиме: суздальцев, ростовцев, киевлян, новгородцев и “всю дружину”, проживавших в русском монастыре Богородицы!

Что там делала вся русская дружина в условиях непрекращающейся войны с “неверными”, оставим открытым, хотя, думается, должна была участвовать в общем деле всех христиан того времени: вооружёной защите Гроба Господня.

Одним из последних духовно-рыцарских орденов, созданных в Палестине западными христианами, стал Тевтонский - также военное объединение четвёртых сыновей феодальной знати собственно германского происхождения, посвятивших себя служению св. Георгию и Богородице.

Создал эту организацию Фридрих, сын Фридриха Барбароссы, поскольку он видел, что немцы лишены в Сирии и Палестине госпиталей и иной поддержки со стороны иоаннитов и тамплиеров и что эти рыцари обращаются плохо даже с германскими братьями по ордену, хотя у последнего были богатые поместья в Германии, которые им дали немцы.

Отец учредителя Тевтонского духовно-рыцарского ордена Фридрих Барбаросса, император Священной Римской Империи Германской Нации, состоял в постояной переписке с великим князем Владимиро-Суздальским Андреем Боголюбским, а после смерти последнего - с его младшим братом Всеволодом Юрьевичем Большим Гнездом, с которым “любовь великую имел”.

С санкции этого Всеволода епископ Адальберт - креститель всей Ливи, Латыголы, Чуди и Пруссии - в 1201 г. основал в Риге духовно-рыцарский орден Меченосцев.

Первым магистром этой организации был Винно фон Россбах - Вениамин Русский.

Отдельные различия между православием и католицизмом совершенно не помешали епископу Адальберту комплектовать его католическую организацию четвёртыми сыновьями православных бояр Владимиро-Суздальского княжества. Через двадцать лет после этого тевтонцы высадятся в Восточную Пруссию, но… при условии ежегодной выплаты дани Юрию Всеволодовичу, Великому князю Владимиро-Суздальскому и всему его потомству!

Выходит, что одной из главных проблем евразийского средневековья был вопрос о социальном устройстве четвёртых сыновей и вдовьих детей титулованной феодальной знати. Судя по всему, эта проблема была решена в форме создания духовно-рыцарских орденов. Однако в силу монашеских обетов, главным из которых был обет безбрачия, все эти военно-монашеские организации были вынуждены поддерживать своё существование не биологическим размножением, а комплектованием из социально близких преемников.

Между тем, естественное стремление к укоренению рождало в среде духовно-рыцарских орденов мечту о Божьем Царстве Всеобщей Справедливости.
Изначально, на рубеже XI-XII вв. эта мечта, казалось бы, реализовалась в создании Королевства Крестоносцев в Палестине и Сирии со столицей в Иерусалиме.

Но уже через два поколения у четвёртых сыновей выросли свои четвёртые сыновья, и проблема “вдовьих детей” стала весьма актуальной - как в Европе, так и на Руси. Более того, социальные противоречия в Иерусалимском королевстве крестоносцев оказались более обострёнными, чем где бы то ни было. Прежде всего со всех концов христианского мира в “передовой бастион” прибывали подкрепления, состоящие в основном всё из тех же четвёртых сыновей и “детей вдов”.

Римская Церковь считала, что новая королевская династия, да и вся свободная Святая Земля, целиком и полностью обязана ей самим фактом своего возникновения и существования. Местная Иерусалимская Патриархия также претендовала на господствующую роль в её образовании; на это также претендовала и Византийская империя, которой некогда принадлежал весь этот регион.

Поэтому Иерусалимское королевство раздиралось главным противоречием - между светской и духовной властью. Каждая из которых также раздиралась противоречиями. Крестоносцы-миряне неприязненно относились к вновь прибывающим, считая их врагами едва ли не хуже мусульман. Вновь прибывшие не ставили ни во что местные власти и подчинялись исключительно своим вождям. Хуже всего дела обстояли у духовенства.

Римский первосвященник вывел духовно-рыцарские ордена Госпитальеров, Тамплиеров, а впоследствии и Тевтонцев, из подчинения местным иерархам и переподчинил их непосредственно себе, объявив экстерриториальными организациями.

Восстановившаяся в Иерусалимском королеввстве с 1099 года христианская Церковь, во главе которой стал скромный епископ г. Пизы Даимберт, сразу же стала игнорировать Папский Рим и в открытую заявила о самостоятельности
(автокефалии). Таким образом, какой-либо порядок в централизации и управлении и идеологическая стабильность в Божьем Царстве Крестоносцев - Иерусалимском королевстве - вскоре после его создания были нарушены.

Веротерпимость иерусалимских королей, допустивших в столицу и королевство представителей различных христианских конфессий: Римско-Католическую, Византийскую Православную, Иерусалимскую Автокефальную и Армяно-Григорианскую Церкви, - привела к тому, что в 1187 году Иерусалим пал, агония королевства длилась ещё столетие, когда после падения крепости Акра 18 мая 1291 года последние защитники Святой Земли были перебиты или успели эвакуироваться…

Но мечта четвёртых сыновей и “детей вдов” титулованной и нетитулованной феодальной знати о “божьем Царстве всеобщей справедливости” всё же получила своё материальное воплощение.
Столицей этого средневекового идеала стала МОСКВА. Окончательное становление и легализация которой связаны с событиями, сильно потрясшими римско-католическую Европу и сильно подорвавшими авторитет римского первосвященника. В 1306 году в Авиньоне начался кровавый процесс над старейшим духовно-рыцарским орденом Европы - Тамплиерами.

Обвинителями “военных всадников Девы Марии Богородицы и святого Георгия” выступали Филипп IV Красивый, король Франции, и его креатура, римский папа Климент V, он же до того архиепископ Бертран Бордоский, имевший кафедру в г.Бордо.Подробности этого (весьма гнусного) процесса достаточно освещены в популярной и исследовательской литературе. Остаётся сказать о нескольких моментах, на которые раньше почему-то не обращали внимания исследователи. Прежде всего это даже не то, что все тамплиеры были осуждены личным решением Климента V, а не собором! Все рыцари - от последнего рядового до великого магистра - заявили о своей невиновности, отказавшись от показаний, полученных от них под пыткой.

В 1303 году, за несколько лет до начала процесса, Филипп IV посредством разведывательно-диверсионной операции уничтожает римского папу Бонифация VIII. В основе трагедии лежал конфликт властолюбца и старика, стоящего за освящённое традицией право. Так что ни до ни после процесса над тамплиерами римское духовенство, особенно высшее, каких-либо положительных эмоций в отношении короля Франции не испытывало.

Но и это не главное. Дело в том, что события начались несколько ранее с… вторжения Филиппа Красивого во Фландрию и битвы при Курге. Вся эпопея для него закончилась позорным разгромом и унизительным миром. Причём его обращения к великому магистру тамплиеров Якову де Молле натыкались на ответ:

“Братья воюют с неверными и не проливают крови единоверцев”.

Филиппу же для реванша органически нужен был призывной контингент. Сразу так: вынь да положь! Он изначально не собирался жечь тамплиеров и делать из них мучеников. Замысел короля был довольно ограничен и меркантилен: пригрозить рыцарям получить от них наличный каптал, о котором в ту пору ходили самые фантастические слухи, перевести всю воинскую братию на положение мирян, провести срочную мобилизацию и, используя тамплиеров в качестве штрафников, поставить на колени Фландрию. Но… тамплиеры пошли на костёр!

И какая же здесь связь с Москвой?

Дело в том, что в те же годы, как говорится, “по одному делу” с тамплиерами проходили Тевтонский и Ливонский духовно-рыцарские ордена. Сторонами, заинтересованными в осуждении последних, выступала польская корона в лице своего духовенства, литовская знать и рижский архиепископ. Однако, несмотря на все их усилия, великий магистр Бруно фон Беффарт выиграл дело тем, что представил перед Климентом V подлинный договор между поляками, рижским архиепископом и литовцами с целью оговора Ордена. Вот тут и возникает вопрос: кто был наиболее кровно заинтересован в том, чтобы спасти немецкие духовно-рыцарские ордена и не дать усилиться Литве, которая на то время была союзницей… Великого Княжества Тверского?! Война между потомками московского княза Даниила Александровича и Великим князем тверским Михаилом началась в 1306 году и длилась до 1319 года. Тактические подробности этой войны были бы слишком утомительны для разбора.

Поэтому ограничимся констатацией факта, что, начиная с 1305 года, в Москву на службу Даниловичам постоянно прибывали знатные служилые люди, в основном до 1312 года и исключительно с западного направления. В числе коих был некий Радион Несторович Ботрин, с коорым пришло не только 1700 душ “оковнная рати”, но и было передано Юрию Даниловичу “бесчисленно бесчисленное множество золотой казны”. С 1312 года в Московское княжество начался массовый отъезд из Литвы и Орды.

Из последней якобы потому, что великий хан Узбек принял ислам, но как раз в том же году решением Климента V тамплиеры были запрещены и отлучены. Зная, что ещё при Батые тамплиеры находились не только в его столице Сарае, но и в самой столице Монгольской империи Каракоруме, нетрудно сделать вывод: отъезжающие от Узбеку были не несторианами (чьё положение действительно становилось шатким в исламском государстве), а… тамплиерами и потомками тамплиеров!

Кто же уезжал из Литвы? Из Ипатьевского летописного свода известно, что в 1245 году одна из консисторий ордена тамплиеров находилась в… Бресте, современном белорусском городе; против них в том же году воевал Даниил Галицкий и взял в плен ландмейстера Бруно. Из этого свидетельства следует, что на территории православной Руси в XIII веке консистории ордена тамплиеров, владевшие значительными земельными угодьями были!

Кроме того, известно, что после указа Климента V от 1312 года о роспуске Тамплиеров немецкие духовно-рыцарские ордена приватизировали их земельную собственность.

Что они сделали с ней? Все источники как один свидетельствуют, что с 1312 по 1314 год немецкие духовно-рыцарские ордена продали Великому Княжеству Литовскому огромное число городов, замков и местечек. Вот причина и локализация того контингента лиц, который “бил челом в службу” московским даниловичам, начиная с 1312 года.

Вывод, что тамплиеры стали катализатором в создании нового евразийского государственно-административного объединения со столицей в Москве, скреплённого строгой структурой орденского подчинения и неразрывным союзом духовной и светской власти, был бы вполне правомочен. И действительно, процесс исторического творчества “четвёртых сыновей”, начавшийся при Андрее Боголюбском, завершился при его праправнуке Иване Даниловиче Калите с 1305 по 1325 г., когда Москва стала столицей и Русской Церкви.

Исследование о роли и месте тамплиеров в становлении Московского Государства - Божьего Царства Справедливости - было бы неполным, если бы следов Ордена не осталось на местности. На мой взгляд, одним из характернейших представителей Тамплиеров, в том числе и на их обвинительном процессе в Авиньоне, был пресловутый Бафомет.

Что это и кто под ним подразумевался, я выяснять не собираюсь, да и не моё это дело. Главное то, что от Москвы до Рязани и Ржева этот тамплиеровский персонаж представлен трижды:
1,46 км южнее Егорьевска - дер. Бахметьево;
2,10 км западнее Рязани - дер Бахмачеево;
3,15 км северо-западнее Ржева - дер. Бахмутово.

Об Иерусалимских королях Балдуинах, от первого до последнего, свидетельствуют названия Болдино, Болдинка и др. Про символику духовно-рыцарских орденов и Владимиро-Суздальской, а затем Московской Руси, и говорить излишне - она идентична.

ВЕДИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ “ЗОЛОТОГО ВЕКА”.

СЛАВЯНО-АРИЙСКИЕ СИМВОЛЫ “ЗОЛОТОГО ВЕКА”.

Это древняя ведическая изба наших Предков - Славяно-Ариев. В них традиционно жили наши предки, славяно-арии.

А это наш духовно развитый лидер Славяно-Ариев. У него очень развитая духовная сущность и он может перестравивать мозги как себе , так и всем желающим. Делать их лучше и добрее. Также снимает все блокировки американской паразитической системы иудеев.

А это , наши друзья,из-за рубежа, помогающие нам восстанавливать нашу Славяно-Арийскую традицию Предков .

А вот это , главный символ нашей великой Славяно-Арийской травки. Мы специально взяли её себе как символ нашей ведической организации. Не верьте если злые языки будут говорить вам что это не более чем франкмасонская лилия. Они просто не знают о ней того, что знаем мы.

Мы даже специально внедрились во многие табачные фабрики чтобы и там пропагандировать славяно-арийскую ведическую традицию наших предков.

А это картины нашего просветлённого вождя Славяно-Ариев. Посмотрите , как они хорошо резонируют с любой славянской душой и сердцем каждого русича!

 А это Славяно-Арийская награда нашего лидера. За заслуги в развитии славяно-арийской традиции в россии.

Подобными восьмилучевыми славяно-арийскими наградами всегда награждали всех наших деятелей, которые всегда вносили свой неоценимый вклад в дело развития славяно-арийского наследия наших предков.

А это , мощное энергетически сильное тело нашего лидера. Оно может многое…

Например такое…

А это , Планета Х, мы должны благодарить славяно-арийского лидера и иерарха всех светлых сил космоса за то что он развернул её и спас нашу землю.

