Отчитки

Из книги “Несвятые святые”

Я только один раз побывал на отчитках у игу­мена Адриана, но этого было более чем достаточно. В битком набитом храме раз­давались отчаянные и в самом буквальном смыс­ле нечеловеческие крики. Люди рычали, блеяли, визжали и кудахтали. А ругались так — хоть уши за­тыкай. Иные крутились юлой и со всей силы гро­хались оземь. Причем видно было, что они сами от себя такого совершенно не ожидали. Один ин­теллигентный мужчина с перепуганным до смерти лицом носился по храму, хрюкал, как кабан, и в из­неможении опустился на пол лишь после того, как его насильно подтащили к священнику и окропили святой водой.

Отчитка — это русское название экзорцизма, осо­бый молебен, чин изгнания бесов. Происходящее жутко описывать, а присутствовать на подобных действах еще страшнее. Как это все выдерживал отец Адриан — не знаю.

Начинал отец Адриан свой монашеский путь в Троице-Сергиевой лавре. Там он тоже занимался отчитками, но скрыто, не на виду, в какой-то от­даленной от туристических маршрутов церквуш­ке. Рассказывают, что однажды в монастырь при­ехали высокопоставленные советские работники и, на свою беду, захотели дотошно осмотреть все до­стопримечательности без исключения. В том числе и храм, из которого доносились странные крики.

Делать было нечего, и монахи привели их в цер­ковь, где косноязычный и с виду весь какой-то рас­трепанный отец Адриан как раз читал заклинательные молитвы. Экскурсанты остолбенели, увидев валяющихся по полу людей, орущих дикими голо­сами. Но представьте состояние высокопоставлен­ных гостей, когда одна из прибывших с ними дам,

ответственный советский работник, вдруг зашипе­ла, замяукала на весь храм, словно мартовская кош­ка, покатилась по полу и в довершение всего заора­ла такие непристойности, что и бывалые мужчины ничего подобного не слыхивали!

Позже эта дама снова поехала в лавру. Но теперь уже одна. Разыскала того самого косноязычного игу­мена Адриана и задала ему единственный вопрос: что с ней было?

Батюшка Адриан, как человек простой, и отве­тил ей попросту:

— В тебе бес сидит! От него твои беды.

— Но почему именно во мне?! — возмутилась дама.

— А это ты уж не у меня спрашивай, а вот у него! — и отец Адриан ткнул перстом в икону Страшного Суда, прямо в страшное изображение рогатого, омерзительного существа. Но, увидев, как поблед­нела его посетительница, поспешил успокоить ее: — Да не убивайся ты. Может, Господь это попустил, чтобы тебя через болезнь к вере привести.

Отец Адриан как в воду глядел. Дама стала приез­жать в лавру, исповедовалась за всю жизнь, причас­тилась, и приступов беснования с ней больше не повторялось. Вскоре отец Адриан сказал, что боль­ше ей на отчитки ходить не надо: вера во Христа, жизнь по заповедям Божиим, участие в Таинствах Церкви — все это изгоняет любую духовную нечисть из человеческой души.

Но у самого игумена Адриана после этого собы­тия начались неприятности, поскольку дама своего нового отношения к вере скрывать не стала. Разра­зился скандал, завершившийся тем, что под давлени­ем властей наместник монастыря отправил игумена Адриана подальше, в провинциальный Печерский

монастырь, дабы ответственные советские товарищи могли спокойно ездить на экскурсии в Троице-Сер- гиеву лавру, попивать наливки с отцом экономом и глубокомысленно рассуждатьмол, «что-то такое в этой Церкви все же есть».

* * *

Отвлекусь. Помнится, как-то на проповеди один молодой еще архиерей, предавшись воспоминани­ям о минувших годах, сказал, что церковные адми­нистраторы его поколения отстаивали интересы Церкви в том числе и ценой своей печени. Сказал — и заплакал! То ли ему так было жаль себя, то ли вправду с печенью начинались проблемы.

