Завтра конец света.

Почему-то кажется,что всё изменилось,всё стало зыбким,как отражение в воде. Иногда всё вокруг кажется декорациями, сейчас тряхнёшь головой и всё будет вокруг иначе.Не знаю как,но иначе. Иногда хочешь куда-то свернуть в сторону и выйти отсюда,войти туда,куда невозможно войти вот так просто.

Ночью кто-то ходит по комнате,уже привыкла,наверное даже не засну,если перестанут ходить. Кто это ходит? Никого не видно,только паркет скрипит.Сначала у компъютера, а потом скрип по всей комнате, у книжного шкафа задержался…..не знаю,что дальше…заснула.

Утром встаёшь радостно,светит солнце или идёт дождь.Всё пока на месте:город,дом,люди,трава,деревья…..Но не покидает мысль,что всё будет иначе.Хочешь узнать и боишься…неизвестность хуже всего.

Утром смотришь новости со страхом,вечером - с надеждой. Но ведь скоро что-то случится! Когда? Как мы узнаем?

Всё ждут,обсуждают. Главное, все сошлись во мнение,что скоро что-то будет.

Об этом уже давно пишут.

И правда,что мы будем делать в последний вечер?

Рей Бредбери

“Последний вечер мира”

- Что бы ты делала, если б знала, что завтра настанет конец света?

- Что бы я делала? Ты не шутишь?

- Нет.

- Не знаю. Не думала.

Он налил себе кофе. В сторонке на ковре, при ярком зеленоватом свете ламп “молния”, обе девочки что-то строили из кубиков. В гостиной по-вечернему уютно пахло только что сваренным кофе.

- Что ж, пора об этом подумать, - сказал он.

- Ты серьезно?

Он кивнул.

- Война?

Он покачал головой.

- Атомная бомба? Или водородная?

- Нет.

- Бактериологическая война?

- Да нет, ничего такого, - сказал он, помешивая ложечкой кофе. - Просто, как бы это сказать, пришло время поставить точку.

- Что-то я не пойму.

- По правде говоря, я и сам не понимаю, просто такое у меня чувство. Минутами я пугаюсь, а в другие минуты мне ничуть не страшно и совсем спокойно на душе. - Он взглянул на девочек, их золотистые волосы блестели в свете лампы. - Я тебе сперва не говорил. Это случилось четыре дня назад.

- Что?

- Мне приснился сон. Что скоро все кончится, и еще так сказал голос. Совсем незнакомый, просто голос, и он сказал, что у нас на Земле всему придет конец. Наутро я про это почти забыл, пошел на службу, а потом вдруг вижу, Стэн Уиллис средь бела дня уставился в окно. Я говорю - о чем замечтался, Стэн? А он отвечает - мне сегодня снился сон, и не успел он договорить, а я уже понял, что за сон. Я и сам мог ему рассказать, но Стэн стал рассказывать первым, а я слушал.

- Тот самый сон?

- Тот самый. Я сказал Стану, что и мне тоже это снилось. Он вроде не удивился. Даже как-то успокоился. А потом мы обошли всю контору, просто так, для интереса. Это получилось само собой. Мы не говорили - пойдем поглядим, как и что. Просто пошли и видим, кто разглядывает свой стол, кто руки, кто в окно смотрит. Кое с кем я поговорил. И Стэн тоже.

- И всем приснился тот же сон?

- Всем до единого. В точности то же самое.

- И ты веришь?

- Верю. Сроду ни в чем не был так уверен.

- И когда же это будет? Когда все кончится?

- Для нас - сегодня ночью, в каком часу не знаю, а потом и в других частях света, когда там настанет ночь - земля-то вертится. За сутки все кончится.

Они посидели немного, не притрагиваясь к кофе. Потом медленно выпили его, глядя друг на друга.

- Чем же мы это заслужили? - сказала она.

- Не в том дело, заслужили или нет, просто ничего не вышло. Я смотрю, ты и спорить не стала. Почему это?

- Наверно, есть причина.

- Та самая, что у всех наших в конторе?

Она медленно кивнула.

- Я не хотела тебе говорить. Это случилось сегодня ночью. И весь день женщины в нашем квартале об этом толковали. Им снился тот самый сон. Я думала, это просто совпадение. - Она взяла со стола вечернюю газету. - Тут ничего не сказано.

- Все и так знают. - Он выпрямился, испытующе посмотрел на жену. - Боишься?

- Нет. Я всегда думала, что будет страшно, а оказывается, не боюсь.

- А нам вечно твердят про чувство самосохранения - что же оно молчит?

- Не знаю. Когда понимаешь, что все правильно, не станешь выходить из себя. А тут все правильно. Если подумать, как мы жили, этим должно было кончиться.

- Разве мы были такие уж плохие?

- Нет, но и не очень-то хорошие. Наверно, в этом вся беда - в нас ничего особенного не было, просто мы оставались сами собой, а ведь очень многие в мире совсем озверели и творили невесть что.

В гостиной смеялись девочки.

- Мне всегда казалось: вот придет такой час, и все с воплями выбегут на улицу.

- А по-моему, нет. Что ж вопить, когда изменить ничего нельзя.

- Знаешь, мне только и жаль расставаться с тобой и с девочками. Я никогда не любил городскую жизнь и свою работу, вообще ничего не любил, только вас троих. И ни о чем я не пожалею, разве что неплохо бы увидеть еще хоть один погожий денек, да выпить глоток холодной воды в жару, да вздремнуть. Странно, как мы можем вот так сидеть и говорить об этом?

- Так ведь все равно ничего не поделаешь.

- Да, верно. Если б можно было, мы бы что-нибудь делали. Я думаю, это первый случай в истории - сегодня каждый в точности знает, что с ним будет завтра.

- А интересно, что все станут делать сейчас, вечером, в ближайшие часы.

- Пойдут в кино, послушают радио, посмотрят телевизор, уложат детишек спать и сами лягут - все, как всегда.

- Пожалуй, этим можно гордиться - что все, как всегда.

Минуту они сидели молча, потом он налил себе еще кофе.

- Как ты думаешь, почему именно сегодня?

- Потому.

- А почему не в другой какой-нибудь день, в прошлом веке, или пятьсот лет назад, или тысячу?

- Может быть, потому, что еще никогда не бывало такого дня - девятнадцатого октября тысяча девятьсот шестьдесят девятого года, а теперь он настал, вот и все. Такое уж особенное число, потому что в этот год во всем мире все обстоит так, а не иначе, - вот потому и настал конец.

- Сегодня по обе стороны океана готовы к вылету бомбардировщики, и они никогда уже не приземлятся.

- Вот отчасти и поэтому.

- Что ж, - сказал он, вставая. - Чем будем заниматься? Вымоем посуду?

Они перемыли посуду и аккуратней обычного ее убрали. В половине девятого уложили девочек, поцеловали их на ночь, зажгли по ночнику у кроваток и вышли, оставив дверь спальни чуточку приоткрытой.

- Не знаю… - сказал муж, выходя, оглянулся и остановился с трубкой в руке.

- О чем ты?

- Закрыть дверь плотно или оставить щелку, чтоб было светлее…

- А может быть, дети знают?

- Нет, конечно, нет.

Они сидели и читали газеты, и разговаривали, и слушали музыку по радио, а потом просто сидели у камина, глядя на раскаленные уголья, и часы пробили половину одиннадцатого, потом одиннадцать, потом половину двенадцатого. И они думали обо всех людях на свете, о том, кто как проводит этот вечер - каждый по-своему.

- Что ж, - сказал он наконец. И поцеловал жену долгим поцелуем.

- Все-таки нам было хорошо друг с другом.

- Тебе хочется плакать? - спросил он.

- Пожалуй, нет.

Они прошли по всему дому и погасили свет, в спальне разделись, не зажигая огня, в прохладной темноте, и откинули одеяла.

- Как приятно, простыни такие свежие.

- Я устала.

- Мы все устали.

Они легли.

- Одну минуту, - сказала она.

Поднялась и вышла на кухню. Через минуту вернулась.

- Забыла привернуть кран, - сказала она.

Что-то в этом было очень забавное, он невольно засмеялся.

Она тоже посмеялась, - и правда, забавно! Потом они перестали смеяться и лежали рядом в прохладной постели, держась за руки щекой к щеке.

- Спокойной ночи, - сказал он еще через минуту.

- Спокойной ночи.

Меток нет
Запись: Завтра конец света.
опубликована 12 сентября, 2011 в 0:17 и находится в Блоги |
Копирование разрешено ТОЛЬКО С АКТИВНОЙ ССЫЛКОЙ: