Матрос революции.
Решил сделать небольшую паузу, некая перезагрузка сознания.
Павел понимал, что если не сегодня, то… радикалы-боевики захватят власть. К чему это приведёт, можно было только догадываться, но меньшевики утеряли авторитет, утеряли влияние в народе. Он понимал, что вот-вот хаос охватит столичные города, и как следствие всю Россию. Что же делать? И он – простой крестьянский сын – матрос Балтийского флота, член солдатских и рабочих депутатов, решил. После того, как решение было принято, началась тщательная, но молниеносная подготовка. Главным критерием восстания, избежать жертв. Во все части и рабочие ячейки, расквартированные в пределах города, были высланы чёткие и определённые указания. Каждая группа имела директивы для действий.
Казалось, восстание началось стихийно, но виделась организация действий, до мельчайших деталей. Все ключевые объекты города один за одним бескровно переходили в руки Рабочих и солдатских групп. Защитники, убеждённые своими братьями солдатами и матросами, переходили на сторону восставших, не принимая боя. Как и предполагал Павел, революция проходила действительно бескровно. Пришла информация о том, что крайне левые ячейки партии, пытаются взять реванш и призывают к вооружённому восстанию. Он не понимал одного, зачем призывать к кровопролитию, в то время, когда революция уже идёт и не погиб ещё не один человек. К Временному правительству решено было отправить парламентёров с ультиматумом сдачи, с обещанием сохранения жизни каждому министру и защитнику Зимнего.
Но он узнал, что радикалы захватили Смольный и сделали там свою штаб квартиру. Что же делать? Все указания шли из Смольного, хоть они иногда были и абсурдны. Приказ захватить объект уже находящийся под контролем восставших. Начали в разных концах города происходить стычки, перестрелки, пока не разбирались, кто есть кто. Появились первые раненые.
Павел, договорившись о начале штурма Зимнего, так как ждать не было времени, сам отправился к штурмовым отрядам, сгруппировавшимися для штурма. Он сам пошёл, как участник, всё ещё надеясь, обойтись без кровопролития, так как знал, что гарнизон защитников Зимнего слаб и не может оказать какого-либо ощутимого сопротивления фронтовикам. Так и произошло. После выстрела Авроры, что не было запланировано, а было идеей радикалов, штурм начался. Со стороны Зимнего прозвучало всего несколько выстрелов. Во время штурма погибло всего два человека. Так закончилась бескровная революция в столичном городе.
Взяв с собой небольшой штурмовой отряд, Павел направился в Смольный. Надо было решить кое-какие вопросы с восстаниями в других городах и наладить связь с гарнизонами, что находились за чертой города. При входе им преградили дорогу группа рабочих с красными повязками, ссылаясь на приказ – не допускать его в Смольный. Произошла стычка, которая чуть-чуть не переросла в перестрелку. После небольших переговоров в Смольный был допущен Павел один. Разговора не получилось. Приказы шли во все уголки от радикалов. Люди, привыкшие к войне, охотно шли на вооружённые столкновения. Принцип был один – Война всё спишет. Он понял, что эту битву он проиграл.
Удивительно!.. Проиграл своим, а не чужим, с тем с кем боролся. Понял и то, что гражданская война неизбежна, со всеми последствиями для народа, который он любил, потому что сам был частью этого прекрасного народа. Что они не учли? Максимализм и непримиримость радикалов? Нет… скорее он не предположил грубой наглости и низости тех, кого считал соратниками. Он не стремился к власти, он боролся за освобождение народа, за свободу, за справедливость. Он считал, что все его соратники думают так же, но с самого первого дня после революции увидел, как шёл прямой и неприкрытый дележ мест, где и ему было предложено место, от которого он, конечно же, отказался.
Удивительно!.. Матрос Революции, который шёл в первых рядах преобразования мира, был предан и врагами и друзьями. Его боялись и те и другие, но этот страх не сулил ему ничего хорошего. Надо было уходить. Хотелось уйти подальше, спрятаться, зарыться, умереть. Вместо этого зарылся в какой-то нерабочий, заброшенный кабак с группой соратников и от души напился, пытаясь не думать о том, участником каких событий стал, понимая, что ящик Пандоры открыт и ничего уже не изменить.
Павел с друзьями вышел на пустынную улицу. Редкие прохожие спешно убегали из видимости при виде пьяных вооружённых матросов. Он выстрелил несколько раз в воздух, и дико закричал:
– Я начал Революцию!.. Мне её и заканчивать!
В центре города слышна была стрельба, и группа пьяных матросов направились, горланя какую-то песню, в том направлении. Разрушение храмов, вымирание сотен тысяч людей, тысячи беспризорников, разгул криминала только начинался, выворачивая нутро, как при страшном похмелье. Даже выпитая водка не заглушала предвиденья грядущих событий. Он плакал от безысходности и бессилия.
Идея светлого будущего и уничтожение храмов, как творческих поисков и вдохновения, превращение в склады рухляди творческие наследия и традиции предков.
Идея Братства на основе уничтожения ближнего своего и прямая и неприкрытая ненависть к инакомыслию.
Идея Равенства при полной ликвидации индивидуальности, как движителя развития.
Разгул ментала при попытке уничтожения чувства привело к трагедии. Но Чувство прорвалось и… попытка уничтожения ментала, привело к новой трагедии. Пора бы нам всем как-то отрегулировать отношения Мысли и Чувства.
Истина не есть правда, Истина всегда есть, и то, что есть, правда появляется и исчезает.