А это , та самая жара , которая должны была убить всех нас этим летом, но наш славяно-арийский лидер уничтожил все замыслы хитрого иудейского мирового правительства, одной лишь силой своей раскрытой духовной сущности. Теперь мы все в неоценимом долгу перед ним за это.

А это деревянные славянские боги . Их на самом деле не было, были лишь перестроеные и духовно развиты мозги наших предков, таких как наш лидер.

А это древний мистический знак славяно-ариев, он даёт нашему лидеру право быть самым главным толкователем вед и носителем нашей древне славяно-арийской традиции наших предков. В общем , кто знает, тот поймёт…

А это , древние ведические символы Славяно-Ариев в замке нашего лидера. Конечно же это никакие не магендавиды и не восьмиконечные тамплиерские кресты, как утверждают провокаторы . Это всё тоже символы наших с вами предков, славяно-ариев.

 А это , древние Славяно-Арийские воины - Храмовники, в замке нашего лидера. Они всегда будут стоять на страже нашей славяно-арийской традиции. Как бы охраняя семью нашего далёкого предка иисуса христа (родомира).

А это , наши древние предки меровинги. Тоже Славяно-Арийцы. Наш лидер говорит, что знает тайну этого слова и оно расшифровывается как Мы Ра В Инглии!

А так наших предков , Славяно-Ариев, посвящали в воины по древней Ведической традиции.

А вот такая инициация и пробуждение существует у нас в движении. Всё те же тайные, славяно-арийские методы волхвов-иерархов.

После того , как наш лидер, всего за тысячу рублей перестроит ваш мозг пользуясь готовностью вашей сущности принять новое знание, вы сможете увидеть мир по новому.

Ну а кто ничего не увидел и просто так отдал свои деньги, не расстраивайтесь, значит ваша сущность ещё не готова к подобным трансформациям и нужно дальше читать книги нашего лидера, постигаю заложенную в них мудрость славяно-ариев.

А это , наши предки Славяно-Арии, с целью возрождения ведической традиции Русов, проникли в тайную организацию масонов-левитов, чтобы подорвать её изнутри!

А это собрание нашей организации. Всего за тысячу рублей вы сможете перестроить себе мозги и обрести просветление знанием, подобное нашим предкам, славяно-арийцам и нашему лидеру.

А это призы за участие в нашей организации. Амулеты на защиту, книги нашего автора, полный спектр, всего славяно-арийского наследия.

А это , один из наших предков славяно-ариев - Жак де Моле , доброе имя которого мы также пытаемся очистить от грязи.

А это наш Славяно-Арийский предок, доброе имя которого мы сейчас прославляем.Многие несведущие люди считают что он еврей, но наш лидер , связался с ним своей сущностью и узнал что его настоящее имя было родомир.

 Мы делаем бесплатные пикеты , боремся с теми, кто против нашего славяно-арийского лидера и его обличающих паразитов всех мастей книг.

Вступайте в нашу организацию, Возрождение “Золотой Век” и мы все вместе будем возрождать ведизм и наследие наших предков - славяно-ариев!

http://rodonews.ru/news_1295177793.html

МАСОНСТВО В 1920 - 1930 ГОДАХ И ОГПУ.

Крупную роль в русском масонстве 1920-х годов играл “епископ церкви Иоанновой, каббалист, хиромант, иерофант”, известный поэт и скульптор Борис Михайлович Зубакин (Эдвард) (1894-1938). Сам Зубакин-Эдвард определял себя как свободномыслящего мистика-анархиста и христианина.

Еще в 1911 году из числа своих товарищей по 12-й С.-Петербургской гимназии он организовал первую в своей жизни масонскую ложу - “Лоджия Астра”. Среди ее членов: В.Владимиров, О.Богданова, Е.Розанова. Собирались, как правило, на даче Зубакина, сочиняли и пели масонские гимны, изучали оккультную литературу.

В 1913 году Зубакин знакомится с руководителем ложи розенкрейцеров в Санкт-Петербурге - уже упоминавшимся Александром Кордингом - и вступает вместе со своими друзьями в его организацию. В 1915 году А.Кординг умирает, передав руководство орденом Б.М.Зубакину.

В 1922 году Зубакин был арестован и вскоре освобожден. Это сразу же дало основание тогдашним властителям умов московской интеллигенции заподозрить в нем провокатора и агента ОГПУ. Современные исследователи не дают однозначного ответа на этот вопрос. В 1929 году Б.М.Зубакина высылают в Архангельск.

3 февраля 1938 г. он был расстрелян [1334].

“По матери, - показывал 31 декабря 1922 года Б.М.Зубакин, - наш род английский, Эдварды, мистики, масоны. Мистикой интересуюсь с детства”.

Отвергая предъявлявшиеся ему обвинения в принадлежности к контрреволюционной организации и в 1922, и в 1929, и в 1937 гг., он неизменно подчеркивал, что с 1913 г. принадлежал к духовно-религиозному мистическому братству нео-розенкрейцерского характера, являющемуся тайной церковью Иоанновой, отличающейся “отсутствием политической идеологии, духовно-каббалистическим вероучением, целью”.

“Почему было “нелегальным”? По исторической традиции всегда маленькие (по своей природе не могли быть большими) группы - т.к. наз[ываемые] братства, - церкви Иоанновы были тайны и интимны, желая жить в тишине и не подвергаться обвинению официальных церковников в ереси, чтоб не слыть еретиками.

Какие были условия принятия в братство?

А) Изучение (многолетнее) каббалистического учения арканов, каббалы.

В) Принятие и выполнение нравств[енно] и физич[ески] особой школы, С) Принятие сана - рыцаря Духа (КА) и алтаря = диакону церкви Иоанновой и алтаря: Дарохранителя (ОР) = пресвитеру: Высокого или Ведущего = первосвященнику, епископу (по-греч[ески] иерофанту). Были 2-е, 3-е и более, - Братьями т[ак] ск[азатъ] “по доверию”

слушающих курс, но не принявших пока сана. Ибо целью было всем быть на уровне “ВА” третьей степени нравствен[ного] пути и духов[ного] сана. Было свое богослужение - и форма - таинства принятия сана, почти не соблюдаемая последние годы”.

Собственно история ордена в изображении Б.М.Зубакина выглядит следующим образом. “В 1913 году мы назывались “Лоджиа Астра” = звездная обитель церкви Иоанновой (или капелла). С присоединением к нам старика каббалиста Кординга стали называться “Эль-а” (”Эль” - по древнееврейской каббале=имя Божие, т.е. носители имени Божия, его основ - Альфы= “А”).”. С Кордингом “высокое счастье” заниматься каббалой, арканами (система герметических наук) и мистической философией он имел вплоть до 1916 года. “Занятия с ним меня совершенно поглотили. Теперь уже я, Владимиров (связь с ним я утерял с 1917 и что с ним, увы, не ведаю), и Волошинов уже не мечтали с прежним пылом попасть во Французский оккультный институт. Мы уже с пренебрежением относились к слову “масон” (пренебрежение это у меня неизменно и до сих пор).

