Исповедь. Часть 3-я. Заключительная. Печальная…

Вторая дорога оказалась странно короткой. Я прошла лишь несколько метров и оказалась в месте которое напоминало по своей обстановке трактир. Нечто среднее между средневековым пабом и салуном дикого Запада. Только сейчас понимаю, что запахов абсолютно никаких не осязаю. Никаких. За стойкой бармен (или хозяин трактира) в светлом переднике, продаёт нечто похожее на пиво или брагу. Эль….точно….они так этот напиток называют. Помещение слабо освещается толстыми свечами, которые коптят как первый паровоз. Я в своём белом наряде выгляжу здесь как белая ворона или подсолнух случайно выживший среди своих сгоревших собратьев. Ко мне, шаркая, приближается старик. Волосы взлохмачены, не причёсаны уже не знаю сколько лет. На вид ему годов 80. Он просит меня купить ему выпивку, но у меня же даже карманов нет, однако жестом похлопываю себя по бёдрам и обнаруживаю наличие таковых. В карманах нахожу три пятака. Покупаю ему лучшее пиво (один пятак) и иду с ним за дальний столик. Здесь темно, как в танке  Старик не разговорчив. Каждое слово из него приходится вытягивать. Внезапно слышу женский плач из дальнего левого от меня угла.
Спрашиваю у старика:
- Кто это?
Он отвечает, что она каждый вечер здесь сидит, напивается, потом начинает выть и бармен (хозяин) выбрасывает её на улицу. Я срываюсь до того, как хозяин пытается выволочь девушку наружу. Хватаю её под руки и сама вывожу.
Улицы темны, но мне прекрасно видно, что все малочисленные строения не более двух этажей. Она живёт на втором, в одной из этих развалюх. Я привожу её в ту комнату где, по её словам, она проживает. Комната не маленькая, но кроме кровати и прикроватного небольшого столика, в ней больше ничего нет. Освещается лишь тусклым светом уличных фонарей. Она падает на кровать и засыпает. Мне её искренне жаль. Я жду рассвета, но солнце не встаёт. Очень долго жду, а она всё спит и храпит, ворочается во сне. Тогда я решаю вернуться в трактир к старику.
Выйдя на улицу обнаруживаю странную вещь: уже вечер. Точнее дня, как такового, и не было. Иду в трактир, старика там нет. Спрашиваю у бармена о том, как зовут этого старика. Бармен лишь пожимает плечами и отвечает мне, что его так и зовут Старик и что в данный момент он спит на заднем скотном дворе. Иду будить. Он поднимается лишь тогда, когда обещаю ему купить свежего эля, но предварительно ставлю ему условие о том, что он расскажет мне про ту девушку. Старик мало чего о ней знает, но почему-то чувствует в ней что-то родное. Говорит, что ему всегда хотелось подойти к ней и погладить, обнять, успокоить, но мешало чувство собственной неполноценности. Так он сказал.
Мне вдруг захотелось чтобы старик пообщался с девушкой. На последние два пятака я купила две бутылки (откуда у них бутылки???) эля и направилась вместе со стариком в дом, где живёт девушка. Она уже проснулась, рядом с ней сидит какая-то женщина (вроде соседка). Увидев меня женщина уходит. Я подаю девушке бутылку, вторую отдаю старику и начинаю разговор с вопроса о том как её зовут. Она толком и не помнит, вроде Ариша. Боже мой…..Да ведь это моя сестра Ира, хотя она совсем на себя не похожа. На вид ей можно дать лет сто, если бы не молодая походка и голос….не пропитый, не прокуренный. Кстати, там я не видела курящих. Странно, да?
Мне вдруг хочется её обнять, прижать к себе и не отпускать….никогда….что я и делаю. Плачу…. Да, чувствую слёзы на щеках, на своих губах, но не чувствую совсем их вкуса. Я постоянно повторяю её имя: Ариша, Ариша, Ариша…. Девушка внезапно преображается и становится той, которую я знаю, знала и всегда буду знать, Ирой. Старик…. что с ним происходит??? Он вдруг начинает рыдать и слёзы, как будто, смывают с его лица морщины. Он тот, с кем я прожила долгую земную жизнь, он-мой муж.
Двери в комнату открываются и я уже не удивляюсь тому, что странные люди уводят обоих в неизвестном мне направлении. Я возвращаюсь к перекрёстку так же быстро, как попала в это место. Отец улыбается, а я плачу. Мне уже не страшно идти на третий путь, хотя понятия не имею что меня там ждёт.

