Форум : Чтобы помнили...

Поскольку тема называется “Чтобы помнили”, думаю, разместить это здесь будет уместным. Такое нельзя забывать.
Там вон Света в блогах немного коснулась газовых камер фашистов. И как люди вообще в принципе могли сподобиться на такое. По запросу “газенваген” вот такое с сайта Комсомолки мне выдало:
Фашисты считали, что в душегубках умирать легко

Представьте себе, что вы идете по улице, и вдруг раздается крик «Облава!». Вас хватают люди в немецкой форме и заталкивают в душегубку. Все. Минут через десять вы задохнетесь в ней, а еще через час ваш труп бросят в яму на окраине Краснодара. Такое могло произойти с каждым жителем города. В краевом центре во время оккупации с августа 1942-го до февраля 1943 года погибли 11 472 человека, и многие из них умирали в этих страшных машинах.

Говорят, что рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер летом 1942 года проверял в Минске работу оперативных карательных групп специального назначения. Массовые расстрелы мирного населения довели до нервного расстройства даже высокопоставленного фашиста, и он приказал подчиненным применять гуманные способы убийства. Всех «пожалел»: и уставших от больших объемов работы карателей, и людей, которых они уничтожали. И вскоре на одном из германских заводов стали выпускать «мобильные газовые камеры».

Краснодар стал печально известен тем, что именно здесь фашисты впервые стали использовать газенвагены - автомобили-душегубки. Машины эти находились в распоряжении оберштурмбанфюрера (это звание соответствовало званию подполковника. - Прим. ред.) Курта Кристмана, начальника зондеркоманды СС 10-А. Но сколько их «работало» в городе точно неизвестно. Сначала они выезжали в рейс по пятницам, а потом несколько раз в неделю. По словам очевидцев, газенвагены были неудобны в эксплуатации: после выгрузки трупов приходилось убирать человеческие экскременты и выделения. А вот загрузка душегубок считалась работенкой почище: одно дело - затолкать человек по шестьдесят в каждую из машин, и совсем другое - вытаскивать из них трупы, закапывать их, а потом мыть фургоны. Немцы рук не марали, и, как правило, обслуживанием душегубок занимались предатели, переметнувшиеся на сторону фашистов. Один из русских полицаев зондеркоманды СС 10-А жаловался: «Всегда в грязи, в дерьме, халатов не давали, рукавиц не давали, мыла не хватало, а убирать требовали аккуратно!» В общем, жадничали немцы, не обеспечивали помощников спецодеждой и моющими средствами.

Курт Кристман и его подчиненные занимали в Краснодаре здание на ул. Орджоникидзе. Там же жила «наложница» немецкого офицера, красавица Томка. Оберштурмбанфюрер выбрал ее среди девушек, пойманных во время облавы. Томка подружилась с обслугой - поваром, официантками и даже с одним шофером душегубки.

- Из своего окна я видела машину огромных размеров, как холодильник-шеститонка, только окрашенную в грязно-зеленый цвет, совершенно закрытую, а сзади - дверца, - рассказывала Томка уже после войны. - Каждый день туда «заправляли» партии людей, но я поначалу думала, что их везут в другую тюрьму или на подсобное хозяйство.

Когда наши войска подходили к Краснодару, Томка уехала из города вместе с фашистами. Во время отступления немцы и их подружка ночевали в душегубке: «Навалим матрацев и спим». Позже Курта Кристмана откомандировали в Германию, и он бросил девушку в маленьком белорусском городке. Но с немецкими солдатами Томка добралась аж до Италии. Потом она вернулась на родину, двадцать лет отсидела в лагерях и доживала свои дни где-то на Севере.

Союзники фашистов спасали жителей города

Ниночка Коваленко попала в облаву на ул. Буденного и вместе с подружкой спряталась во дворе ближайшего дома. В нем жили румынские солдаты, которые воевали на стороне немцев. Но «союзники» не выдали девушек полицаям из зондеркоманды. Конечно, подружкам повезло. Сейчас Нина Степановна вспоминает об этом спокойно, а тогда ей было очень страшно. И Вовке Перхуну тоже повезло. Семилетний мальчик помогал прокормиться своей семье - на рынке чистил прохожим обувь. Сам сколотил специальный ящичек, сделал из жженой резины черный крем и старался, чтобы его работа нравилась клиентам. Когда началась облава, русский полицай выдернул его из толпы и дал такого пинка, что пацан отлетел за линию оцепления и убежал подальше от душегубки. До сих пор Владимир Михайлович не понимает: почему незнакомый полицай его спас? Может, он ему сапоги хорошо почистил? Но в тот день Вовка Перхун об этом не думал - расстроился из-за того, что разбился его ценный ящичек.

После оккупации краснодарцы рассказывали друг другу историю о человеке по фамилии Котов. Он был в душегубке и остался жив. Котов пришел за какой-то справкой в третью городскую больницу, где раньше лечился. Во дворе его схватил немецкий офицер и толкнул в кузов машины, битком набитый людьми. Минут через десять машина тронулась.

- Мне стало плохо, и я начал терять сознание, - вспоминал потом Котов. - В свое время я учился на курсах противовоздушной химической обороны и сразу понял, что нас травят каким-то газом. Я облил мочой свою рубашку и прижал ее ко рту и носу. Дышать стало легче, но сознание я все же потерял. Очнулся в яме среди десятков трупов, с трудом вылез из нее и добрался до своего дома.

Предатели продавали одежду земляков, погибших от рук немцев

Нина Речкина проводила мужа на фронт 23 июня 1941 года и осталась одна с годовалыми дочками-двойняшками. Семья жила в турлучной хатке на Красном хуторке возле станицы Пашковской. До войны Нина работала в Краснодаре водителем трамвая, но во время оккупации сидела дома. Жили впроголодь. А вот ее соседи Речкаловы на нужду не жаловались. Иван, глава семьи, служил у немцев в зондеркоманде СС 10-А и привозил с работы большие узлы с одеждой. Вещи оставались после облав, потому что людей в душегубки загоняли раздетыми. Жена Речкалова стирала чужую одежду, продавала ее на базаре или меняла на продукты. И еще, бывало, напечет хлеба и поставит буханки на окно, чтобы люди видели речкаловское богатство.

- Сама я дважды спасалась от облавы, когда ходила на рынок, - рассказывает 95-летняя Нина Федоровна. - Помню, один раз пришлось посреди улицы бросить полмешка свеклы, а то не убежала бы от немцев. Речкаловы людей сторонились, так как были они приезжими и знали про них мало. Говорили, что Иван сидел в тюрьме за воровство. После оккупации его судили как изменника. Я еще переживала из-за того, что у нас фамилии похожие: я - Речкина, а он - Речкалов, да и хаты наши через плетень стояли. Бывало и такое, что люди, не разобравшись, спрашивали: «Нина, это твоего мужа повесили?» А мой-то муж в это время воевал в советской армии.

… В Краснодаре в конце марта 1943 года была организована специальная комиссия, расследовавшая преступления фашистов и их пособников, и действовала она шесть лет. Адская это была работа: вскрывали рвы, где лежали сотни трупов, проводили опознания, опрашивали десятки свидетелей.

- Во время оккупации в городе погибли 4 972 мужчины, 4 322 женщины и 2178 детей, - говорит Надежда Суворова, старший научный сотрудник Краснодарского государственного историко-археологического музея-заповедника им. Е. Ф. Фелицына.

В июле 1943 года в краевом центре состоялся суд над предателями, служившими в зондеркоманде СС 10-А. Подсудимых было одиннадцать: четверо из них родом с Кубани, один - из Адыгеи, остальные - из других регионов. Самому старшему из полицаев исполнилось шестьдесят лет, а младшему - всего двадцать. Молодого парня суд пощадил, и его приговорили к «ссылке в каторжные работы на двадцать лет». Такое же наказание получили еще двое «менее активных пособников». Восьмерых полицаев повесили.

Михал Михалыч Жванецкий - “А смерти нет”

Зачем бояться смерти?
Великие все умерли – и ничего!..
Благодаря им и жизнь есть.
Ну если, наконец, подумать.
Они же умерли.
Вот это всё написали, оставили и ушли.
Их уже нет.
И ничего…
И не горюют.
Чего ж переживать, когда такие люди, в сто раз умнее, в тысячу талантливее, красивее, трудолюбивее – покойники.
И вроде бы ничуть об этом не жалеют.
Разве они стремятся сюда?..
Вот в это, извините, время?..
Вот к этим, извините, людям.
Вот в эту, извините, жизнь.
Кому сегодня это нужно?
И им сюда не надо…
И нам отсюда не попасть туда.
И как легко читаешь их с восторгом.
Уже вся ночь… Еще чуть-чуть, еще чуть-чуть…
И вдруг…
Господи, так он же умер! Кто написал.
А спасти?
Теперь-то, может быть, спасли бы…
А надо?
Чтоб он еще что-то сказал?
Он бы не захотел.
В такое время или умереть, или молчать.
Вот что случилось.
Они уже прошли через вот это, о чем я.
Вот почему они так зазвучали.
И музыка, и краски, и слова.
Через эту смерть пройди – и ты в порядке.
И сразу как все просто.
И нынешние, и молодежь, все начинающая и начинающая и дышащая возбуждением.
Да ладно вам!
Вот инструмент…
Вот стол…
Садитесь!
Ты весь в очках, в компьютерах, в паролях.
Подумаешь, секреты…
Через смерть пройдешь, и все поймешь, и все узнаешь, и все не страшно, и ты поймешь и ахнешь.
Так все же умерли – и ничего. Живут!
А смерть – так просто перерыв!

А я не смотрел это ДНК. Точнее, листая каналы, видел, что какой-то дурдом о том, кто от кого родил выясняют, и быстро пролистывал дальше. А сейчас почитал его биографию и вспомнил. Он же был участником нашумевшего шоу “За стеклом”, вся страна тогда смотрела. Программа-прабабушка Дурдома-2. Александр тогда ушел из шоу по собственному желанию, потому что на эфир приперлась его девушка, внучка Светланы Светличной, устроила там ему ревнивую истерику.
А потом он вел на СТС “Галилео” кажется.
Жаль, конечно. Было видно всегда, что это очень тактичный, правильный, никого не обидит, действительно душевный. Его хобби пилотирования стало и его роком.

Жванецкий, ну умер и умер, до восьмидесяти шести лет дожил, и слава Богу….Многие из нас склеят ласты в куда более юном, кхе-кхе, возрасте…

В конце концов просто сатирик, просто комик и просто человек. Все там будем.  На хрена его помнить то, дух тревожить?

dosieroj

 В каком смысле? В чем тут зарок?

Умер Армен Джигарханян

Актер Армен Джигарханян умер в ночь на субботу, 14 ноября. Ему было 85 лет.

https://www.kommersant.ru/doc/4573703

Уходят Мастера, гении свой профессии и эпохи. Вроде бы, свято место пусто не бывает. Но, увы. Никто не заменил их. Серая, тщедушная масса из сериалов только. Лет через 50 вспомнить будет некого. Они настолько безличны, убоги, что даже никто и не вспомнит их, когда помрут.