Мы решили, что мы сами достаточный институт во главе с Кордингом и Владимировым. К нам примкнул д-р Злобин, быв[ший] репетитор Волошинова (пропал без вести с конца 1916 г.), мой гимназический учитель А.Ал.Попов (в 1917 уехал к родным в Уфу и с тех пор ни слуху ни духу) и приятель Волошинова Георгий Ченцов, Шандаровский Петр Сергеевич, Бржезинский (имени не помню).

С 1917 г. связи с ними не поддерживаю (почему, объясню ниже), имел сведения, что они в Петербурге.

Мы сами открыли свою школу. Это значило, что я (заместитель умирающего от неизлечимой болезни Кординга и почти никому не показывающегося) и Волошинов читали лекции по философии мистики и по каббале.

Мы мечтали съехаться все у меня в Озерках по ж.д. и жить общежитием.

Были мы недотрогами, как мимозы, боялись любопытствующих, теософствующих дам и молодых бездельников - стремившихся к нам влезть в душу” [1335].

Вскоре к ним примкнул отец Б.М.Зубакина - Михаил Зубакин, первая жена Б.Зубакина - Евгения Пшесецкая и другие. Через знакомого Б.М.Зубакину было обещано знакомство с Г.О.Мебесом - представителем ордена мартинистов в России, однако воспользоваться его лекциями он не смог, ибо в 1916 году он был мобилизован в армию и “совершенно сдуру” пошел на войну. “Патриотом, как понятно, я не был. Я был и есть мистик-анархист, мечтающий о небольшой интимной мистически-философской общине”, - отмечал он.

В начале 1916 года Б.М.Зубакин и его друг В.Н.Волошинов объявили себя преемниками (через Кординга) христианского розенкрейцерства: “Духовным орденом, государствованием и школой-институтом “Lux Astralis”. Установили четырехгодичный курс школы (1-й год - символика и введение, 2-й год - каббала и магия, 3-й - мажорные арканы и 4-й - минорные арканы), себя объявили “В-А” (Ведущими в Астральную мудрость) и, так как их было очень мало, почти всех своих учеников включили в совещание или “Верховный совет Духовного рыцарства LA”. Уход в конце февраля 1916 года Зубакина на фронт надолго выключил его из кружка.

Все дело теперь осталось на В.Н.Волошинове. Он придумал печать с египетским ключом и буквами, вел занятия с учениками, магнетизировал больных, занимался самообразованием и подбором оккультной библиотеки. Цель кружка его руководители видели в том, чтобы “создать общежитие либо в сельской местности, либо в двухкомнатных соединенных вместе квартирах, создать духовную общину, обитель, коммуну “рыцарей Духа”, Грааль - “Монсальват”. Жить и молиться вместе”. Собственно, это было в миниатюре осуществлено в 1913-17 годах в Озерках и на квартире Волошинова.

В 1918 г. семья В.Н.Волошинова переехала к Зубакину и художнику А.Буйницкому под Невель. Возникла “коммуна-церковь” “Эль”. А.Буйницкий пытался организовать “Капитул” нового розенкрейцерства “LA”, т.е. собрание-общежитие образцовой ячейки братьев высшей, третьей степени. В 1920 году коммуна распалась.

А.Буйницкий и В.Н.Волошинов ушли из нее. Б.М.Зубакин пытался самостоятельно основать общину вместе с оставшимися, но ничего не вышло. В 1924 году он и Л.Ф.Шевелев объявили о прекращении деятельности кружка. “Братья” разошлись.

Деятельность “Лоджии Астра” как целого прекратилась. Остались лишь персональное учительство и надежда когда-нибудь вновь воссоздать обитель-общежитие.

Братство “Лоджия Астра” стало “странствующей церковью Иоанновой”.

Крупная роль Б.М.Зубакина в истории масонских или полумасонских оккультных кружков и групп очевидна. Не все, впрочем, разделяют это мнение. “Судя по всему, - пишет Н.А.Богомолов, - Б.М.Зубакин стоял совершенно в стороне от сколько-нибудь институционализированных орденов, однако устремления его были, несомненно, ориентированы на ту же систему эзотерических ценностей, что и у деятелей различных посвятительных орденов” [1336].

Не исключено, впрочем, как полагает А.Л.Никитин, что организация Б.М.Зубакина поддерживала в 1920-е годы какую-то связь еще с одним мистическим сообществом - Амаравэлла, во главе с артисткой В.Н.Руной-Пшесецкой. О самой организации, кроме того, что это были советские последователи Н.К.Рериха, мало что известно.

Среди членов этого кружка подвизался, в частности, одно время известный художник Б.А.Смирнов-Русецкий [1337].

Как бы то ни было, в 1927 году Б.М.Зубакин уходит, по его словам, на покой, назначив своим духовным преемником Л.Ф.Шевелева, однако фактически это произошло едва ли раньше 1929 года, то есть времени его высылки в Архангельск.

С 1929 по 1936 годы организация работала, по крайней мере формально, под руководством Леонида Федоровича Шевелева, умершего в 1936 году. Его преемником стал Яков Онисимович Монисов (расстрелян в 1938 году). Духовное руководство движением по-прежнему осуществлял Б.М.Зубакин. Н.Н.Леонгард (агент ОГПУ), В.А.Пяст (Пестовский), проф. В.К.Бочкарев (Вязьма), М.А.Жуков (Ленинград), Н.А.Мещерская, А.С.Шевелева, К.С.Шевелева, К.Л.Журавлев (Ленинград), Е.Н.Штарк-Михайлов отошли к этому времени от сообщества. Однако основное ядро кружка в составе Я.О.Монисова, Ф.Ф.Попова, Н.А.Геевского, а также А.П. и Е.А.Ракеевых - продолжало, судя по всему, функционировать. Деятельным последователем учения Б.М.Зубакина оставалась все эти годы его личный секретарь Анастасия Ивановна Цветаева.

Конец наступил 26 января 1938 года.

“Слушали: дело ‘13602, - гласит выписка из протокола состоявшегося в этот день заседания тройки ОГПУ, - по обвинению Зубакина Бориса Михайловича, 1894 г. рожд., уроженца г. Ленинграда, бывшего дворянина, бывшего офицера царской армии, беспартийного, за контрреволюционную деятельность арестовывавшегося органами НКВД в 1922 и 1929 гг., осужденного к 3-м годам высылки в Северный край, скульптора.

