Форум : Теракты

Амина рассказывает о своем детстве в маленьком дагестанском селе, где не было никакого досуга, кроме как раз в неделю сходить с мамой на центральный базар за покупками. Строгое воспитание и требовательное соблюдение всех предписаний Корана закалили ее характер. Самоконтроль — главная жизненная установка.

«Мы жили строго по шариату. Я постилась с четырех лет без еды и воды. Никогда не забуду, как во время Рамадана мать будила меня в три часа ночи для намаза. Помню, как постоянно учила аяты и суры (стихи из Корана. — Прим. ред.). А учеба в школе никогда не была в приоритете для моей семьи. Мама считала главным делом своей жизни «помогать детям пророка Мухаммеда». Так она называла потенциальных смертников», — вспоминает Амина.

Часть вторая. Замужество

«Мне было одиннадцать, когда все началось, — продолжает она. — Я рано созрела для платка. По исламу, если ты в хиджабе, значит, пора думать о замужестве. Вскоре мама начала искать жениха. Она отправляла меня работать в небольшой книжный магазинчик, который находился прямо в нашем доме, на втором этаже. В лавку часто заходили мужчины. Мы продавали религиозную литературу. Тогда я еще не знала, что все те книги были экстремистскими».

По словам Амины, после смерти отца мать вступила в группировку радикальных исламистов. В ее задачи входила доставка гуманитарной помощи и продуктов питания для террористов. Лагерь был разбит в лесу, куда мать направлялась стабильно раз в неделю.

«Когда я спрашивала, куда она идет и когда вернется, мама прерывала: «Тебе незачем знать, где я. Когда приду, тогда и приду».

После того как Амине исполнилось тринадцать, родственники заявили: «Ты приглянулась одному парню. Через три дня никях (мусульманский обряд бракосочетания. — Прим. ред.) — готовься».

По старым кавказским традициям девушка обязана одобрить выбор родителей, даже если она не видела будущего супруга. Таков обычай. Для начала семейной жизни благословения местного имама достаточно.

«Меня одели в белый хиджаб и увезли в другой дом, где была отдельная комната. В нашем доме не было места для первой брачной ночи. Помню, я ужасно боялась. Стыд — вот мои воспоминания о потере невинности. Хотя муж хорошо ко мне относился, старался быть вежливым, не грубил. Я полюбила его за доброту, за великодушие, понимаешь? — старается донести мысль девушка. — Правда, нам удалось увидеться от силы три раза. Он говорил, что живет в лесу».

Амина откровенничает, что этот мужчина сумел вызвать в ней, тринадцатилетней девочке, настоящие чувства. Она хотела забеременеть и стать многодетной матерью, но все изменилось, когда через год после замужества мать объявила: «Твой муж умер. Его убили». Так в четырнадцать лет она стала вдовой.

«Мне сразу же начали искать нового жениха. Почему-то тоже в лесу. На этот раз я почувствовала неладное, но что именно — даже не догадывалась. Мне помог интернет».

Амина делится, как тайком от матери накопила деньги на смартфон и сим-карту. Сеть дала девушке возможность увидеть жизнь такой, какой она была на самом деле. Вскоре Амина поняла, что невольно попала в преступную банду террористов-смертников. «Я постоянно смотрела ролики про разные города и страны. В мегаполисе легче скрыться. Тогда и наметила план побега. У меня появилась цель — сбежать в Москву. Все вокруг — будто не моя жизнь, не моя судьба. Мне хотелось во что бы то ни стало вырваться от матери». Больше она не медлила.

Часть третья. Побег

«Я открыла шкаф. На верхней полке были деньги — выручка от продажи книг. Мне удалось украсть их и добраться до Москвы. Помню, как бежала в длинном хиджабе, чтобы никто не заподозрил. Взяла с собой только спортивную сумку. Спотыкаясь от страха, наконец дошла до базара и быстро села в первое же попавшееся такси. Кнопочный телефон, на который обычно звонила мама, оставила дома. Я была до того растеряна, что непонятно зачем купила гитару в местном магазине».

Через несколько минут Амина упомянет, что перед побегом остригла свои длинные густые волосы под каре, чтобы никто не смог узнать ее в городе. В дорогу она взяла джинсы, майку и свитер — переодеться и не привлекать к себе лишнего внимания в Москве.

«Я уговорила водителя такси купить мне билет в один конец, заплатила ему большую сумму за сговор — десять тысяч рублей. Когда села в поезд, постоянно оглядывалась — вдруг кто-то следит. Но никто не смотрел и не искал меня. Более того, в самом поезде поверили на слово, что я совершеннолетняя, и даже не стали проверять паспорт. Я врала всем вокруг, что якобы приехала к родителям на лето, а теперь возвращаюсь в столицу. Платок мне не нужен — только для папы покрываю голову. Да и вообще, я музыкант — вот гитара», — рассказывает Амина.

Позже она вспомнит, как общалась с проводницами, как те угощали ее чаем и конфетами и как потом спокойно беседовала с соседями по купе, которые задавали ей всю дорогу разные вопросы о жизни. «Все складывалось как по маслу. Правда, на каждой остановке я вздрагивала от ужаса, что меня поймают и вернут обратно. Но все шло как по сценарию».

Часть четвертая. Москва

Когда Амина попала в столицу, был ноябрь. «Я дрожала на морозе без куртки и шапки в центре, на площади трех вокзалов. На мне был только свитер. Первым делом кинулась в такси. Пока делала вид, что знаю город, быстро вбивала в интернете адреса детских домов. Я заранее наметила такой план, понимая, что мне всего четырнадцать лет. Купленный втайне от мамы смартфон спрятала на дно сумки. В итоге водитель довез меня по указанному случайно выбранному месту и остановил машину у серого длинного забора».

Амина была сильно напугана. На пороге встретила охрана. Она с ходу сдала все пароли и явки, слезно умоляя директора не отправлять ее обратно в Дагестан. «Я говорила хаотично. Помню, что просто плакала, а взрослые люди смотрели на меня в полном недоумении».

Буквально через несколько минут приехали сотрудники полиции и пазл наконец сложился. Оказалось, что все это время за Аминой следили. В Дагестане их дом был под наблюдением силовиков. Водители, проводницы, попутчики в поезде — все они являлись участниками спецоперации.

«Об этом я узнала только в детдоме. Мой побег удался благодаря спецмиссии, которая тогда была организована на Северном Кавказе. Теперь мой любимый жанр — это детектив».

После побега Амина три года проведет в социально-реабилитационном центре на северо-востоке Москвы, где с ней будут усердно работать психологи. Потом ей найдут опекуна, удочерят, помогут получить образование и даже выдадут замуж за русского парня.

«Правда, я недавно развелась. Но не это важно. Могу сказать однозначно: все, что было в моей жизни хорошего, связано с побегом и детским домом — там сделали все, чтобы я научилась жить заново». 

Эпилог

Амина поворачивается к окну, смотрит на пешеходный переход, трет пальцами виски и закрывает рот сложенными ладонями.

— Ты плачешь?

— Нет. Я просто часто вспоминаю Дагестан. Это низкое небо, жару, кладбище за поворотом. Мне в последнее время снятся мамины платки. Лиловые, синие, желтые. Они вьются над моей головой, танцуют, пляшут на солнце. Я иду босая мимо душного базара, а мать все хочет натянуть мне на голову платок. 

«Не надо, мама, отпусти, не надо», — говорю я, задыхаясь. А она все стоит в сторонке и переминается с ноги на ногу, словно хочет куда-то убежать, а не может. Словно хочет мне что-то сказать, но не в силах», — произносит Амина, глотая слезы.

«Знаешь, у меня есть мечта — стать кинологом, но я знаю, что она несбыточная. На мне родовое клеймо. В свидетельстве о смерти матери так и написано — террористка».

Через несколько минут Амина признается: она сама пальцем на карте указала силовикам на локацию того места, где скрывались члены бандподполья. 

Мать Амины была убита во время перестрелки спецназа с террористами в сентябре 2013-го. Вместе с ней — еще четверо боевиков.

ПО ИНФОРМАЦИИ РУКОВОДИТЕЛЯ РАБОЧЕЙ ГРУППЫ ЭКСПЕРТНОГО СОВЕТА АНТИТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ КОМИССИИ В РЕСПУБЛИКЕ ДАГЕСТАН СЕВИЛЬ НОВРУЗОВОЙ, НЕ МЕНЕЕ 500 ЖЕНЩИН В РОССИИ ЕЖЕГОДНО СТАНОВЯТСЯ ЖЕРТВАМИ ВЕРБОВКИ СО СТОРОНЫ РАДИКАЛЬНЫХ ИСЛАМИСТОВ. СРЕДИ НИХ ЖЕНЫ ТЕРРОРИСТОВ, ОДИНОКИЕ ДЕВУШКИ И НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЕ. СРЕДНЕСТАТИСТИЧЕСКИЙ ВОЗРАСТ ПОТЕНЦИАЛЬНЫХ СМЕРТНИЦ — ОТ 17 ДО 27 ЛЕТ.

Источник материала со всеми фотографиями