Врачи под ружьем-одноактная пьесса
В кабинете главного врача сидели трое мужчин и одна женщина. Монитор компьютера перед ними заморгал, и на нем появилась лысая как коленка голова с полноватым лицом в круглых очках.
– Уважаемые коллеги! Меня зовут Иван Макарович, я бывший главный врач этой больницы. Как вы знаете, в условиях всеобщей мобилизации каждый человек с высшим медицинским образованием, невзирая на специализацию, становится военным врачом. Поэтому вас призвали для выполнения не совсем характерных для вас задач. А учитывая современные веяния и то, что нормальных врачей не хватает (они заняты борьбой с вирусом), вы будете вести плановый прием в этой маленькой районной больнице, пока мы сражаемся на переднем крае в столичных заведениях.
Вот про нормальных врачей можно подробнее? А мы что, ненормальные, что ли? – возмутился маленький черненький доктор.
– Простите, я не хотел вас никак обидеть, просто ваши специализации в данных условиях не приоритетны, поэтому решено использовать вас в качестве резерва. Но не переживайте! Министерство здравоохранения снабдило все больницы системами телемедицины, поэтому я буду вместе с вами в самые тяжелые минуты. Если что, звоните и спрашивайте. На время моего отсутствия старшим врачом назначаю уважаемого коллегу Казбека Фархадовича! Главная медсестра Мария Ивановна подскажет все остальное. Она работает в больнице 40 лет и знает все. А меня зовут в операционную, мое почтение.
Экран гаснет. Сидящие в кабинете со скептическим видом переглядываются, а Казбек Фархадович на правах старшего обращается к Марии Ивановне:
– Скажите, матушка, а когда в больнице обед?
– Как пациенты кончатся, тогда и обед.
– Дело в том, что мы с коллегами только с поезда, кто-то на машине приехал, хотелось бы помыться и поесть для начала.
– В предоперационной и помоетесь, вода горячая есть только там, а обед по расписанию, – отрезала старушка.
– Помилуйте, но мы же не только руки помыть хотим, мы еще и все остальное, если можно так выразиться!
– Не баре, тазик выдам, мойтесь, сколько хотите, чай, мужики одни, девок среди вас не вижу. Али кто за девку претендует?
Никто не претендовал. Все в ужасе переглянулись и поспешили согласиться.
– А что у нас сейчас по плану?
– По плану аппендицит. Пациентка 1937 года рождения, поступила сегодня с острым животом четыре часа назад. Ее в палате заперли, чтобы не сбежала. Пошли смотреть.
По дороге мужчины знакомились:
– Меня вы уже знаете, Казбек Фархадович!
– Стоматолог, наверное?
– С чего вы решили?
– Судя по вопросу, я угадал. Мы видели, на какой машине вы приехали.
– Хмм, коллеги, я бы попросил! – покраснел Казбек Фархадович, но, кажется, больше от удовольствия.
– Борис Терентьевич, ЛОР!
– Очень приятно, Васисуалий Миронович, анестезиолог!
– О как, почему же анестезиолога в центр не забрали, нужная же там сейчас специальность?
– А я почем знаю, – буркнул маленький черненький человечек и отстал от группы на расстояние невозможности дальнейшей беседы.
Мелкой рысью донеслись до предоперационной. После небольшой дискуссии решили сначала поработать, потом поесть. Мыться в тазике в предоперационной никто не захотел. Разделись до пояса и долго отмывались, как могли, над раковиной.
Помогали одеться друг другу тоже сами, т.к. больше никакого персонала в больнице не было. В операционной их встретила уже облаченная в одноразовый халат Мария Ивановна. Правда, халат был в подозрительных пятнах.
– А где больная?
– В предбаннике мечется. Не хотела сюда идти, я ее еле пригнала. Хфельшер сказал, что аппендицит у её. А ну как загнется, а дома поросенок некормленный?
– При чем тут поросенок, Мария Ивановна?!
– Это вам, городским, плевать на животину, а у нас это единственные кормильцы, – обиженно поджала губы главная.
– Ладно, давайте начинать уже. Кушать очень хочется. Любезная Мария Ивановна, приглашайте пациентку, а мы пока операцию спланируем.
– Борис Терентьевич, вы аппендицит когда последний раз, хм, скажем так, курировали?
– Когда и все, в институте, 15 лет назад!
– Ну и отличненько, у меня стаж в два раза побольше будет, уже совсем не помню, потому вам и начинать, любезнейший!
– А может, я лучше эндотрахеальный наркоз дам? Мне это как-то ближе к специализации.
– Зачем нам это, когда у нас целый анестезиолог есть в лице Васисуалия Мироновича?
– Коллеги, я больше на внутривенном специализировался, может, не будем эндотрахеальный?
– Все, я как и.о. главного врача назначаю Бориса Терентьевича хирургом, я буду первым ассистентом, Васисуалий Миронович анестезиолог.
– И правильно! Я вам такой наркоз дам! У меня еще ни один пациент не пожаловался!
– Все померли, что ли? – не к месту пошутил Борис Терентьевич, но все на него зашикали и трижды сплюнули через плечо в нестерильную зону.
В этот момент Мария Ивановна загнала в операционную старенькую сухонькую бабушку в одном ситцевом халатике. Бабушка тихонько подвывала и что-то шептала на ухо Марии Ивановне.
– Что происходит, Мария Ивановна?
– Она до ветру рвется!
– Что??? Больная должна была уже клизму получить давно. До какого такого ветру?
– Да знаю я ее, она в туалет рвется, потому что он на территории сада позади больницы и у него одной стенки нет, еще в прошлые выборы салютом снесло. А потом ищи ее свищи!
– Но мы не можем оперировать больную с неопрожненным кишечником!
– Сынки, помилуйте, не губите! Немцы не сгубили, неужто вы до могилы спроводите?! Пустите меня до ветру, вот вам крест – вернусь! Четвертый час терплю, мочи моей больше нет!
– Мария Ивановна, голубушка, проводите больную «до ветру», как говорится, да покараульте, чтобы не сбежала. Потом в процедурную на клизму и живенько к нам. Мы подождем!
Мария Ивановна нехотя стянула халат, вынула откуда-то папироску на корнцанге и хмуро поконвоировала больную на улицу, тыкая ее изогнутым корнцангом в спину.
А мужчины от нечего делать стали осматривать нехитрую сельскую операционную.
– А где здесь спирт? – поинтересовался Васисуалий Миронович.
Остальные переглянулись и быстро нашли в стеклянном шкафу трехлитровую банку, которая единственная была без подписи, что выдавало ее с головой. Спирт был явно разбавленным, но на голодный желудок это было даже хорошо.
Минут через 30-40, когда женщины вернулись, трое коллег уже перешли на «ты» и с удивлением уставились на тех, кто потревожил их беседу.
– Мироныч, это кто?
– Это главная с пациенткой, Терентьич!
– А зачем они пришли?
– Аппенд-ик-ицит, – вспомнил Казбек Фархадович.
– Точно! Начнем, друзья?!
– Сынки, не губите, – вновь принялась за свое бабушка. - У меня поросенок с утра некормленный, а аппендицит прошел, это запор был, я просто с утра до ветру не ходила!
Мужчины переглянулись и уставились на Марию Ивановну.
– А кто ставил диагноз?
– Хто-хто, хфельшер! Не я же!
– Да он, окаянный, мстит мне! Давеча я ему самогону не дала, Лерка евойная запретила, так он поклялся меня извести, ирод! Вон привез с утра пораньше, пока никого не было, и запер! – запричитала бабушка.
Васисуалий Миронович подошел к бабушке и отработанным движением пощупал ей нос. Минутку подумал и выдал:
– Нет у нее аппендицита. Нос холодный.
– Мироныч, какой нос, ты о чем?
– Холодный нос, значит, нет никакого воспалительного процесса! Даже стоматолог должен знать такие вещи, – гордо заявил Васисуалий Миронович.
– Так, так, так, – насупился Казбек Фархадович. - С этого момента поподробнее, Мироныч. Ты у нас кто?
– Да, я ветеринар и этим горжусь! Знаешь, сколько пациентов мне руки лизало после лечения?
– Я стоматолог! Мне и во время лечения постоянно лижут, не удивил.
Казбек Фархадович подошел к бабушке, уложил ее на кушетку и стал щупать ей живот.
– Симптом Щеткина-Блюмберга отрицательный! – провозгласил и.о. главного врача.
– Хренасе, – сказала Мария Ивановна, с уважением посмотрев на доктора.
Врачи переглянулись и сказали то же самое, но в более неформальном варианте.
– Нужно исключить абдоминальную форму инфаркта миокарда. Мария Ивановна, где в больнице кардиограф?
Мария Ивановна мухой метнулась в соседнее помещение и принесла деревянную слуховую трубочку. Доктор еще раз икнул, но трубку взял и сердце послушал.
– Синус ритмичный! – резюмировал Казбек Фархадович. Потом исправился: – Ритм синусовый! Короче, нет у нее никакого инфаркта миокарда, тем более абдоминальной формы.
– Ну, Фхр…, Фахр…, тьфу ты, Казбек, молодчина! Отпускай больную, за это нужно выпить! – поднял палец к небу Борис Терентьевич.
Влюбленно глядя на и.о. главного врача, Мария Ивановна метнулась разливать спирт по мензуркам. А через 15 минут счастливая и довольная бабушка принесла холодной, но вкусной вареной картошки, три куриных ноги и соленых огурчиков, разнеся по деревне весть, что приехали шибко умные доктора, знают такие слова, что у самой Ивановны челюсть вывалилась. В общем, коллектив складывался на глазах! Повезло больнице!
Писатель-публицист и автор книги-бестселлера «Записки Доброго Стоматолога»