Обвиняется в том, что проводил и был организ[атором] и руководит[елем] антисоветской мистическ[ой] фаш[истской] и повст[анческой] организ[ации] масонского направления, ставил себе задачей сверж[ение] сов[етской] власти и установл[ение] фаш[истского] строя.

Постановили: Зубакина Бориса Михайловича - расстрелять” [1338].

3 февраля 1938 года приговор был приведен в исполнение.

Из провинциальных лож неорозенкрейцерского “Ордена Духа” (Невель, Смоленск)

наибольший интерес по составу участников и их дальнейшей судьбе представляет минская ложа ” Stella” (1920 год), куда входили художник Павел Аренский, Леонид Никитин и кинорежиссер Сергей Эйзенштейн.

“Я никогда не забуду помещения ложи в Минске, - несколько иронично вспоминал позднее С.М.Эйзенштейн это время. - Мы приходили туда - несколько человек. Громадного роста, состоявший когда-то в анархистах дегенерировавший аристократ с немецкой фамилией (Борис Плеттер - Б.В.). Неудачник - сын одного из второстепенных русских композиторов (Павел Аренский (1887-1941), поэт, драматург, востоковед - Б.В.). Актер Смолин из передвижной фронтовой труппы … Тренькает за дверью балалайка. Стучат котелки из походной кухни во дворе. А здесь, накинув белую рубаху поверх гимнастерки и обмоток - трижды жезлом ударяет долговязый анархист. Возвещает о том, что епископ Богори готов нас принять. Омовение ног посвященным руками самого епископа.

Странная парчовая митра и подобие епитрахили на нем. Какие-то слова. И вот мы, взявшись за руки, проходим мимо зеркала. Зеркало посылает наш союз в … астрал. Балалайку сменяет за дверью гармонь. Красноармейцы уже веселы.

Печаль их была ожиданием ужина. А мы уже - рыцари-розенкрейцеры”.

Далее последовало посвящение Б.М.Зубакиным новоиспеченных рыцарей в учение Каббалы, арканов Таро (метод пророчеств с помощью 78 символических изображений на игральных картах) и другие азы оккультизма. “Не сплю, - вспоминает далее С.М.Эйзенштейн, - только на самой интересной части учения, все время вертящегося вокруг божеств, Бога и божественных откровений.

А тут в самом конце выясняется, что посвященному сообщают: … “Бога нет, а Бог - это он сам”. Это мне нравится” [1339].

“Имел здесь очень интересную встречу - писал из Минска С.М.Эйзенштейн о Зубакине своей матери, - сейчас перешедшую в теснейшую дружбу нас троих с лицом совершенно необыкновенным: странствующим архиепископом Ордена Рыцарей Духа … Начать с того, что он видит астральное тело всех и по нему может о человеке говорить самые его сокровенные мысли. Мы все испытали это на себе. Сейчас засиживаемся до 4-5 утра над изучением книг мудрости древнего Египта, Каббалы, Основ Высшей Магии, оккультизма … какое громадное количество лекций (вчетвером) он нам прочел об “извечных вопросах”, сколько сведений сообщил о древних масонах, розенкрейцерах, восточных магах, Египте и недавних (дореволюционных) тайных орденах! Тебя бы все это бесконечно заинтересовало, но всего писать не могу и прошу дальше никому не говорить.

Сейчас проходим теоретическую часть практического курса выработки воли.

Вообще он излагает удивительно захватывающее учение. И опять же дальнейшее - Москва. Туда, вероятно, прибудет и он. Знания его прямо безграничны …”

[1340].

В том же году, уже в Москве, к ним присоединился актер Михаил Чехов, театральные режиссер Валентин Смышляев и ряд других “сливок” московской т.н. “творческой интеллигенции”. В 1921 году рыцарями “Ордена Духа” становятся актер МХАТа Юрий Завадский с женой.

В Москве занятия Б.М.Зубакина с рыцарями были продолжены, причем большое внимание, почему-то, уделялось им беседам на тему “Незримого Лотоса”, якобы расцветающего в груди посвященного. “Несомненно, в Незримом Лотосе что-то есть, - кощунствовал в связи с этим Михаил Чехов. - Вот возьмите собачек.

Мы не видим ничего. А они что-то друг у друга вынюхивают под хвостиками”

[1341].

Вскоре “братья-рыцари” начинают отходить от Зубакина, чтобы положить начало новой масонской организации, известной как “Орден тамплиеров” (”Орден света”) или масонская ложа А.А.Солоновича [1342].

У истоков этой организации стоял Аполлон Андреевич Карелин (1863-1926), более известный в своем кругу под эзотерическим именем как рыцарь Сантей.

Популярный писатель на темы из русского общинного быта, он начинал как народник, позже перешел к эсерам, а к 1905 году окончательно сформировался как анархист.

Эмигрировав за границу, читал лекции в организованной русскими масонами Высшей школе социальных наук в Париже, где и был, видимо, посвящен в “вольное каменщичество”. В Россию Карелин вернулся осенью 1917 года с репутацией теоретика анархо-коммунизма. Здесь он сразу же был введен в состав ВЦИКа и развернул кипучую деятельность: была учреждена Всероссийская Федерация анархистов и анархо-коммунистов, создан “Черный крест” (организация, оказывавшая помощь анархистам) и знаменитый клуб анархистов в Леонтьевском переулке.

“Не помню, при каких условиях я познакомился с Карелиным, - писал в своих показаниях Ю.Завадский, - кто и когда меня к нему привел, знаю только, что он мне представлялся человеком, принятым Советской властью и вполне лояльным. Он жил в 1-м Доме Советов и сам мне рассказывал о своих хороших отношениях с А.С.Енукидзе, которому, в свою очередь, я как-то рассказал о своем знакомстве с Карелиным… В те времена, воспитанный моим учителем по театру Е.Б.Вахтанговым в большой мере идеалистически, я интересовался всевозможными философскими и мистическими проблемами. Карелин меня тогда заинтересовал своей философией - я сейчас совершенно не в силах восстановить в памяти (так это для меня далеко сейчас) подробное содержание его взглядов, но помню только, что они были очень отвлеченными и туманными, касались, главным образом, проблем подсознательной работы, проблем душевных и духовных сущностей и т.д.

У Карелина я встречал Смышляева, жену Солоновича, мою сестру - В.А.Завадскую, Аренского и ряд лиц, которые, промелькнув, вовсе не остались в моей памяти.

Белая роза - его любимый цветок - часто стояла у него на столе. Карелин рассказывал легенды, потом слушатели задавали вопросы и беседовали… Иногда вместо Карелина у него в квартире вел с нами такие беседы Солонович …”.

Весной 1924 года кружок был реорганизован в “Орден Света”, руководителем которого несколько позже стал А.С.Поль - преподаватель экономического института им. Плеханова. Братья, посвященные ранее в “Орден Духа”, автоматически перешли в разряд его старших рыцарей высших степеней. Всего их было семь, и каждой из них соответствовала определенная орденская легенда: об Атлантах, потомки которых якобы жили в подземных лабиринтах в Древнем Египте, об Эонах, взявших на себя роль посредников между миром Духов и людей, о Св.

Граале - священной чаше с кровью Христа и т.п.

Обряд посвящения в Орден был прост: после ознакомления посвящаемого с соответствующей орденской легендой руководитель кружка слегка ударял рукой по его плечу, имитируя таким образом удар плашмя мечом при посвящении средневекового рыцаря, и на этом церемония считалась законченной. Символом ордена являлась восьмиконечная голубая звезда - олицетворение надзвездного мира восьми измерений.

Подробное описание картины посвящения в Орден дал в своих показаниях Ф.Ф.Гиршфельд: “Проводивший посвящение старший рыцарь с белой розой в руке рассказывал вступавшим в Орден легенду о Древнем Египте. К посвящаемому подходили два других старших рыцаря (мужчина и женщина), призывая его быть мужественным, блюсти честь и хранить молчание. Затем принимавший ударял посвящаемого рукой по плечу, имитируя удар плашмя мечом в рыцарском посвящении, и предлагал ему выбрать орденское имя. В разных кружках эти имена начинались с разных букв. При вступлении неофиту сообщалось следующее: Орден имеет семь степеней, во главе его стоит командор; рыцари переводятся из степени в степень в зависимости от их деяний (практически это делалось по прослушивании определенного количества орденских легенд); цель Ордена - борьба со злом (которое заключается во всяком проявлении власти и насилия); в Орден не принимаются члены политических партий (принадлежность к анархическим группировкам допускается)”. Средства Ордена составляли ежемесячные отчисления рыцарями одного или полутора процентов их заработка.

В архивно-следственном деле имеются показания Е.А.Поль с описанием рождественской трапезы, происходившей в конце 1924 года: “Мы сидели за круглым столом, накрытым скатертью, в середине которого стояла чаша с вином, накрытая белым покровом с черным крестом посреди. Сверху лежала какая-то веточка. На столе лежало Евангелие, заложенное голубой лентой. Праздник начался с вопроса младшего из присутствовавших о том, есть ли совершенная красота. Все остальные по очереди отвечали на этот вопрос, после чего можно было приступить к еде. Затем руководитель рассказывал какой-то миф, содержание которого совершенно не помню. Праздник закончился пением хором гимна архангелу Михаилу. Надо прибавить, что на стене висело изображение рыб, а в руке корифея была небольшая черная палочка, которой давался знак к действию…”.

Отличительным же знаком рыцарей второй и последующих степеней была белая роза - олицетворявшая возвышенность и чистоту помыслов “братьев”. Дочерней организацией Ордена в Москве была ложа “Храм искусств” и “Общество милосердия”

(руководитель - В.Р.Никитина), где и группировались художественные и артистические круги масонствующей московской интеллигенции. В Нижнем Новгороде и в Сочи действовали филиалы московской организации - соответственно, “Орден Духа”, куда входили студенты агрономического факультета Нижегородского университета (М.А.Владимиров, С.Н.Раева и другие, всего 12 человек - т.н. “нижегородское дело” июля-октября 1930 года) и “Орден тамплиеров и розенкрейцеров” (Н.А.Ладыженский, Я.Т.Чага).

Что касается приемов, при помощи которых производилось пополнение “личного состава” кружка, то ничего оригинального здесь не было. “Если им кажется, что вы податливый человек, вам начинают предлагать переходную литературу:

оккультные романы, йогов, каббалистов, теософов и антропософов, Карпентера, Эмерсона, церковных мистиков, Бердяева, Булгакова, литературу по сектантству, индусскую, персидскую и т.п. мистическую литературу, соответственно тому, что окажется подходящее. Вам читают лекции, направленные против материализма, или даже в первое время против наименее удобных форм материализма. Затем вводят в кружок взаимопомощи, изучения евангелия, изучения философии и т.п. Затем начинают незаметно прививать свой псевдо-пневматизм, антисемитизм, ненависть к науке и технике и к индустриальной культуре. Прививают любовь к средневековью, к магизму и т.д. …” [1343].

А то, что многие русские интеллигенты были весьма податливы на такого рода ухищрения, очевидно.

Вот что показывал 14 октября 1930 года А.В.Уйттенховен:

“На повторный вопрос об эволюции моего мировоззрения могу сообщить следующее: интерес к вопросам философского характера возник у меня очень рано (мне было тогда лет четырнадцать), и первым был интерес к анархизму, выразившийся в чтении Эльцбахера и Ницше. Чтение Эльцбахера (книга “Анархизм”, где излагаются разные системы анархизма) привело меня к изучению Льва Толстого и к увлечению его “Евангелием”, так что в течение нескольких лет (до 1915-1916 гг.) я считал себя толстовцем. От этого периода осталась у меня склонность к вегетарианству (мяса я не ем до сих пор, рыбу - изредка) и некоторые взгляды на искусство (например, нелюбовь к Шекспиру). Знакомство с различными религиозными системами (через Толстого) привело к изучению буддизма и теософии.

Первое выразилось в том, что в университете я занялся изучением санскрита, прерванным призывом меня на военную службу в мае 1916 г. В университете же прочитал почти все книги по теософии, имевшиеся на русском языке. Пребывание на военной службе до октября 1917 г. (когда я вернулся с Юго-Западного фронта) прервало это изучение, возобновившееся отчасти осенью этого же года. В университете я занятия не возобновлял, т.к. интересующие меня предметы (санскрит и экспериментальная психология) не начинали читаться. В это время я нашел (по объявлению на обложке книги) библиотеку Теософского общества, некоторое время брал там книги и познакомился с некоторыми теософами - председателем московского Общества Герье, библиотекарем Зелениной, Н.А.Смирновой, П.Н.Батюшковым. Из теософской литературы мне больше всего нравились книги Р.Штейнера, но тогда же я узнал, что Штейнер не теософ, а антропософ. Они привели меня к антропософии, и это увлечение (вытеснив теософию) продолжалось вплоть до осени 1920 г. Попав в это время за границу (в г. Ригу, в качестве секретаря военного атташе), я стал изучать последние работы Штейнера в области социального организма. По возвращении в Москву в 1922 г. я прочел в Антропософском обществе доклад “Очередная утопия”, в котором резко критиковал идеи Штейнера, после чего всякие связи, кроме личных, с антропософией были прерваны …” [1344].

Несколько иной характер имела духовная эволюция коллеги А.В.Уйттенховена по “Ордену” Н.К.Богомолова. “Одного анархо-коммунизма мне казалось мало, казалось необходимым подвести под него более обширные основания идеологического порядка. Толстой связывал свое учение с христианством … Так я вошел в число членов-соревнователей Толстовского общества в Москве. Посещал собрания Общества и много думал, какой путь правильный: с применением насилия или без применения насилия? Решение этого вопроса я считал для себя важным.

На этом пути мне пришлось обратиться даже к прочтению Евангелия и литературы по истории христианства. Должен оговориться, что я вообще не церковник, не хожу в церковь. К церкви, как властной организации, как к организации принципиально иерархического порядка у меня всегда было ярко отрицательное отношение. Нужно проводить резкую грань между церковью и христианством, беря последнее как одно из учений о нравственности. Прочитавши некоторые источники, я увидел в поучениях церкви, что вопрос об оправдании государства и власти, оправдании насилия является нелогичным, двойственным и явно неверным.

Размышления над текущей политической деятельностью как в СССР, так и за границей, привели меня к мысли, что применение насилия и должно становиться все менее действенным для тех, кто его применяет. Насилие не дает тех результатов, которые ожидают от него … Ознакомление с мистическими идеями, с учением Христа по Евангелию показало мне и с этой стороны правильность основных установок анархизма, как я их понимал, то есть принципов любви, красоты, безвластия, принципа добра … Слова Христа “не убий”, “взявший меч от меча и погибнет” явились для меня определяющими мое личное поведение …”.

Учение московских мистиков не претендовало на оригинальность и представляло собой сплав гностицизма, теософии, розенкрейцерства, средневекового тамплиерства и оккультной египтологии. Одним из центров практического воплощения мистического знания членов Ордена стала в 1923-1924 годах Белорусская государственная драматическая студия в Москве, среди преподавателей которой подвизались в эти годы Ю.А.Завадский, В.С.Смышляев, П.А.Аренский. Первоначально студия была создана при МХАТ. Однако в связи с тем, что его основная труппа гастролировала за рубежом, в качестве опекуна студии утвердился 2-й МХТ.

Уже первый спектакль Белорусской студии - “Царь Максимиллиан” по А.М.Ремизову (1924) - был решен в форме средневековой мистерии с использованием рыцарской символики. В таком же мистическом духе был решен и второй спектакль - “Апраметная”.

Во 2-м МХТе мистическая идеология его руководства сказалась, прежде всего, в постановке “Золотого горшка” Э.-Т.А.Гофмана (переработка П.А.Аренского, художник Л.А.Никитин). Неудивительно, что спектакль этот так и не был пропущен цензурой.

Одним из центров кружка в эти годы, помимо музея Кропоткина, была квартира Л.А. и В.Р.Никитиных в доме на углу Арбата и Денежного переулка (д.57).

Собрания, происходившие у Никитиных, показывала на следствии пианистка И.В.Покровская, носили “определенно организованный характер. … Программа была следующая. Читали стихи А.Блока, К.Бальмонта, Н.Гумилева, рассказывали легенды и сказки, читали доклады на разные художественные и мистические темы, как-то: иероглифы в Египте, Врубель и его творчество, портрет и его развитие. С этими докладами выступал Никитин. Были музыкальные номера и чай. Никитин же водил нас в музеи - в Щукинский, Кропоткинский, Морозовский, Музей Изящных Искусств. По прочтении докладов бывал обмен мнений. Жена Поля пела следующих композиторов - Глиэра, Рахманинова, Чайковского, Римского-Корсакова.

Я играла и аккомпанировала”.

Неожиданный арест А.А.Солоновича в апреле 1925 года приостановил работу кружков, которая возобновилась только осенью. К этому времени был освобожден из Суздальского концлагеря и сам А.А.Солонович, что объясняется, как полагает А.Л.Никитин, “провалом широкомасштабной провокации ОГПУ против анархистов, задуманной как раскрытие терактов против правительства (в частности Зиновьева).

Вслед за провокацией должен был начаться широкий процесс над анархическим движением в целом. В этом причина массовых арестов анархистов весной 1925 года. Однако провокация не удалась, а внимание ОГПУ переключилось на “троцкистско-зиновьевскую оппозицию”, уничтожение которой заняло три года.

Для анархо-мистиков это было время передышки, время реализации наиболее значительных планов в области организации орденских кружков и в области искусства. Именно тогда, с осени 1925 года, вернувшийся в Москву Солонович становится во главе анархической секции Кропоткинского комитета. Секция почти полностью обновляет свой состав и резко меняет направленность работы.

На ее собраниях, конечно, не читают орденских легенд, однако ставят вопросы, связанные с орденским учением” [1345].

Главным источником пополнения личного состава Ордена, членами которого стали в эти годы Н.К.Богомолов, Д.А.Бем, Л.И.Дейкун, Г.И.Ивакинская, А.Е.Смоленцева, Н.А.Лодыженский, Н.И.Проферансов, И.В.Покровская, В.И.Сно, А.В.Уйттенховен, его жена И.Н.Уйттенховен-Иловайская и др., по-прежнему оставалась московская творческая интеллигенция; художники, музыканты, литераторы. Попадались, впрочем, и недоучившиеся студенты - Илья Рытавцев и даже бывший морской офицер Евгений Смирнов.

Сами московские тамплиеры нисколько не сомневались в своей принадлежности к сообществу, ведущему свое начало от средневекового ордена храмовников или тамплиеров (основан в 1118 году в Иерусалиме). Стремлением подчеркнуть эту преемственность можно объяснить и парадные одежды “рыцарей” - белые льняные плащи с красным восьмиконечным крестом и белые холщовые пояса - символ чистоты помыслов у тамплиеров.

Однако настоящими тамплиерами, восходящими к традиции Ордена Рыцарей Храма, члены московского “Ордена Света”, конечно же, не были. И тамплиерство, усвоенное ими благодаря А.А.Карелину, имело, скорее всего, не исторический, а общекультурный характер [1346]. Не принадлежали “братья-рыцари”, судя по всему, и “ни к одной ветви масонства, хотя какие-то связи А.А.Карелина с Великим Востоком Франции (или сходной системой) и представляются возможными” [1347].

В то же время, нельзя не учитывать, что символика божественного света, которой придерживались московские тамплиеры, является едва ли не основной в учении “вольных каменщиков”. Уже только на этом основании их вполне можно записать “по масонскому разряду”. Сближает их с масонами и особый пиетет перед Евангелием от Иоанна, Апокалипсисом и, особенно, перед образом Иоанна Крестителя, день которого является, как известно, главным праздником для масонов. Не следует забывать и о том, что в древнем Шотландском обряде 17-й градус - “Рыцарь Востока и Запада” - также отмечен почетным знаком восьмиугольника. На лицевой стороне его изображали обычно агнца с книгой Семи Печатей. Ассоциировались же они как с Апокалипсисом, так и с печатями мистического молчания из масонских легенд.

На масонскую сущность “Ордена Света” указывают и семь ступеней его внутренней структуры: ведь действительных степеней и в Шотландском масонском обряде насчитывается тоже семь: ученик, подмастерье, мастер, тайный мастер, рыцарь избранник Девяти, князь розенкрейцер (соответствует 18 градусу), рыцарь-кадош (соответствует 30 градусу). Да и в специальной литературе связь масонства с тамплиерством, в общем-то, не вызывает больших сомнений. Споры, скорее, идут здесь о формах и времени передачи традиций, нежели о самом факте ее существования.

Можно, таким образом, констатировать, что идейный установки и этические нормы, положенные в основание “Ордена Света”, роднят его “братьев-рыцарей”

не столько со средневековыми тамплиерами, сколько с “вольными каменщиками”

нового и новейшего времени. Неприязнь к православию и традиционным русским национальным ценностям, поиски некоей новой философии, призванной синтезировать анархическое мировоззрение с мировоззрением раннего христианства, широкая пропаганда необходимости организации коммун, артелей и союзов анархистского толка не оставляют сомнений относительно масонского характера “Ордена Света”.

Именно так и воспринимали его современники. Заслуживает внимания свидетельство скрипача Большого театра З.М.Мазеля о посещении им вместе с М.А.Чеховым “заседаний масонской ложи в Москве”. О масонской ложе Солоновича, в которую его приглашали в 1924 году московские “братья”, показывал на допросах в ОГПУ руководитель “Братства Серафима Саровского” в Ленинграде Иван Андреевский [1348]. Критика большевизма велась “братьями-рыцарями”

явно с масонских позиций, так как в революции они видели не “диктатуру пролетариата”, а “духовное и социальное преображение человека, раскрытие всех его потенциальных сил и способностей, победу Света над Мраком, Добра над Злом”. Обескураживающие реалии советской действительности не только ставили их в оппозицию к большевистскому режиму, но и показали ошибочность прежних представлений о скором и, главное, легком осуществлении масонского идеала. “Человек, - писал А.А.Солонович, - есть “Гроб Господень”, освободить который можно только новыми крестовыми походами Духа, для чего и нужны новые рыцарские ордена - новая интеллигенция, если хотите, которая и положит в основу свою непреодолимую волю к действительной свободе, равенству и братству всех в человечестве” [1349].

К этому времени Алексей Александрович Солонович - преподаватель МВТУ им. Баумана - был известнейшим в своем кругу теоретиком мистического анархизма.

Его лекции в Кропоткинском музее, где он возглавлял секцию анархистов, или на дому - пользовались большим успехом у слушателей. После смерти А.А.Карелина 20 марта 1926 года А.А.Солонович становится духовным лидером не только Ордена, но и всего движения. Наиболее крупным и, к сожалению, не сохранившимся теоретическим трудом А.А.Солоновича является его трехтомное исследование “Бакунин и культ Иалдобаофа” (одно из воплощений Сатаны), ходившее в машинописном виде по рукам среди членов сообщества. А.А.Солонович был разочарован результатами Октябрьского переворота 1917 года. Большевики, доказывает он в своей книге, растоптали идеалы Октября, “предали”, “задушили” революцию, последними вспышками которой он считал Кронштадтский мятеж и крестьянские восстания 1921-1922 годов.

“После Октябрьской революции моя установка по отношению к советской власти,- показывал он в ходе допроса 14 сентября 1930 года,- была:

принципиально не признал советской власти, как и всякой другой, но фактически считал невозможным и нецелесообразным вести против нее борьбу, так как такая борьба могла бы дать только победу буржуазии, ибо такова была общая ситуация и, в частности, положение самого анархического движения. Однако считал возможным и необходимым вести пропаганду анархических идей в легальных и лойяльных формах. До 1919 г. я входил в Московский Союз Анархистов, а затем во Всероссийскую Федерацию анархистов-коммунистов и анархистов. Состоял членом секретариата (кто входил в секретариат, кроме меня, я принципиально отказываюсь говорить)…

После смерти Кропоткина организовался Кропоткинский Комитет, в который я вошел (других членов принципиально отказываюсь называть). Моя работа в Комитете заключалась в музейной деятельности - собирание средств при помощи подписных листов, пожертвований, выступлений публичных и пр.: в архивной - собирании биографических материалов, писании очерков, библиотечной работе; в организационной - организации анархической секции Комитета, научной секции, социально-экономической и литературной, причем сам я состоял в анархической и научной секциях. Наконец, была пропагандистская работа, которая заключалась в написании статей и в лекциях по различным вопросам, связанным с личностью, мировоззрением и отдельными идеями Кропоткина …

Мои лекции, читаемые в музее Кропоткина, дома или по приглашению на какой-либо квартире, стенографировались анархическим кружком и потом давались мною читать желающим. Их задачей было показать, как от любого мировоззрения можно прийти к анархизму. Особенное значение здесь имели религиозно-мистические установки, так как они свойственны очень многим людям, и гораздо целесообразнее не суживать анархизм до одного частного типа мировоззрения, но расширить его, показать его совместимость с любым…” [1350].

“По следам Иоалдобаофа, - предупреждал А.А.Солонович,- ползут лярвы, и бесовская грязь пакостит души людей и их жизни”. Нигилистически, как и всякий масон, относился он и к русской православной церкви, которая нуждалась, по его мнению, не только в очищении от якобы присущего ей догматизма, но и в коренном реформировании.

А.Л.Никитин, ссылаясь на “обскурантизм”, “доносительство” и ряд других “грехов” Русской Православной церкви, пытается оправдать эту позицию. “Изучая различные силы, действующие в истории общества, - пишет А.Л.Никитин, - Солонович не мог, конечно, обойти вопрос о Церкви - достаточно острый для России 20-х годов. Большевики не просто разрушили российскую Православную Церковь, но и занялись физическим уничтожением людей, так или иначе с ней связанных. Сейчас, когда спала первая волна запоздалого сочувствия, все чаще задаются вопросом: как такое могло произойти? Как могла это допустить сама Церковь, занимавшая, по словам ее апологетов, “стержневое” место в сознании русского народа? Да и общество в целом довольно равнодушно смотрело на гибель национальных святынь. Именно в то трагическое время была заметна явная враждебность широких масс к Церкви; шли поиски новых духовных ценностей.

Те же тамплиеры - лишь одно из многих направлений религиозно-мистической жизни общества тех лет (вспомним популярность теософских и антропософских организаций, толстовцев и