Почему при Рождестве явилась звезда?

Из знамений, сопровождавших рождение Спасителя, появление на небе особой звезды можно назвать самым характерным, насколько таким было помрачение солнца при распятии

Спасителя.

Замечательно, что в тропаре Рождеству Христову говорится только о звезде волхвов.

А в тропаре всегда выражается вся суть празднуемого события, весь смысл, цель и значение его, указывается главная и средоточная сторона этого события. И так как тропари и кондаки - древнейшие из праздничных песнопений и потому могут служить выразителями взгляда Древней церкви на сущность евангельских событий, то, следовательно, самый характерный эпизод Рождества Христова составляет именно появление звезды Новорожденного.

Появление звезды при рождении как будто подтвердило правоту астрологии, тогдашними представителями которой были открывшие на небе звезду Мессии волхвы, правоту идей, которые не только наука, но и так называемый здравый человеческий смысл считают окончательно неверными. Вследствие этого евангельский рассказ о рождественской звезде (записанный только у святого Матфея) всегда ставил богословов в затруднение, а отрицательной науке давал орудие против достоверности евангельской истории. Между прочим говорили, что рассказ этот хочет объяснить магическую силу чудотворения в Христе…

Сомнительно, чтобы Вифлеемская звезда появилась только ради волхвов, для приведения их в Иудею. Одинаково трудно предположить, чтобы Бог сотворил для этой цели новую звезду, как и то, что Он воспользовался в данном случае какой-либо из существовавших звезд, сообщив ей особенное движение и блеск.

В царстве благодати еще менее, чем в царстве природы, возможны случайность и произвол. Если, при рождении Спасителя на земле, появилась на небе особая звезда, то она должна была появиться и не могла не появиться. Появление ее вызвано с такой же необходимостью — рождением Спасителя, с каким вообще причина вызывает следствие. Притом говорить, что звезда появилась только для волхвов, чтобы указать им Новорожденного Мессию, говорить это - значит умалять все неизмеримое величие этого эпизода рождества Христова.

Из обстоятельств, сопровождавших рождество Христово, ни одно столько не говорит нашему сердцу и уму, как это, если взять его во всей евангельской чистоте.

В самом звездном мире рождение Спасителя производит какую-то перемену, уловленную в свое время зорким глазом специалистов. Происшедшее неощутимо для земли, на которой оно имело место, рождество Христово было почувствовано небом, от которого оно было так удалено, совершенно подобно тому, как принятое равнодушно людьми оно было восторженно прославлено ангелами.

Восточные маги в своих ожиданиях звезды пред рождением великого Царя были не одиноки. Что подобные мнения не были чужды и современному им иудейству, на это, как давно замечено учеными, указывает принятое на себя одним лжемессией апостольского времени прозвание «Баркохбы» (Сын звезды).

Есть и прямые свидетельства, что вообще чуждое астрологии (раввины говорили, что астрологи не обладают знанием закона, что кто научится хоть чему-нибудь от волхва, заслуживает смерти), иудейское богословие ожидало пред пришествием Мессии появления звезды. В одном из древних мидрашей (толкований святого Писания) дается такое объяснение пророчеству Валаама о звезде от Иакова: «Вот семилетие, в которое придет Сын Давидов: в первый год не будет достаточно пищи; во 2-й - стрелы голода пущены; в 3-й - великий голод; в 4-й -ни голода, ни изобилия; в 5-й - великое изобилие и звезда засветить с востока, и это есть звезда Мессии; и она будет светить с востока 15 дней, и если это продолжится, будет хорошо Израилю; в 6-й - речения и возвещения (о пришествии Мессии); в 1-й - войны и в конце нужно ожидать Мессию».

В другом мидраше (из того же собрания) тоже говорится, что за два года до рождения Мессии должна появиться звезда на востоке. Поразительное совпадение с вероятным (на осн. Мф. 2, 16) временем действительного появления звезды волхвов. Самое пророчество Валаама заключало в себе предсказание о появлении звезды при рождении Спасителя, потому что вообще пророчества всегда имели,  кроме иносказательного,  и буквальный смысл.

С другой стороны, не смотря на всю свою исключительность в мировой истории, событие рождества Христова не единственное событие, которое сопровождалось знамениями на небе, и не на него лишь отозвался звездный мир.

Так и последний суд над миром и преобразование (обновление) земли будет сопровождаться глубокой всеобъемлющей пертурбацией звездного мира. Ибо только этот смысл может иметь выражение, что при конце мира померкнут светила, звезды упадут с неба и силы небесные подвинутся. По библейскому учению, столь великая катастрофа небесная в уменьшенном виде повторяется при всех значительных переменах на земле, особенно при переменах в судьбах человечества, при падении больших монархий, при кровопролитных войнах.

Так, например, великие знамения на небе предсказаны при окончательном    разрушении   Иерусалима   язычниками.   И,   по свидетельству современных историков, эти предсказания исполнились: общее впечатление от этих свидетельств такое, что на небесном своде во время иудейской войны несомненно творилось нечто необычное.

Подобные же знамения на небе, перевороты в звездном мире предсказаны пророком Исаиею ко времени разрушения вавилонской монархии. Иезекиилем - ко времени падения Египта и вообще считались пророками неизменною принадлежностью сильных переворотов на земле.

В человечестве всегда существовало убеждение, что наступление чем-нибудь выдающихся периодов в истории сопровождается необыкновенными явлениями на небе. По Диод ору Сицилийскому, астрологи полагали, что звезды предсказывают сильные бури, засуху, землетрясение и всякую перемену счастливую и несчастную «не только для народов и стран, но даже для царей и толпы». Это убеждение настолько сильно и повсеместно, что могло быть только результатом долголетнего опыта. Так как перемена в судьбах человечества обусловливается появлением в его среде великих деятелей (завоевателей, мудрых законодателей) или исчезновением их со сцены (тиранов), то это убеждение человечества выразилось в такой форме, что звезды предвещают собственно рождение и смерть великих людей. Поэтому жизнь последних всегда окружена верованиями такого рода.

Так, Светоний говорит, что перед смертью Цезаря косматая звезда светила постоянно в течение 7 дней, восходя около 11 часов.

Раввин Абарбанел (1437 — 1508) говорит, что соединение Юпитера и Сатурна всегда служит обозначением великих событий, а соединение их в знаке Рыб, каковое созвездие этот раввин по некоторым мистическим основаниям считает созвездием Израиля, знаменовало важнейшие эпохи в истории Израиля; так, подобное соединение было за 3 года до рождения Моисея; вследствие такого же соединения во время Абарбанела (1463) ожидали пришествия Мессии.

Шекспир говорит: «Пред смертью нищих мы комет не видим; но небеса, пылая, возвещают смерть властелинов».

Все приведенные данные были бы еще поразительнее и поучительнее, если бы считать твердо обоснованным предположение некоторых астрономов, что сама звезда волхвов по временам опять появляется на небосклоне, что это возращение ее периодически правильно и что оно совпадает с поворотными эпохами в истории человечества.

В 1603 году известный астроном Кеплер заметил соединение Юпитера и Сатурна в созвездии Рыб, причем эти большие планеты, составляющие на небосклоне звёзды первой величины, оказались так близко друг от друга, что могли быть приняты за одну необыкновенную звезду. Это явление началось 17 декабря. Весной следующего года к обеим этим планетам присоединился Марс, увеличив объем и блеск этого соединения, а 10 октября 1604 года в восточной ноге созвездия «Змееносец», по соседству Юпитера и Сатурна, появилась новая звезда, превосходящая все звезды первой величины, звезда необыкновенно блестящая и имевшая особенный цвет, искрившаяся переменными цветами, «подобно короне из драгоценных камней». Так выражается о ней ученик Кеплера Бруновский, напоминая этим замечанием описание у Игнатия Богоносца вифлеемской звезды, которая, по нему, «искрилась подобно бриллианту, больше всех других звезд». Просветив ярко около года, а затем постепенно теряя свой блеск, новая звезда исчезла в марте 1606 года.

Кеплер занялся исследованием, мог ли подобный феномен произойти в эпоху рождества Христова, и пришел к заключению, что такое планетное соединение происходит каждые 800 лет (точнее через 794 г. 4 м. 12 д.) и должно было произойти в 747 году от основания Рима, за 2 года до настоящего года Рождества Христова, ибо общепринятая христианская эра (введенная римским аббатом Дионисием Младшим), как доказано, делает ошибку на 4 года; а евангельский рассказ дает основание думать, что звезда волхвов появилась за 2 года до Рождества Христова: Ирод велит избить вифлеемских детей от 2 лет и ниже по возрасту, вероятно, в виду того, что звезда явилась волхвам за 2 года до их появления в Иерусалиме. Взгляды Кеплера развиты впоследствии Мюнтером, Иделером и Визелером. По их вычислениям Юпитер и Сатурн должны были соединиться 20 мая 747 года «и первоначально находились по отношению к Персии на восточной стороне неба; 27 октября в том же знаке Рыб и в том же положении друг к другу эти звезды могли быть видимы уже на южной стороне неба. Различные комбинации этих планет, имевшие место в течение некоторого времени, могли казаться движением необычайной звезды, и именно с востока на юг, т. е. по тому самому направлению, по которому пришли в Иерусалим восточные мудрецы». На Иудею указывало волхвам и явление звезды в знаке именно Рыб.

Астрономом Гольдшмидтом установлено также, что такое звездное явление могло быть видимо людьми, оставившими Иерусалим, и что оно могло указывать им путь почти пред ними, по направлению к Вифлеему и остановиться над ними по направлению к Вифлеему и остановиться над ним. Визелер в астромических таблицах Китая нашел упоминание о переменной звезде, появившейся в эпоху именно Рождества Христова. Если бы можно было считать твердо установленным, что в эпоху Рождества Христова произошло описанное астрономическое явление, то очень вероятным было бы предположение, что оно именно привело волхвов в Иудею. Оно не только отличается необыкновенным характером, но и «представляет из себя зрелище на ночном небе, которое не могло не привлечь внимания всех наблюдателей неба, особенно астрологов». Но Притчард доказывает, что во время своего соединения планеты Юпитер и Сатурн не кажутся одной звездой, так как расстояние между ними в то время не менее диаметра Луны.

Другие, считая звезду волхвов тоже периодической, полагают период ее возврата в 317 лет. Такое предположение высказано несколькими астрономами по поводу появления 20 февраля 1901 года в созвездии Персея новой звезды, названной Nova Persei.  Астроном Шу по поводу этого появления составил пол¬ный список временных звезд, о которых сохранились более дос¬товерные известия. Первая из них отмечена у китайцев за 143 лет до христианской эры (у Плиния есть упоминание о яркой звезде за 130 лет до Р. X.), а последняя звезда Иерсея. Между ними идет ряд следующих годов: 123, 173, 369, 386, 389, 393, 827, 945, 1012, 1202, 1230, 1264, 1573 (звезда Тихо де-Браге), 1578, 1600, 1601 (звезда Бруновского, о которой писал Кеплер), 1670, 1690, 1848, 1866, 1876, 1885, 1892. Американский астроном Тоттл высказал предположение, что звезда в Персее та самая таинственная звезда, которая вела по преданию волхвов. Можно предполагать, что одна и та же периодическая звезда появляется на небосклоне приблизительно раз в 317 лет.
Правда 1) она то опаздывает (звезда Персея опоздала на 12 лет), то спешит (звезда Тихо де-Браге появилась через 300 лет после своей предшественницы); 2) появляется не в одном и том же месте небосклона.

Но и кометы то опаздывают, то спешат, и блуждают по небесному своду, говорят защитники этого взгляда.

Как ни гипотетичны отожествления звезды волхвов с периодическими небесными явлениями, все они не могут не навести на некоторые сопоставления. Если верно, что звезда волхвов возвращается, то возвращается она в эпохи, действительно поворотные в истории человечества. Кеплер прямо и называет эти эпохи: Адама, Еноха, потопа, Моисея, Исайи (начало вавилонской, греческой и римской эры), Христа, Карла Великого, реформации.

На протяжении истории не было, конечно, события большей важности, чем рождение на земле Богочеловека. Оно, как и всякое событие во внешнем мире, имело тоже две стороны — внешнюю, или видимую, и внутреннюю, духовную.

По первой своей стороне оно было рождением нового Человека в  мир,  который,  по-видимому,   остался  равнодушным  к этому событию.

Внутренняя же сущность этого события была такова, что оно переворачивало все до основания в мире. Ибо чем, как не радикальным переворотом в твари, нужно было назвать ту перемену в ней, по которой она в одной своей части становилась Богом? Происходила, таким образом, перемена в самой природе мира, в самом существе его. Удивительно ли, что такая глубокая перемена в существе мира дала себя чувствовать далеко за пределами нашей планеты?

Большинство отцов и учителей Церкви относительно звезды волхвов держались того мнения, что она была нарочито создана Богом в момент рождения Спасителя (Игнатий Богоносец, Ориген, Евсевий).*

С пришествием на землю Спасителя, на ней должен был произойти целый нравственный переворот. Силу и величину этого переворота пророки не преувеличивали, когда говорили, что вместо каменных сердец в людей имели быть вложены мягкие плотяные, что сухие черствые души людей имели быть обращены одна к другой, сердце отца к чаду и сердцечеловека к искреннему его. Но пересоздать нравственную природу человека, не касаясь физической среды его развития, так же невозможно, как сделать землю с ее настоящими физическими условиями небом. И если мы ожидаем, по обещанию Божьему, на земле нового неба, сошествия на нее небесного Иерусалима и храма, то столь благодетельная и резкая нравственная перемена в нашей планете будет сопровождаться совершенной переменой физической природы на ней.

Могла ли и глубокая нравственная перемена в людях после первого пришествия Христова не сопровождаться какой-либо неуловимой, неощутимой переменой условий земной жизни, а эта последняя перемена не иметь для себя верховного основания в надземных сферах? С явлением Спасителя в мир в него вошел столь обильный приток жизни и света, что удивительно ли, если небо заблистало новыми светилами?

О характере указанной перемены мы могли бы судить только в том случае, если бы имели верное понятие о звездном мире и его отношении к земле. Но современная астрономия, несмотря на все успехи свои, не дает нам не только надлежащего понятия о звездах, но и верного представления о них.
* Одиноко стоит мнение Златоуста, которому следует Феофилакт, что это был ангел в виде звезды.

Фрагмент из “Большой книги Рождества”