Третий путь оказался самым лучшим из того, что я видела ранее. Моя дорога привела меня к огромному, в три этажа, белому зданию выполненному в стиле ампир. Вокруг были разбиты сады, ухоженные газоны, пели птички. Было много пешеходных дорожек, много скамеек с резными кованными спинками и подлокотниками. По дорожкам гуляли старушки в сопровождении сестёр милосердия в их рабочей одежде, состоящей из коричневого платья, белого накрахмаленного передника и белого кокошника. Их одежда вызывает у меня улыбку. Однако я и сама оказываюсь в таком же наряде.
Ко мне подходит женщина одетая в серый классический костюм, белую блузку с жабо и с причёской а-ля 30-е. Приятная женщина. Приветствует меня и провожает к моей подопечной. Да, да, я сестра-сиделка. В комнате, куда привела меня директор пансионата (это именно пансионат для престарелых), очень много антикварных вещей, много фотографий на стенах. Скатерть на столе и занавески сделаны вручную, льняные, с выбитыми рисунками. Такие я уже раньше видела в доме моей бабушки, но всё это было сделано руками прабабушки.
Женщина, проживающая в этой комнате, не была старушкой… нет. На вид ей было не больше 30-ти лет. Румяная, пухленькая, с прической 30-х годов, в красивом ситцевом платье до колен. На ножках белые ажурные носочки и лакированные туфельки-сандалии. Верхнюю часть платья украшал самодельный ажурный воротничок. Директриса представила мне её как Фенечку, меня как и зовут.
Я стала рассматривать,смущаясь немного,фотографии на стенах. Фенечка стала комментировать и объяснять про тех, кого я вижу и видела раньше. Мне уже стало понятно, что передо мной моя прабабушка, но что от меня хотели??? Ведь, судя по тому, что я видела вокруг, это место она сама себе придумала, сделала и была здесь счастлива. На какое-то мгновение моё сознание перенеслось на перекрёсток. Рядом с отцом стоял старец, одетый в простую льняную рубашку до пят и опоясанный простой скрученной верёвкой из конопли (откуда я это знаю???), в руках он держал посох. Оперевши подбородок на посох он смотрел в мою сторону. Судя по выражению его лица он был чем-то озабочен.

Я услышала голос отца:
- А сможет ли она уговорить её уйти из того мира?
Старик лишь слегка покачал головой и пожал плечами. Видение исчезло. Снова оказавшись в комнате я увидела улыбающуюся Фенечку. Её глаза….в них было столько света, что казалось можно ослепнуть.

Она заговорила первой:
- Как  говоришь твоё имечко?
- Саша….Шура, - ответила я.
Фенечка усмехнулась и продолжила:
- Так значит тебя за мной прислали?

Я поняла,что она всё знает, и решила не скрывать своих чувств, эмоций, своего счастья от встречи с ней. Мы плакали, смеялись, обнимались…. и много говорили. Я рассказала ей о той жизни которую прожили без неё. Всё,как на духу. И о том, как она повлияла на мой выбор, и о том, как она стала светочем в моей непростой жизни. И о том, как часто я её вспоминала. Фенечка слушала, внимала и казалось впитывала каждое моё слово, как губка. Наконец она встала и сказала:

-Что ж, идём.

И мы пошли. Обратной тропой  до перекрёстка, где нас ожидал мой отец и старец. Дом, который остался позади, исчез. Растворился, как будто и не было его. Хотя, на самом деле, его и не было никогда. Это была лишь игра её воображения. И в эту игру ей позволили играть. Она это заслужила.

На перекрёстке Фенечка со старцем ушли по той дороге, по которой мы пришли от дома на острове. Четвёртый и последний путь…. Отец сказал, что это будет самый трудный, потому что там я встречусь сама с собой. Я пойду рядом, буду жить и чувствовать то же, что и на земле. Самый трудный путь заключается в том, что мне придётся уговаривать саму себя от опрометчивых шагов, от левого пути, от страха перед смертью и страха перед жизнью. Но я не смогу себя слышать, не смогу с собой говорить. Я просто буду рядом, буду сторонним наблюдателем, но любой свой поступок или проступок мне придётся пережить дважды. И я теперь здесь, а она пишет.

P/S: когда я плавала в океане с касаткой вокруг резвились стайки дельфинов. На небе светило солнышко, но оно не палило. Его жар был мягким, ласкающим. В небе парили разные птицы, при чём не только морские. Среди них были стрижи и ласточки. И ещё меня поразила радуга, хотя не было ни туч, ни дождя.

Когда я вошла в дом на острове то первое, что бросилось мне в глаза, это был круглый стол, накрытый синей бархатной скатертью с вышитыми по краям белыми лебедями, стоявший посреди комнаты и вокруг него были стулья из красного дерева.12 штук. А на стенах висели картины….вышитые крестиком. И именно это стало для меня подсказкой о том, кем является та женщина на кухне - моя бабушка.

Меток нет
Запись: Исповедь. Часть 3-я. Заключительная. Печальная…
опубликована 4 сентября, 2015 в 19:12 и находится в Авторские блоги, Блоги |
Копирование разрешено ТОЛЬКО С АКТИВНОЙ ССЫЛКОЙ: