Форум : Круги на полях как сообщение о…#12

Года через два Американский Музей Естественной Истории предложил мне совершить экспедицию продолжительностью в один год на перуанскую Амазонку для изучения культуры индейцев Конибо в районе реки Исаяли. Я согласился, очень довольный возможностью глубже исследовать загадочные лесные культуры Верхней Амазонки. Эти полевые работы состоялись в 1960-1961 гг. 
Опыт пребывания среди Конибо и Хиваро послужил основой моих открытий, касающихся методов шаманов в этих двух культурах. Мне хотелось бы поделиться с вами этим опытом. Возможно, он передаст вам что-нибудь из этого невероятного тайного мира, доступного лишь для исследователя-шамана. Большую часть года я прожил в деревне индейцев Конибо возле уединенного озера и притока реки Икаяли. Мои антропологические изыскания касательно культуры Конибо продвигались успешно, но мои попытки извлечь информацию об их религии оставались безуспешными. Люди были дружественно настроены по отношению ко мне, но делиться своими тайнами не желали. Наконец они сказали мне, что если я действительно хочу узнать, - я должен выпить священный напиток шаманов, приготовленный из с помощью сил “духа вина”. Я согласился с любопытством и смятением - они предупредили меня, что переживание будет очень страшным. 
На следующее утро мой друг Томас, старшина деревни, пошел в лес срезать лозу. Перед уходом он приказал мне умеренность в пище: легкий завтрак и никакого ленча. Он возвратился в полдень с нужным количеством лозы ауаппазка и листьев растения самга, и наполнил ими горшок в пятнадцать галлонов. Он варил все это, пока не осталось около кварты темной жидкости. Эту жидкость он налил в старую бутылку и оставил ее стоять до заката, когда настанет время ее пить. Индейцы надели намордники на деревенских собак, чтобы они не лаяли. Мне сказали, что лай собаки может довести до сумасшествия человека, выпившего ауаппазка. Детям приказали вести себя тихо. И, когда наступил закат, - на маленькую общину опустилась тишина. Когда короткие тропические сумерки сменились тьмой, Томас вылил около трети бутылки в чашу из тыквы и дал ее мне. Все индейцы наблюдали за нами. Я чувствовал себя, как Сократ перед чашей цикуты; мне пришло в 
голову, что одним из названий этого растения могло бы стать 'малая смерть”. Я быстро выпил. У напитка был странный, слегка горьковатый вкус. Затем я подождал, пока выпьет Томас, - но он сказал, что в этот раз он решил не участвовать. Меня уложили на бамбуковую циновку под большой соломенной крышей общинного дома. В деревне было тихо - слышалось только стрекотание сверчков да крики обезьян в глубине леса. 
Пристально взглянув вверх, я заметил, как в темноте появились едва заметные полосы света. Постепенно они становились все ярче, все более сложными становились образованные ими узоры - и внезапно они взорвались сверкающими красками. Издалека доносились звуки, подобные водопаду; все громче и громче становились они, пока не поглотили меня целиком. Еще несколько минут назад мне казалось, что снадобье не производит никакого действия на меня, - а теперь звуки бурлящей воды наполнили мой мозг. Мои челюсти начали неметь, онемение стало подниматься вверх, к вискам - а бледные полосы над головой стали ярче и, 
переплетаясь, образовали что-то вроде балдахина, похожего на узорчатую мозаику из матового стекла. Ярко-лиловые облака образовали надо мной постоянно расширяющуюся крышу. Внутри этой небесной пещеры я слышал усиливающийся шум воды и видел туманные движущиеся фигуры. Когда мои глаза начали привыкать к темноте, - я увидел, что фигуры образуют что-то подобное огромному дворцу развлечений, в котором происходит карнавал демонов. В центре, во главе этого празднества, находилась огромная ухмыляющаяся голова крокодила - его глаза глядели прямо на меня, из его пасти струился бешеный поток воды. 
Вода медленно поднималась, и вместе с ней поднимался балдахин над нею, пока вся сцена не превратилась просто в небо над морем. Все существа исчезли. Я находился около поверхности воды. Передо мной возникли две странные лодки, парящие в воздухе. Они приближались ко мне. Затем они медленно соединилсь, образовав судно с огромным носом в виде головы дракона, напомнившего мне нос корабля викингов. Посреди корабля возвышался прямоугольный парус. Когда корабль проплывал надо мной, я услышал ритмичный свистящий звук и увидел, что судно - это гигантская галера с несколькими сотнями весел, движущихся взад-вперед в ритме этого свиста. 
Затем я услышал пение, чудеснее которого не слышал ничего в жизни - словно мириады голосов на борту галеры пели неземную мелодию. Внимательно поглядев на палубу, я увидел множество людей с головами голубых соек и телами, похожими на изображения на древнеегипетских гробницах. В то же время какая-то необыкновенная сила начала перетекать из моей груди к кораблю. Хоть я и считал себя атеистом, я был совершенно уверен в том, что я умираю, и что птицеголовые люди принимают мою душу, за которой они и пришли. Я заметил, что мои конечности онемели. Сначала руки, затем ноги, а затем и все тело словно превратилось в твердый бетон. Я не мог ни двигаться, ни говорить. Постепенно, когда онемение сомкнулось в моей груди в области сердца, - я попытался заставить свой рот позвать на помощь, попросить о противоядии. Однако, как я ни старался, я не мог произнести ни слова. Одновременно мой желудок словно превращался в камень, и сердце билось все слабее. Я начал изо всех сил, еще остававшихся во мне, называть сердце своим другом, самым дорогим другом, уговаривая его продолжать 
биться. Я обратил внимание на свой мозг. Я физически чувствовал, как он разделился на четыре отдельных уровня. На самом верху находился наблюдатель и распорядитель, который осознавал состояние моего тела и отвечал за то, чтобы сердце мое продолжало биться. Он был воспринимающим, был зрителем тех видений, которые, казалось, были просто моими галлюцинациями. На втором уровне я ощущал онемевший слой, который, казалось, был отключен снадобьем, - его словно не было. Следующий уровень был источником моих видений, в том числе и корабля души. 
Теперь я был полностью уверен, что я умираю. Когда я попытался примириться с судьбой, - из нижнего, четвертого уровня мозга начали возникать новые видения и поступать некое знание. Мне было “сказано”, что это знание открывается мне оттого, что я умираю и поэтому “безопасен”. Мне сообщили, что мне открывают тайны, хранящиеся для умирающих и умерших. Я едва различал тех, кто “говорил” со мной: гигантские пресмыкающиеся, лениво лежащие в глубочайших глубинах моего мозга, - там, где он переходил в позвоночник. Я смутно различал эти существа в их мрачных, темных пещерах. 
Затем, словно в кино, я увидел Землю, какой она была давным-давно, еще до того, как на ней появилась жизнь. Я увидел океан, голую сушу и яркое синее небо. Затем с неба упали сотни черных пятнышек и приземлились на голую поверхность планеты. Я видел, что эти “пятнышки” - крупные, блестящие, черные существа с короткими и толстыми, как у птеродактиля, крыльями, и огромными китоподобными телами. Они летели вниз, измученные своим путешествием, и долго отдыхали внизу. На каком-то языке они объяснили мне, что прилетели они из космоса. Они прилетели на Землю, спасаясь от врага. Затем эти существа показали мне, как они создали жизнь на Земле, чтобы спрятаться среди ее разнообразных форм и таким образом скрыть свое присутствие. Передо мной развернулась великолепная картина создания и развития жизни на протяжении сотен миллионов лет - в масштабах, недоступных описанию. Я узнал, что эти древние существа находятся среди всех созданиях ими форм жизни, в том числе и человека. Они поведали мне, что они - истинные хозяева человечества и всей планеты. Мы, люди, - только вместилище и слуги этих существ. Поэтому они могут говорить со мной изнутри меня. 
Эти откровения, поднимающиеся из глубины моего сознания, перемежались с видениями плывущей галеры, на борт которой поднималась моя душа. Корабль и вся его команда с головами голубых соек, - уплывали вдаль, унося мою жизненную силу. Корабль плыл к большому фьорду, окруженному голысми, обветренными горами. Я знал, что мне оставалось жить еще один миг. Я отчего-то не боялся птицеголового народа; меня радовало то, что они принимают мою душу, если они способны ее сохранить. Пугало меня лишь одно: вдруг моя душа не останется на горизонтальной плоскости фьорда, а каким-то неведомым и ужасным способом будет похищена драконоподобными существами из бездны? Внезапно я ощутил свою человеческую сущность, отличавшую меня от моих древних пресмыкающихся предков. 
Я начал бороться против возврата к ним, становившихся все более чужими мне и все более зловещими. Каждый удар моего сердца был победой. Я обратился к помощи людей. Невероятным усилием я смог сказать индейцам лишь одно слово: “Лекарство”. Я увидел, как они засуетились, чтобы приготовить противоядие, - но я знал, что они не успеют сделать это в срок. 
Мне нужен был “хранитель”, который смог бы победить драконов, и я отчаянно пытался призвать могущественое существо, способное защитить меня от этих страшных пресмыкающихся драконов. Один из них появился передо мной, - и в этот момент индеец открыл мне рот и влил туда противоядие. Постепенно драконы отступили назад в бездну; не было больше ни кораблей, ни души, ни фьорда. Противоядие радикально улучшило мое состояние, но не избавило меня от дополнительных видений более поверхностного характера. Эти видения были управляемыми и приятными. Я путешествовал в отдаленные края Земли и Галактики, создавал немыслимые строения и заставлял ухмыляющихся демонов осуществолять мои фантазии. Иногда я слышал собственный смех - я смеялся над нелепостью своих приключений. Затем я уснул. 
Когда я проснулся, солнечные лучи пробивались сквозь щели в крыше из пальмовых листьев. Я все еще лежал на бамбуковой циновке и слышал вокруг себя обычные утренние звуки: индейцы разговаривали, младенцы плакали, петух пел. Я чувствовал себя свежим и спокойным. Лежа на циновке и глядя вверх на красиво переплетенные узоры крыши, я вспоминал прошедшую ночь. Прервав это занятие, я начал доставать из рюкзака магнитофон. Пока я возился с рюкзаком, несколько индейцев поздоровались со мной. Одна старая женщина, жена Томаса, дала мне на завтрак кружку рыбьего супа. Он был необыкновенно вкусен. Затем я вернулся на циновку, спеша записать мой ночной опыт, пока он оставался свеж в моей памяти. Работа шла успешно, и только один эпизод путешествия я никак не мог вспомнить - словно часть магнитной записи оказалась стертой. Часами старался я вспомнить, что же случилось со мной тогда, - и, фактически, я “вырвал” этот эпизод обратно в сознание. Непокорный материал оказался сообщением драконоподобных существ - включая их роль в эволюции жизни на Земле и господство над всем живущим на ней, включая и человека. 
Я был очень взволнован, восстановив этот материал; я чувствовал, что извлек его на свет из самых потаенных уголков сознания. Я ощущал страх за свою жизнь: ведь я теперь обладал тайной, предназначенной, по словам драконов, лишь для умирающих. Я решил немедленно поделиться этим знанием с другими, чтобы не оставаться единственным хранителем этой тайны. Я поставил свой подвесной мотор на каноэ и отправился в американскую евангелическую миссию, находящуюся поблизости. Туда я прибыл около полудня. Двое миссионеров, Боб и Милли, были на порядок выше средних евангелистов: веселые, гостеприимные и сострадательные люди. Я рассказал им мою историю. Когда я описывал пресмыкающееся, из пасти которого хлестала вода, они переглянулись, достали Библию и прочли мне следующую строку из 12 Книги Откровения: “… и Змей выбрасывал из своего рта воду, как поток.” Они объяснили мне, что в Библии слово “змей” было синонимом слов “дракон” и “сатана”. Я продолжил свое повествование. Когда я дошел до описания драконоподобных существ, бегущих от неизвестного врага из космоса, они прочли мне из той же Книги Окровений: “… И была в небесах война. Михаил и его ангелы сражались с драконом. И дракон и его ангелы сражались и не победили, для него не нашлось более места на небесах. И великий дракон был изгнан на Землю. Этот старый Змей, называемый Дьяволом и Сатаной, который обманул весь мир; он был изгнан на Землю и его ангелы с ним.” 
Я слушал, пораженный. Миссионеры, в свою очередь, почувствовали благоговение оттого, что атеист-антрополог, приняв питье от колдуна, сумел открыть для себя те же самые святые тексты, что записаны в Книге Откровений. Когда я закончил рассказ, я почувствовал облегчение от того, что поделился своим новым знанием, - но одновременно я ощутил страшную опустошенность. Я заснул на постели миссионеров, предоставив им возможность самостоятельно обсуждать происшедшее. В тот вечер, когда я возвращался в деревню в своем каноэ, моя голова начала пульсировать в одном ритме с шумом мотора. Мне показалось, что я схожу с ума. Чтобы избавиться от этого чувства, мне пришлось заткнуть уши пальцами. Ночью я спал хорошо, но на следующий день чувствовал в голове онемение и давление. 
Теперь я хотел поговорить с величайшим из всех знатоков сверхъестественного среди индейцев, слепого шамана, который отправил меня в путешествие в мир духов с помощью ауаhnasca. Капалось, что это только дань приличию, что моим проводником был слепой. Я пошел к его хижине, взяв записную книжку, и подробно описал ему свои видения. Сначала я рассказал ему лишь о поверхностных видениях, затем, дойдя до драконов, я пропустил историю их появления на Земле. Я рассказал только, что там были огромные черные животные, похожие на летучих мышей размером с дом, которые сказали, что они - истинные властители мира. На языке Кунибо нет слова “дракон”, поэтому “огромная летучая мышь” была самым подходящим описанием того, что я видел. 
Он уставился на меня своими невидящими глазами и сказал с улыбкой: “О, они всегда говорят это. Но они властители только Внешнего Мрака.” Он деловито махнул рукой в сторону неба. Я почувствовал дрожь в нижней части позвоночника, ибо я еще не сказал ему, что в своем путешествии я видел их приходящими из внешнего пространства. Я был поражен. То, что пережил я, было уже знакомо этому слепому шаману. Это стало известно ему из его собственных исследований того же самого скрытого мира, который я решился посетить. С этого момента я решил узнать все, что смогу, о шаманизме.