Но я никогда не брошу в таких архиереев и ба­тюшек камень. Во-первых, потому, что сам не без греха. А во-вторых, эти архиереи и священники, ублажавшие в церковных трапезных важных госу­дарственных чиновников, уполномоченных по де­лам религий и благотворителей, делали свое дело: они не просто брали на себя труд по необходимому хозяйственному и административному обеспечению церковной жизни, но и давали возможность отцам Иоаннам, Кириллам, Наумам, Адрианам нести свое служение, а миллионам прихожан и паломников при­езжать в храмы и монастыри. Не бросайте, пожалуй­ста, в них камни, они делали свое дело как могли.

В Троице-Сергиевой лавре был такой знамени­тый келарь отец N. Его до сих пор с благодарностью вспоминает братия. Помнят не только его доброту и отзывчивость, но и то, что он брал на себя труды по общению с внешним миром, ограждая остальных монахов лавры от подобных попечений. Если шла на монастырь напасть в виде очередной проверки или визита сановных и капризных гостей или тре­бовалось срочно решить сложный хозяйственный вопрос, все знали — отец N выручит.

* * *

Но вернемся к отчиткам. Позже, через много лет, мне рассказывали врачи-психиатры, как в до­революционной России отличали психически боль­ных от бесноватых. Врачи использовали простой способ: ставили перед больным несколько чашек с обычной водой и одну — с крещенской. Если па­циент спокойно отпивал воду из всех чашек, его от­правляли в больницу. Если же он отказывался пить из чашки со святой водой, начинал буйствовать, впадал в забытье, это уже было по ведомству экзорциста.

Отчитка или изгнание бесов — дело мало того что неспокойное, но и весьма опасное. Чтобы в этом убедиться, достаточно один раз попасть на подоб­ный обряд. Впрочем, все это относится к настоящей отчитке. Потому что на них, без сомнения, нередко встречаются симулянты, кликуши или действитель­но психически больные люди. Но бывают и особо отвратительные случаи — игра в «отчитку» со сто­роны «исцелителя». Слава Богу, это встречается не часто. Святитель Игнатий (Брянчанинов) писал о подобных субъектах: «Душепагубное актерство и печальнейшая комедия — старцы, которые прини­мают на себя роль древних святых старцев, не имея их духовных дарований».

Бесы — как паразиты в теле человека. О них можно не знать, даже не верить в их существова­ние, но они действительно паразитируют в душах и — незаметно для своих хозяев — управляют их мыслями и поступками. А те и понять не могут, по­чему с ними происходят странные, дурные и несу­разные вещи, а вся жизнь превращается в перевали­вание из одной ошибки в другую. У Церкви есть все возможности к исправлению таких судеб. Да только дело в том, что исцелиться человек может, лишь из­менив себя. Молитва священника — деятельная, но всего лишь помощь.

Разумеется, не все священники способны совер­шать чин изгнания бесов. Отец Адриан был чуть ли не единственным в те, 80-е годы, кто брался за это дело. Кажется, был еще отец Василий в Васьк-Нарве в Эстонии.

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) скептически относился к этой практике. Не потому, что считал ее чем-то неправильным, но потому, что был убеж­ден: тлетворное воздействие из духовного мира человеку необходимо исцелять личным покаяни­ем, Таинствами Церкви и трудом по исполнению Христовых заповедей. Хотя он и не отрицал пользы, которую может принести участие в молебнах с заклинательными молитвами, но скорбел, что те, кто приходят на отчитки, хотят исцелиться, не прило­жив собственного труда. А такого в духовной жизни не бывает.

* * *

Отчитка — это не только очень тяжелое, но и весь­ма опасное дело. Как-то мне, послушнику, довелось быть на приходе у отца Рафаила на престольном празднике его деревенского храма, дне памяти свя­тителя Митрофана Воронежского. Ко всенощной приехали несколько священников из соседних при­ходов. Между ними был батюшка, удививший меня.

Во-первых, у него был полный рот золотых зубов. А во-вторых, когда мы укладывались спать в единст­венной комнате — кто на кроватях, кто на полу, — он, сняв свой священнический подрясник, надел спе­циально привезенный с собой особый белый подряс­ник для сна. На мой недоуменный вопрос священник серьезно сообщил, что это я, мальчишка, могу спать в трусиках и в маечке, а он, священник, должен от­ходить ко сну в подряснике. Вдруг именно в эту ночь будет Второе Пришествие Иисуса Христа? Что же, ему, иерею Божию, встречать Господа в трусах? Мне тогда понравилась такая его вера.

Еще интереснее было происхождение золотых зубов батюшки. Вообще-то у священников это ред­кость. Ну ладно — один-два зуба, а тут полон рот… В общем, кто-то не удержался и спросил, откуда у него такая красота. И вот священник, усевшись с ногами на кровати в своем белом подряснике, при свете ночника поведал собравшимся свою историю.

В миру он заведовал областной киносетью. На этой высокой должности и позолотил от души себе уста. Нравилось ему так. Несмотря на род деятель­ности, он был очень набожным. Жил вдвоем с ма­менькой, и был у них духовник-старец где-то на глухом приходе в Белгородской области. Пришло время, и старец благословил ему готовиться к при­нятию священного сана. Через год его рукоположи­ли и назначили настоятелем в деревенскую церковь неподалеку от райцентра.

Так прослужил он десять лет. Похоронил ма­меньку. Время от времени наведывался к своему духовнику и к старцам в Псково-Печерский мона­стырь. Однажды из райцентра к нему привели бес­новатую девочку. Сначала священник ни в какую

не соглашался совершить отчитку, заверяя, что не готов к такому великому делу. Но в конце концов мать девочки и прочая ее родня батюшку уговорили. Понимая, что дело предстоит серьезное, священ­ник посвятил целую неделю посту и молитве и тогда только, впервые в жизни, совершил положенный чин. Девочка исцелилась.

Священник очень обрадовался. И за девочку, и за себя. За девочку потому, что дитя и в самом деле перестало мучиться, страдать за грехи родителей. А за себя — поскольку почувствовал, что и он не так прост!..

Прошло недели две. Как-то раз после обеда ба­тюшка уселся в кресле у окошка и раскрыл обла­стную газету ознакомиться с новостями. Дочитав увлекательную статью, он опустил газетный лист и… окоченел от ужаса. Прямо перед ним стоял — он. Тот самый, кого удалось изгнать из девочки. Просто стоял и внимательно смотрел батюшке прямо в глаза. От одного этого взгляда священник, не помня себя, выскочил в окно и бросился бежать напролом неведомо куда. Батюшка был человеком грузным и совершенно не спортивным, но начал он приходить в себя лишь пробежав несколько кило­метров. Не заходя домой, он направился во Псков, занял у друзей денег и поехал к своему старцу-духовнику.

Для начала старец как следует отругал свое чадо за самочиние. К таким делам, как отчитка, нельзя приступать без особого благословения и молитв духовника. Этим наш священник само­надеянно и легкомысленно пренебрег. Так же, как нельзя после временных побед, дающихся не за наши достоинства, а по благодати Божией

и молитвам Церкви, расслабляться, почитывать газетки, а особенно в глубине души тщеславить­ся и умиляться своим несравненным духовным подвигам. Старец напомнил слова преподобного Серафима Саровского, что дьявол, если бы ему было попущено Богом, мог бы по ненависти своей мгновенно уничтожить мир. В конце беседы ста­рец предупредил свое духовное чадо, чтобы тот был готов к новым испытаниям. Одним лишь ли­цезрением врага человеческого рода его приклю­чения не закончатся. Дьявол обязательно найдет время жестоко отомстить самонадеянному, но ду­ховно весьма еще слабому батюшке, вступивше­му неподготовленным в открытый бой с силами зла. Старец пообещал молиться и отправил его восвояси.

Минуло месяца полтора. Священник уже стал под­забывать о случившемся, как вдруг однажды ночью к нему постучали. Священник жил один. На вопрос, кто пришел столь поздно и что посетителям надо, из-за двери ответили, что приехали звать его в со­седнее село к умирающему — причастить. Батюшка открыл дверь, и на него сразу набросились несколь­ко человек. Били его жестоко. Выпытывали, где он хранит деньги. Священник показал им все, кроме места, где хранил ключи от храма. Взяв, что смогли, злодеи напоследок клещами вырвали у батюшки зо­лотые зубы.

Прихожане нашли своего священника еле жи­вым. От боли во рту он даже не мог кричать, лишь стонал. В больнице батюшка провел несколько ме­сяцев. А когда бандитов нашли и пригласили потер­певшего для опознания, он, увидев их, не выдержал и заплакал как ребенок.

Но не зря говорят: время все лечит. Священник поправился и снова стал служить в своем храме. А прихожане, благодарные за то, что священник не выдал, где хранит ключи, и геройски сохранил невредимым их храм, собрали деньги батюшке на новые зубы, снова золотые. То ли вкус у них был такой, то ли священник уже не мыслил себя без зо­лотых зубов.

* * *

Сам я только однажды брался за подобное дело. Но, конечно, не за отчитку, а лишь восполнил до конца Таинство крещения одного мальчика, сокращенное когда-то не известным мне священ­ником.

Служил я в то время в Донском монастыре. Как- то ко мне пришел мужчина лет сорока, подпол­ковник милиции Валерий Иванович Постоев. Он был неверующим и даже некрещеным, но, кроме как в Церковь, идти ему было некуда. С его един­ственным десятилетним сыном Валерой творилось немыслимое. В присутствии мальчика стали заго­раться вещи. Сами по себе. При появлении Валеры

горело все — холодильники, подушки, стулья, крова­ти, шкафы. В гости семейство Постоевых уже не хо­дило: пожар был обеспечен в течение двадцати ми­нут. В школу мальчика по той же причине не пускали.

Валеру осматривали врачи и экстрасенсы, сотруд­ники ФСБ и еще каких-то особо закрытых учрежде­ний — все было бесполезно. В нескольких газетах вышли сенсационные репортажи с фотографиями мальчика и пожарищ. Но родителям было не до сла­вы. На всякий случай они окрестили сына. Однако все вокруг горело по-прежнему. Отчаявшийся под­полковник забрел в Донской монастырь — кто-то посоветовал ему помолиться у только что открытых мощей святителя Тихона. Здесь мы и встретились.

Я не мог взять в толк, почему после крещения пожары не прекращались. Пока не задал вопрос: сколько времени продолжалось крещение ребен­ка? Подполковник ответил, что меньше получаса. Обычно крещение одного человека происходит гораздо дольше. И сразу стало понятно: священ­ник, совершавший Таинство, пропустил особые, древние молитвы, которые в Церкви называют заклинательными. Их всего четыре, и некоторые из них довольно длинные. К сожалению, бывает, что священники, особенно, как сейчас говорят, модер­нистски настроенные, пропускают эти молитвы, считая их ненужными. А именно в них Церковь властью, данной ей от Бога, просит об избавлении человеческой души от гнездящегося в ней древне­го зла. Но нашим модернистам все это кажется ку­рьезным и архаичным. Они боятся показаться несо­временными и смешными в глазах прихожан. Хотя я ни разу не видел, чтобы при крещении это вызы­вало хотя бы усмешку у людей даже малоцерковных.

Я написал про Валеру Постоева отцу Иоанну, и тот ответил, что надо восполнить непрочитанные над мальчиком заклинательные молитвы. Так мы и сделали в храме Донского монастыря. С этого дня пожары закончились. Подполковник Валерий Ива­нович окрестился, а все его домашние стали наши­ми прихожанами. Мальчик давно уже вырос и тоже стал майором милиции. Сейчас он преподает в Мо­сковской высшей школе милиции и вспоминает о прошедшем по сохранившимся в семейном архи­ве фотографиям квартирных пожарищ.

Меток нет
Запись: Отчитки
опубликована 8 сентября, 2012 в 23:18 и находится в Блоги |
Копирование разрешено ТОЛЬКО С АКТИВНОЙ ССЫЛКОЙ: